В начале марта лидер Социал-демократической партии Германии (СДП) Ларс Клингбайль в ходе визита на Украину и Польшу заявил, что отныне Киев, а за ним и Варшава станут основой новой восточной политики (Ostpolitik) его партии. В Варшаве Клингбайль представил состоящий из пяти пунктов план нового партнёрства со странами Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) – создание общей архитектуры безопасности, единой энергетической системы, координацию внешней политики, экономического сотрудничества и укрепление восточного фланга НАТО.
Немецкий гость неспроста поставил Киев перед Варшавой. Германская геополитика традиционно видит в самостийной Украине антипольский плацдарм. Польский политик Роман Дмовский (1864-1939) в работе «Украинский вопрос» (Kwestia ukrainska) предрекал, что появление в будущем независимой Украины приведёт к усилению немецкого влияния в ущерб Польше в рамках общей немецкой стратегии Срединной Европы (Mitteleuropa). Сегодня поддержка Варшавой американского присутствия в Европе как раз служит для поляков средством снижения немецкого влияния и одновременно инструментом давления на Россию.
Впервые идею Срединной Европы выдвинул немецкий политический географ Йозеф Парч (1851-1925) в 1906 г. В годы Первой мировой войны её доработал социал-демократ Фридрих Науманн (1860-1919), в его понимании это объединение вокруг Германии Польши, Чехии, Словакии, Австрии, Швейцарии, Венгрии, Болгарии, Румынии, Хорватии, Словении, Албании, Италии, Украины и Прибалтики с включением Крыма и Кубани.
Внешними союзниками Срединной Европы должны были стать Нидерланды, Швеция, Дания, Норвегия, Турция. Последняя должна экстраполировать германское влияние на Закавказье, Литва – на Белоруссию, Польша – на Украину, Румыния – на Молдавию. Науманн был сторонником мягкой германизации перечисленных стран и создания общего рынка товаров для достижения добровольного согласия их жителей с германской гегемонией.
Таким образом, ареал германского влияния простирался бы от Баренцева моря до Азовского и от Северного до Средиземного, превращая Германию в сверхдержаву (Oberstat). В конце 1930-х идеи Науманна гармонично вписались в нацистскую идеологию. Историк Хельмут Румпф (Helmut Rumpf) назвал в 1942 г. идею Срединной Европы «предварительным условием для возникновения [Третьего] рейха».
Концепция Науманна выносила за пределы Срединной Европы главных конкурентов Германии – Великобританию, Францию, Россию. В современном изводе эта концепция так же не учитывает интересы России в её ближнем зарубежье и в Европе и отражает желание Берлина расширить жизненное пространство (Lebensraum) за счёт включения в союз близлежащих государств, через которые Германия получит выход к Чёрному и Средиземному морям с выходом на Ближний Восток и Северную Африку. Науманн говорил: «Срединная Европа будет иметь германское ядро, будет добровольно использовать немецкий язык, который знают во всём мире и который уже является языком межнационального общения в Центральной Европе».
Идеи Науманна в Германии пропагандирует фонд его имени «За свободу». Науманн был сторонником включения в зону германского влияния нидерландских и других европейских заморских колоний.
Турне Клингбайля по Восточной Европе – признак активизации восточного вектора германской политики в исполнении Олафа Шольца, тоже выходца из СДП. От ряда стран Берлин уже получает встречные сигналы: новоизбранный президент Чехии Петер Павел назвал Германию ключевым партнёром в Европе, Литва просит разместить у себя на постоянной основе немецкий воинский контингент для сдерживания России.
Клингбайль объявил курс на формирование геополитической оси Берлин – Варшава – Киев, следуя идее Науманна активней использовать Польшу в противостоянии с Россией (это согласуется с польской политикой использования Украины в тех же целях). Ситуация напоминает эпоху Первой мировой войны, когда Германия пыталась сделать то же самое.
Ближайшей задачей Берлина будет координировать идею Срединной Европы с польской концепцией Центрально-Восточной Европы Оскара Халецкого. Последняя нацелена на ослабление германского влияния на пространстве от Франции до Украины за счёт союза Варшавы с Вашингтоном и Лондоном. Берлин надеется, что ради нанесения России максимального ущерба Вашингтон, Лондон и Варшава примут его идею Срединной Европы как элемент стратегии англосаксов по сооружению антироссийского «санитарного кордона».
