В декабре в общественно-политической жизни Ирака произошло важное событие – состоялись выборы в провинциальные советы. Согласно законодательству, они должны проводиться каждые 4 года, однако их не было с 2013 года. Власти ссылались на то, что после резкой активизации боевиков «Исламского государства»* (организация запрещена в РФ) выборы было невозможно провести по соображениям безопасности, а после протестов в 2019 году провинциальные советы были и вовсе распущены.
Между тем, как заявил глава правительства Мухаммед ас-Судани, «провинции через свои советы и губернаторов составляют жизненно важную вторую опору государства, играя ключевую роль в поддержке федерального правительства в эффективной реализации его программ». Премьер-министр назвал голосование «решающим» для кабинета министров правительства и призвал избирателей «активно участвовать в выборе наиболее квалифицированных и способных людей, которые будут представлять провинции, гарантируя, что они выполняют свои обязанности в соответствии с законом и конституцией».
После того как М. ас-Судани проголосовал в Багдаде, он сделал очередное заявление: «Выборы в провинциальные советы служат важнейшим элементом реализации административной децентрализации». Безусловно, он прав в том, что голосование является показателем баланса сил в стране, а следующие парламентские выборы намечены на 2025 года. Это не такой большой срок, и от парламентских выборов будет зависеть судьба правительства, точнее его состав. И в этой связи необходимо отметить ряд моментов, которые вряд ли улучшили настроение премьер-министра.
Военнослужащие, сотрудники служб безопасности и полиции голосовали 16 декабря, а для остальных категорий граждан процесс прошёл 18 декабря – были открыты 7166 избирательных участков в 15 провинциях страны. Однако из 23,6 млн граждан, имеющих право голоса (всего в стране проживает более 43 млн человек) в выборах приняли участие только 6,5 млн избирателей, то есть явка составила лишь 26%. Это рекордно низкий уровень в новейшей истории Ирака.
В выборах не участвовали провинции Иракского Курдистана – тамошние власти не упустили случая в очередной раз напомнить, что автономия, хотя и считается де-юре частью страны, играет по своим правилам. Более того, курды пытались не допустить голосования и в спорной провинции Киркук, где местные выборы не проводились с 2005 года. 12 декабря Федеральный верховный суд отклонил все протесты, и голосование там состоялось, однако возникли проблемы со считыванием отпечатков пальцев и карточек для голосования, что повлекло тысячи жалоб. Что не помешало премьеру поблагодарить избирательную комиссию и всех, кто внес свой вклад в обеспечение «прозрачности и честности» избирательного процесса. Наибольшее число мандатов в провинциальном совете получили представители курдской партии «Патриотический союз Курдистана», за ними следуют арабский список суннитов и туркменский список.
Одним из результатов выборов стала явная поляризация мнений избирателей. То, что партия недавно свергнутого спикера парламента Мохаммеда аль-Халбуси займет первое место в провинции Анбар, населённой преимущественно мусульманами-суннитами, было ожидаемо. «Сюрпризом» оказалось то, что сунниты получили в провинциальном совете Багдада 21 место – лишь на семь меньше, чем у их шиитских оппонентов. Лидирующие позиции сунниты получили по результатам голосования в провинциях Салах эд-Дин и Нейнава, но этим их успехи и ограничились.
Голосует бывший премьер, один из шиитских лидеров Нури аль-Малики
При этом в центральных и южных провинциях резко возросло влияние групп, ориентированных на соседний Иран. Важным моментом является консолидация шиитских политических группировок, включая радикальные. Несмотря на то, что влиятельный Муктада ас-Садр выборы игнорировал, остальные шиитские партии и движения заявили, что, несмотря на мелкие разногласия, «будут править вместе». Им удалось создать так называемую «координационную структуру», которая включает три основных составляющих: группа сторонников бывшего премьер-министра Нури аль-Малики (и его партии «Государство закона»), список, включающий священнослужителя Аммара аль-Хакима и бывшего премьер-министра Хайдара аль-Абади, а также альянс «Набни» («Строим»), в который вошли лидеры самых радикальных группировок. Именно последний альянс и вызывает особую озабоченность западных экспертов, поскольку показывает, что антиамериканские и проиранские военизированные структуры обьединяются и намерены действовать сообща. О том, насколько это серьезно, говорит то, что, например, договорились такие одиозные фигуры, как Хади аль-Амири (корпус «Бадр») и Кейс аль-Хазали («Асаиб аль-Хак»). Именно эти силы набрали наибольшее количество голосов в большинстве южных провинций страны. Исключением стала провинция Басра, где победу одержали сторонники действующего губернатора Асаада аль-Идани, однако не стоит забывать, что Басра является объектом пристального внимания Ирана, а значительная часть местного населения настроена в отношении Тегерана гораздо более лояльнее, чем к Багдаду.
Хади аль-Амери (в центре) известен своей проиранской позицией
