Если верить недавнему докладу Стокгольмского международного института исследования проблем мира (SIPRI), в 2019-2023 гг. Франция подобралась ко второму месту в списке мировых экспортёров оружия, показав в сравнении с предыдущим пятилетием 47-процентный рост при доле в 11 процентов. Наибольший сегмент экспорта вооружений Франции (42%) приходится на государства Азии и Океании и ещё 34% – на государства Ближнего Востока. Крупнейшим получателем французского экспорта вооружений (в частности, истребителей Rafale разработки компании Dassault Aviation) стала Индия, на долю которой пришлось почти 30%, а также Катар и Египет.
Военный бюджет Франции в период 2023-25 гг. предусматривает увеличение расходов на оборону на 3-4 млрд евро в год, и к 2030 году военный бюджет вырастет до 69 млрд евро с 32 млрд евро в 2017 году. Более половины этих средств предназначено для модернизации ядерного арсенала: обновления боеголовок и ракет, а также вышеупомянутых самолётов Rafale и подводных лодок, способных нести ядерное вооружение.
Пользуясь высоким мировым спросом, Париж стимулирует военную промышленность за счёт экспорта, отмечает один из сотрудников SIPRI Катарина Джокич. Согласно тому же докладу, крупнейшим импортёром оружия в Европе стала Украина, в деле военно-политической поддержки которой правительство Эмманюэля Макрона буквально «выпрыгивает из штанов». Безумными и параноидальными мечтаниями назвал слова Макрона про возможность отправки военных НАТО на Украину директор СВР России Сергей Нарышкин.
Активные усилия по навязыванию продукции французской «оборонки» правительствам Майи Санду в Молдове и Никола Пашиняна в Армении чреваты новыми региональными осложнениями. Вместе с тем нельзя не признать, что они мотивированы обновлённой геополитической стратегией Пятой республики, нацеленной на укрепление её позиций в различных регионах мира в рамках стратегии евро-атлантической солидарности. Напомним, внешнеполитический курс в период президентства генерала Ш. де Голля, а также отчасти Жоржа Помпиду и Алена Поэра (1958-1974) характеризовался серьёзным дистанцированием от США и НАТО, вплоть до выхода из военной организации блока, и стремлением к максимально дружественным, насколько это было возможно, отношениям с Советским Союзом.
Разумеется, англосаксы предпринимали серьёзные усилия (в том числе кадровые, что хорошо видно по сменяющим друг друга лидерам Пятой республики от де Голля до Макрона) по возвращению одной из крупнейших европейских стран, обладающей ядерным оружием и передовыми военными технологиями, в агрессивный евроатлантический «клуб» (а если выражаться точно – натуральную банду). Это хорошо видно на примере не только европейской стратегии теперешнего Парижа, о чём мы рассказывали в предыдущих публикациях, но также по его стратегии в Азиатско-Тихоокеанском регионе, с некоторых пор не без умысла переименованного в западной литературе в Индо-Тихоокеанский.
Весомое тому подтверждение – возобновление с декабря 2023 г. военного сотрудничества с Австралией и в её лице – с учреждённым в 2021 г. военно-политическим блоком AUKUS (Австралия, Великобритания, США). После некоторого периода относительного отчуждения, после срыва многомиллиардного контракта на поставку Канберре атомных подводных лодок, «Франция разрешила австралийским военно-морским силам пользоваться её военными объектами на Тихом океане». Речь идет о военно-морских и военно-воздушных базах на тихоокеанских территориях Франции – в Полинезии, Новой Каледонии, Клиппертоне, Уоллисе и Футуне. Напомним в этой связи, что в общей территории островов и акватории крупнейшего из мировых океанов доля Франции превышает 20%. Сообщается, что «стороны договорились расширить взаимный доступ для своих вооруженных сил», исходя из того, что «доступ к объектам Франции в Тихом и Индийском океанах будет способствовать более устойчивому австралийскому присутствию в приоритетных районах операций». К документу прилагается «дорожная карта» включения в получившее новый импульс сотрудничество и заморских территорий Франции в Индийском океане, где их не меньше, чем на Тихом: о-ва Майотта, Реюньон, Тромлён, Эпарсе, Кергелен, Сент-Поль, Новый Амстердам, Круазо с обширными примыкающими акваториями.
Все эти договорённости были закреплены в ходе поездки в Австралию министра иностранных дел Франции Катрин Колонна, заявившей, что соглашение является «огромным достижением» и шагом к тому типу отношений, которые были между двумя странами «до объявления пакта AUKUS». Согласование же упомянутой «дорожной карты» по Индийскому океану подтверждает, что сфера действия данного альянса по факту распространяется и на его бассейн, также крайне важный в плане контроля за ключевыми путями мировой морской торговли между Китаем, Ближним Востоком и Европой.
Впрочем, это далеко не всё. Одновременно с визитом в страну кенгуру главы французской дипломатии военный министр Пятой республики Себастьян Лекорню поучаствовал в конференции министров обороны Тихоокеанского юга в Нумеа (столице французской Новой Каледонии). Согласно официальным реляциям, в ходе этого форума «обсуждены вопросы защиты суверенитета в Азиатско-Тихоокеанском регионе, отмеченном соперничеством между Китаем и США». И хотя иных подробностей официально пока нет, тем не менее, по некоторым данным, стороны готовят бессрочное соглашение о коллективной оборонной взаимопомощи, планируемое к подписанию не позже середины текущего года.
Обращает на себя внимание участие в мероприятии Франции, Чили, Новой Зеландии, Чили, Папуа-Новой Гвинеи, Фиджи, Тонга и опять-таки – участницы АUKUS Австралии. Соответственно, вполне можно предположить, что военно-политическое сотрудничество Парижа с означенным блоком, как и его операционный ареал, простирается вплоть до Тихоокеанского региона Южной Америки (тем более что с чилийскими акваторией и тамошним островом Пасхи граничат британские острова Питкерн).
В целом упомянутые факторы и тенденции напоминают 1954-55 годы, когда по инициативе Вашингтона и Парижа был создан военно-политической блок СЕАТО с участием Пакистана (до 1972 г.), Франции (до 1973 г.), Таиланда (до 1975 г.), США и Филиппин. И хотя этот блок де-факто прекратил своё существование в 1978 г., похоже, в ближайшем времени мы увидим нечто подобное, хотя и несколько в иной конфигурации.
Но что же, помимо новых военных контрактов, получает Франция по мере активизации «гибридной» дипломатии в помощь НАТО в постсоветских республиках и на дальних берегах? По некоторым оценкам, во-первых, англосаксы могут свернуть свою давнюю поддержку сторонникам отделения заморских территорий от метрополии на Гвиане, Гваделупе, Мартинике, Сен-Бартелеми, Сен-Мартен. Очевидно, что по мере утери позиций в Сахеле для сохранения реноме «мировой державы», да и в чисто практических интересах французам низменно стратегически важно сохранение этих и других рудиментов былой колониальной империи в виде зарубежных территорий.
Во-вторых, высказываются предположения, что в связи с налаживаемым партнерством Франции с Австралией / AUKUS, Вашингтон и Лондон не будут и далее расшатывать сохраняющиеся военно-политические и экономические позиции Парижа в ряде «постфранцузских» стран Африки (Кот-д`Ивуар, Сенегал, Габон, Того, Бенин, Чад, Конго, Джибути, Союз Коморских островов).
Военному сотрудничеству Австралии с Францией в Индийском океане способствует и география в виде наличия здесь общих линий соприкосновения (невдалеке от французской морской зоны Франции в Индийском океане расположены австралийские о-ва Рождества, Кокосовые и Хёрд). Благоприятствует этому растущий экспорт продукции французской оборонки в Индию, способный оказать неоднозначное влияние на региональную стабильность.
