Поборникам переформатирования сообщества наций с целью его превращения в однородную, частично безликую, а главное – управляемую массу было бы неуютно на XVII Веронском Евразийском экономическом форуме, проходившем в эмирате Рас-эль-Хайма (ОАЭ).
Здесь у идейных противников уравниловки при господстве уже не золотого миллиарда, а золотого миллиона избранных, а также врагов обезличивания было явное численное преимущество. А качество публицистически заостренных инвектив в адрес глобалистов могло убедить в порочности их идеологии даже скептиков-маловеров.
Многополярный мир оформился, если кто не заметил
«Успех глобализации строился на принципе неравенства». В итоге это привело к «политической фрагментации, противостоянию западному доминированию и крушению однополярного мира», – заявил с трибуны форума Тиберио Грациани, президент Международного института глобального анализа Vision & Global Trends.
Примером набирающего темпы процесса регионализации, по мнению Грациани, служит Евразийской экономический союз (ЕАЭС), «существующий вне рамок гегемонии Запада», что ведет «к трансформации миропорядка». Регионализация служит своего рода мостом к оформлению многополярного мира. Регионализаторы предлагают прагматичные решения», что демонстрируют такие объединения, как БРИКС и ассоциация стран Арабского (Персидского) залива – Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ).
С этим тезисом солидарна и выступавшая следом Лоретта Наполеони, итальянская журналистка, писательница и аналитик, которая считает, что «мы уже живем в многополярном мире, где существуют Европейский союз, БРИКС, Объединенные Арабские Эмираты – и этот список можно продолжить».
Пример ОАЭ – другим наука, таким был не выраженный словами главный посыл в речи Максима Коржова, и. о. председателя правления ПАО «Московский кредитный банк», который воздал должное стране-хозяйке форума за то, что она «смогла произвести трансфер большинства западных технологий и вмонтировать их свой ландшафт». Успех социально-экономического рывка эмиратов, еще недавно бедных и зависимых исключительно от конъюнктуры внешних рынков, был обусловлен, по мнению Коржова, скрупулезному следованию таким официально провозглашенным принципам, как «открытость, равноправие, интеграция».
Между тем принцип «равноправия» все меньше почитается в странах коллективного Запада. Так, европейские банки, акцентировал на этом внимание аудитории Андрей Бельянинов, генеральный директор Евразийского рейтингового агентства и генеральный секретарь Ассамблеи народов Евразии, «потихоньку утрачивают свою самостоятельность и становятся вассалами американской валютной системы, филиалами Федеральной резервной системы (ФРС)».
Россия же «использовала все выгоды от глобализации, потому что постоянно училась и принимала опыт», отметил Михаил Алексеев, президент-председатель правления ПАО Банк «ФК Открытие», который подкрепил это утверждение ссылкой на персональный опыт. «Я могу это сказать с полной ответственностью, потому что 12 лет возглавлял один из самых крупных иностранных банков в Российской Федерации – ЮниКредит Банк (номер один в Италии). Мы выжали то, что называется, досуха, весь тот опыт, который только могли взять».
Как следствие, финансовая системы в России «очень устойчива». Доказательство? Пять лет назад уже на фоне западных санкций прибыль банковской системы составила примерно триллион рублей. В этом году, поведал Михаил Алексеев, «мы ожидаем прибыль сильно свыше трех триллионов рублей. В три раза больше».
Если противопоставить рывок в технологическом развитии Объединенных Арабских Эмиратов и России, перенявших лучшие практики и ноу-хау у западных партнеров-конкурентов, а также динамику их двустороннего партнерства, с одной стороны, и превращение финансовых институтов в Европы в кормовую базу для США, с другой стороны, и если прочертить траекторию этой тенденции, то нетрудно разглядеть дробление мира на новые альянсы. И это тоже есть свидетельство самоутверждения многополярного мира.
Повторит ли БРИКС+ судьбу Вавилонской башни?
В контексте набирающей ход регионализации – что такое БРИКС+? Прекраснодушная маниловщина или прообраз интеграционного объединения инновационного архетипа? По мнению создателя ассоциации «Познаем Евразию» и идейного крестного отца Веронского форума профессора Антонио Фаллико, динамичное становление БРИКС объясняется тем, что это объединение «не основано на внутренней железной иерархии, не имеет главного или доминирующего участника, не диктует другим, что и как они должны делать».
Основанная на стереотипах холодной войны типизация БРИКС как «антизападного альянса», продвигаемая в основном англоязычными политиками и прессой, – есть тенденциозное упрощение. БРИКС, подчеркивает профессор Фаллико, не считает своим предназначением быть конкурентом коллективному Западу. Если этот союз и выглядит как альтернатива Западу, так «только в части своего устройства, философии, способа ведения дел».
Показательно, что БРИКС не навязывает свою систему международных платежей и финансирования, но изучает возможности создания просто иных способов взаиморасчетов. Не в пику той же SWIFT, а в дополнение. В полном соответствии с духом и буквой (читайте устав ВТО) свободного рынка. Именно с таким прицелом образован Новый банк развития, или банк БРИКС, который в ноябре 2024 года на саммите «Группы 20» (G20) в Рио-де-Жанейро получил статус «партнера». Стоит обратить внимание на эту деталь: статус партнера, а не конкурента.
Притягательность БРИКС не нуждается в доказательствах. Около 40 государств за последнее время публично выразили заинтересованность стать членами этого относительно неформального объединения. Причем 23 из них уже подали официальную заявку.
В числе аспирантов (от латинского слова aspirantis – стремящийся) присутствуют страны, относящиеся к различным категориям по своему экономическому потенциалу, политическому устройству, конфессиональной ориентации, принадлежности к военно-политическим блокам. Вступить в БРИКС готовы Турция, страна НАТО, и Куба, живущая более 60 лет рядом с воинственным гегемоном, который организовал вторжение наемников в Заливе Свиней для свержения правительства Фиделя Кастро; православная Белоруссия и мусульманская Индонезия; крохотная латиноамериканская Боливия и крупноформатная африканская Нигерия.
Как будут развиваться события дальше? Профессор Фаллико задал сам себе вопрос: «Станет ли эта организация моделью для международных отношений будущего, основанных на уважении и согласии?» И затем предложил осторожный прогноз: «Слишком рано для однозначного ответа. Но такова долгосрочная тенденция». В качестве веского довода можно сослаться на достигнутое накануне саммита БРИКС в Казани соглашение между Индией и Китаем о патрулировании в конфликтной приграничной зоне. Так в рамках БРИКС выдернута заноза, которая создавала болевой синдром в двусторонних отношениях с 2020 года.
Если исходить из вектора настроений 40 государств, поверивших в перспективы интеграционного процесса, то можно склониться к оптимистическому сценарию: БРИКС не повторит судьбу Вавилонской башни, этого библейского недостроя по причине неспособности ее строителей преодолеть бестолковую сутолоку нахождением общего языка, а следом и единого знаменателя различных интересов.
Тем не менее, оценивая правомерность этой метафоры и аллегории, необходимо оговориться: БРИКС не задумывалась и едва ли будет претендовать на роль универсальной организации по типу ООН. Несмотря на то что БРИКС объединяет страны на различных континентах, это не глобальная, а региональная по сути ассоциация.
Архипелаг по имени Европа
По контрасту с БРИКС+ мегапроект по созданию Объединенной Европы сейчас оказался в зоне повышенной турбулентности и неопределенности. Сумеют ли еврочиновники, что узурпировали высшую власть в Европейском союзе, не превратиться в коллежских асессоров (аналог нынешнего менеджера среднего звена) при администрации трамповской Америки? Сохранит ли Европа остатки и без того ограниченного суверенитета? Останется ли самостоятельным региональным цивилизационным центром? Шансы невелики. Почему?
Процесс обескровливания экономического фундамента ЕС, то есть Германии, ускорился после подрыва двух ниток газопроводной ситемы «Северный поток». Отсутствие дешевых российских углеводородов в прежнем объеме лишает ключевые промышленные отрасли Европы конкурентоспособности. А теперь Трамп, если будет действовать нахрапом, попытается перекрыть ей еще один живительный кровоток – торгово-экономическую коллаборацию с Китаем.
В итоге «Европа, закрывшись от китайских товаров, станет основным внешним рынком реиндустриализированной Америки, в том числе, за счет переноса туда производства из ЕС. Но товары из США будут дороже товаров из Китая. Смогут ли они занять место китайцев в Европе?», прогнозирует профессор Фаллико.
Вдобавок давление со стороны заступающей на вахту администрации США на страны НАТО с целью переложить на них бремя войны против России на украинским ТВД возрастает. Проамериканские еврочиновники в Еврокомиссии уже готовы перенаправить 392 млрд евро из Фонда сплоченности, который изначально был предназначен для преодоления неравенства внутри разнокалиберного сообщества, на милитаризацию экономики.
Трамп явно не откажется от идеи-фикс заставить союзников по НАТО тратить не два, а три, а то и более процентов своего ВВП на закупки американского оружия и содержание армий, которые могут быть пущены в ход для очередной панъевропейской войны. На этой войне США в очередной раз намерены крепко заработать и оказаться главным и абсолютным выгодополучателем.
Это сверхзадачу облегчает деградация европейских правящих элит.
Политики первого ряда либо отличаются невысоким «ай-кью» (Шольц и Макрон), либо вдобавок находятся под неприметным, но жестким контролем транснациональной финансовой олигархии (Урсула фон дел Ляйен делает свой бизнес в США).
«Чимерика» (China + America = Chimerica) распадётся
Судя по очерченным контурам внешней политики Трампа, если проанализировать все высказывания 47-го президента и его окружения,
ее претворение в жизнь станет разрушительной для глобализации. Передел мироустройства по лекалам политика из мира бизнеса сведется к институализации замкнутых альянсов. Те отгородятся от конкурентов протекционистскими барьерами, ощетинятся регуляторными регламентами, станут давить соперников, включая трансатлантических партнеров, дискриминационными санкциями.
Далеко не случайно Трамп признался в одном интервью, что «тарифы» – это его любимое слово. Как следствие, прогнозирует профессор Фаллико, произойдет «регионализация глобализации. Это значит, что будут сформированы региональные или мегарегиональные рынки, внутри которых будет происходить глобалистская экономическая либерализация, но снаружи они будут защищаться различными тарифными и политическими инструментами».
Продолжая следовать предложенной логике, можно предсказать, что «Чимерика» или брак по расчету между Китаем и Америкой распадется. Формулу – дешёвый и недешевый китайский ширпотреб в обмен на американские технологии и перенос производства из США ради высокой нормы прибыли в особые экономические зоны в Китая – сдадут в утиль. Таким образом, именно Трамп, похоже, станет главным проповедником и прорабом регионализации или деглобализации.
ПОСТСКРИПТУМ
Неортодоксальное суждение высказал на форуме Карен Шахназаров, кинорежиссер, генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» и общественный деятель. С одной стороны, «на протяжении столетий Италия состояла из множества мелких государств, но итальянцы, тем не менее, ощущали себя одной нацией. Именно в эту эпоху было созданы величайшие произведения искусства. Не исключено, что в скором будущем будет много цивилизационных центров. Главное, чтобы они сумели между собой договориться и не воевать».
Это архисложная задача, заметил Карен Шахназаров, поскольку «в течение 500 лет движущей силой цивилизации был Запад. Но сегодня Запад не справляется с задачей быть лидером». Но, с другой стороны, уравнял чаши весов гуру кинематографа, «моя интуиция мне подсказывает, что глобализация неизбежна, равно как и технологические инновации».
Даже когда Шахназаров резюмировал «мир меняется, но мы не знаем, каким он в итоге станет», в подкладке его речи угадывалась гегелевская диалектика, построенная на триаде «тезис-антитезис-синтез». Напомним: любое явление в мире обязательно имеет или порождает свою противоположность. Глобализация породила регионализацию. Каким окажется в конце этого противостояния их синтез?
Владимир Михеев – спец. корр. ФСК,
Рас-эль-Хайма (ОАЭ) – Москва
