Применение президентом США Дональдом Трампом «налогового кнута» в отношении стран БРИКС вслед за ЕС вызвало напряжённость на международной арене. Недавно Трамп пригрозил ввести 100-процентные налоги для участников межгосударственного объединения, если страны БРИКС попытаются создать собственную резервную валюту или поддержать другую валюту для замены доллара США в международной торговле, пишет автор издания Haber Global Мерт Инан.
Колумнист привел мнение политолога Умура Тугая Юджеля. По словам специалиста, БРИКС волнует Трампа по той причине, что экономически организация превзошла «Большую семёрку», а численно приблизился и к «Большой двадцатке». «За 16 лет БРИКС создал политическую, экономическую, культурную и дипломатическую сеть. Увеличение числа членов формирования до 10 полноправных членов и членов-партнеров до 9 стран доказали, что структура БРИКС – это не просто платформа для диалога или разговора. Фактически, группа БРИКС продемонстрировала свою силу, поддержав Путина на саммите в России, а также продемонстрировав образ солидарности», – отметил эксперт.
И с этим мнением трудно не согласиться. Аналогичным образом представляется трезвой и обоснованной официальная позиция Турции относительно организации летом 2024-го. Тогда министр иностранных дел Хакан Фидан в ходе визита в Китай заявил, что Анкара хотела бы присоединиться к БРИКС, поскольку членство в структуре – отличная альтернатива для Турции бесконечной евроинтеграции, сообщало South China Morning Post. «Конечно, мы хотели бы стать членом БРИКС. Посмотрим, как все пойдет в этом году», – сказал он во время мероприятия в Центре Китая и глобализации в Пекине.
Во-первых, Турция – несомненно самобытная страна со своим характером и мнением. Вместе с тем она далеко не всегда противопоставляет себя мировому сообществу и уж тем более Глобальному Югу. Анкара стремится закрепить за собой лидирующее положение в мире. В современных условиях маркерами переустройства мира являются транспортные узлы и соответствующие проекты.
В регионе, несомненно, к категории таковых относятся Транскаспийский коридор, МТК «Север – Юг», экономический коридор Индия – Ближний Восток – Европа» и ряд других. Однако особое геополитическое значение всё-таки приобретают такие каналы, как американский IMEC, открывшийся в сентябре 2023 года, но не находящийся в эксплуатации с октября того же года, и пребывающий на стадии строительства турецкий Kalkınma yolu («Дорога развития»). Отмечается, что, когда проект будет введён в эксплуатацию, поставка товаров из восточных стран в Европу сократится до 25 дней: «Такие проекты ставят перед собой глобальную цель: создать новый миропорядок, изменить баланс сил, это уже не просто маршрут и объединение. Между тем у каждой страны есть свои цели и задачи и пока одни стремятся лишь закрепить свое доминирующее положение, другие, как Россия и Турция, хотят создать более инклюзивную модель миропорядка, которая учитывала бы интересы стран мирового большинства».
Во-вторых, так как США не включили Турцию в транспортный коридор IMEC и турецкими властями была негативно воспринята попытка создать коридор в обход Турции, поэтому с помощью проекта Kalkınma yolu она создаст для Индии определённую альтернативу в противовес американцам.
Симптоматично, что Пекин оказался тоже против IMEC, так как США хотели использовать Индию как антикитайский таран. Индия, в свою очередь, подписала договор об эксплуатации иранского порта Чабахар сроком на 25 лет и тоже вряд ли верит, что за IMEC есть будущее. Учитывая все это, можно сделать вывод, что позиция Турции по ряду вопросов совпадает с позициями стран – участниц БРИКС, которые также являются крупнейшими региональными экономиками.
В-третьих, известно, что главным торговым партнёром Турции является Евросоюз, поэтому ей приходится балансировать в отношениях с европейским объединением. Как результат, нуждающаяся в ресурсах Турция, помимо замыкания на себе транспортных коридоров, стремится создать газовый хаб прежде всего для европейских покупателей.
Таким образом, стремление экономического усиления и интеграции Евросоюза в свои проекты является очередным шагом к улучшению своих позиций на международной арене.
В-четвёртых, Турции сложно в одиночку противостоять коллективному Западу. В этой связи с целью усиления переговорных позиций Анкара готова вступать в иные объединения.
Углубление противоречий с США ведёт к встревоженности зарубежных инвесторов и выводу ими средств из страны. За этим тянется девальвация лиры и рост инфляции, а также низкие рейтинги, выдаваемые американскими финансовыми организациями. Волатильность экономического развития привела к тому, что по итогам 2021 года Турция покинула двадцатку мировых лидеров по размерам экономики, оказавшись на 21-м месте.
Сильная зависимость Турции от внешнего финансирования существенно сокращает пространство для политического манёвра правительства Эрдогана. Турецкая экономика крупна, но в то же время бедна ресурсами: «добрать» ресурсы можно транзитным потенциалом.
Среди причин, перевешивающих в пользу вступления Республики в объединение можно выделить следующие:
организация сбалансирована благодаря участию в ней таких общепризнанных лидеров, как Китай и Индия;
в ней практически отсутствует неудобная политическая повестка – не надо делегировать часть суверенитета на наднациональный уровень;
БРИКС – это платформа, с которой звучит голос развивающихся стран. На данной платформе проводится многовекторная политика. БРИКС позволит укрепить роль Турции как моста между Востоком и Западом, повысить ее стратегическое значение для обеих сторон;
БРИКС обеспечит для Турции активное увеличение числа стран – торговых партнёров, а также выход страны на новые рынки (увеличение инвестиций) и расширение географии ее экспорта (внешней торговли), а также диверсификацию торговых связей Анкары (рабочие места), снижение ее экономической уязвимости.
Тем временем и наша страна всесторонне и разносторонне работает в БРИКС. Число российских компаний, занимающихся внешнеэкономической деятельностью, выросло за год на 10 процентов, о чём сообщил первый зампред правления Сбербанка Александр Ведяхин. По его словам, бизнес всё активнее выходит на международные рынки, при этом ключевыми направлениями остаются Китай и Индия. Также растёт объём торговли с ОАЭ, Турцией, Арменией и Кыргызстаном.
На фоне растущего интереса к внешним партнерам Сбер открыл первый центр компетенций по ВЭД во Владивостоке, призванный оперативно помогать экспортерам и импортёрам, особенно в условиях масштабных инвестпроектов по развитию транспортной инфраструктуры на Дальнем Востоке, где активно задействуются иностранные инвесторы.
Ведяхин уверен, что новый формат поддержки станет реальным подспорьем для бизнеса, работающего с зарубежными рынками. Судя по темпам вовлеченности, предприниматели уже перестроились и готовы работать в новых геоэкономических реалиях – с Востоком, а не с Западом.
Фото: thegaze.media
