В условиях глобального кризиса, когда политическое и экономическое могущество США быстро тает, для президента Обамы крайне важно сохранить рычаги американского лидерства, гарантирующие стране безусловные преимущества после неизбежной перестройки мирового порядка. И здесь проблема ядерного статуса Ирана приобретает для американской внешней политики доминирующее значение, поскольку прямо влияет на ключевые позиции США в мире.
Речь идёт о политическом контроле над регионом Ближнего и Среднего Востока (БСВ), имеющим высший приоритет в американской внешней политике и стягивающем, как в фокусе, важнейшие геополитические интересы и главные военно-дипломатические ресурсы сверхдержавы. И это не случайно. БСВ остаётся главным нефтедобывающим регионом планеты, основным поставщиком углеводородов на рынки Европейского Союза, Китая, Японии и Кореи. В этом регионе США уже ведут две войны (Ирак и Афганистан), поддерживают военное присутствие во многих ключевых странах БСВ и связаны двухсторонними военно-политическими союзами со всеми ведущими региональными игроками.
К тому же Соединенные Штаты продолжают сохранять доверительные отношения со всеми участниками израильско-арабского конфликта, имеют рычаги влияния на все стороны, a значит, могут выступать как главный посредник и стратегический гарант безопасности каждого из игроков.
Приобретение Ираном ядерного оружия радикально изменит существующий баланс сил на Ближнем и Среднем Востоке, подорвёт отношения США с их главными региональными союзниками и сильно скажется на ценах на нефть как один из основных рычагов влияния Соединённых Штатов на мировую экономику. Произойдёт это в результате смещения центров силы. В настоящее время ведущей державой в регионе является Израиль, его политический и военный вес незримо опирается на солидный ядерный арсенал, единственный в регионе (Пакистан не в счёт, его ядерное оружие направлено исключительно против Индии и, таким образом, здесь присутствует элемент совсем другой игры)
Три главных союзника США в мире суннитского ислама - Саудовская Аравия, Египет и Турция -ядерного оружия не имеют, зато имеют долгосрочные и многоплановые союзные отношения с Соединёнными Штатами. У всех этих стран серьёзные амбиции на лидерство в регионе, а две из них - Саудовская Аравия и Египет - находятся во враждебных отношениях с Ираном. Что касается Израиля, то и саудовские, и египетские элиты на каком-то этапе, очевидно, получили от американцев гарантии «неприменения» израильского ядерного оружия против них, хотя на арабскую улицу такая угроза продолжает действовать.
Поэтому истеблишмент этих стран больше озабочен «проблемой Ирана», чем «проблемой Израиля». В конце концов, это Иран, а не Израиль конкурирует с Саудовской Аравией и Египтом в борьбе за лидерство на мусульманском Ближнем Востоке. Тем более что для абсолютистской саудовской нефтемонархии или авторитарного Египта пример «революционного народного ислама» иранского толка, выглядит как прямой вызов и потрясение основ.
Однако при возможной конфронтации Ирана со своими соседями Вашингтон бессилен дать какие-либо гарантии безопасности своим союзникам вследствие собственного антагонизма с Тегераном. А такая конфронтация может оттеснить на задний план даже израильско-палестинский конфликт, если Иран приобретёт ядерное оружие, и таким образом, де-факто станет региональной сверхдержавой. В этом случае почти автоматически к ядерному оружию потянутся саудовцы и египтяне, для которых сама мысль о том, что Тегеран под своим ядерным зонтиком может перекрыть транспортировку нефти через Ормузский пролив - невыносима.
В ещё большей степени такая ситуация неприемлема для Соединённых Штатов; если Египет и Саудовская Аравия, а затем и Турция, приобретут атомное оружие, это резко увеличит их правосубъектность и, соответственно, уменьшит политическую зависимость от Америки. Что касается Израиля, он даже гипотетически не хочет говорить об иранском ядерном оружии, заявляя, что «этого не допустит». И это вполне объяснимо, учитывая воинственную антиизраильскую риторику Тегерана.
Не надо обладать богатым воображением, чтобы представить, какую гонку вооружений может подстегнуть ядерное оружие в руках Тегерана. Неконтролируемые конфликтные ситуации, которые при этом могут возникнуть, несомненно приведут к уменьшению или исчезновению американского влияния в БСВ - по той простой причине, что большинство этих конфликтов будет происходить в лагере союзников Америки, которые в результате могут и перестать быть таковыми.
Для Вашингтона почти единственный способ избежать этой головной боли («pаin in ass», как там говорят) - не допустить создание Ираном ядерного оружия. Как угодно: путём ужесточения режима нераспространения, усиления международных санкций, создания широкой антииранской коалиции или попыток тем или иным способом договориться с Тегераном (например, обещать ему какие-то весомые международные гарантии безопасности, что, естественно, невозможно без России).
При этом необходимо исключить вариант войны против Ирана, к которой подталкивает Израиль. Такое решение иранской ядерной проблемы политически неприемлемо, а в военном плане может иметь лишь ограниченный и краткосрочный эффект. Более того, военная операция против иранских ядерных объектов в конечном счёте только усилит желание Ирана и ещё примерно 20-ти «пороговых» государств обзавестись ядерным оружием. Чем больше какую-то страну лишают статуса путем силы, тем больше она хочет обладать абсолютным оружием, такой статус дающий. В этом смысле никто не сделал больше для распространения ядерного оружия своей политикой насаждения демократии при помощи силы, чем администрация Джорджа Буша.
Между тем такое распространение прямо противоречит стратегическим интересам Соединённых Штатов, ибо военная мощь как раз и есть один из главных козырей, остающихся в их руках. Сегодня военная мощь Америки превосходит все государства мира, США - лидер стремительной революции в военном деле. Силовой потенциал Соединённых Штатов столь велик, а технологический отрыв от остальных столь значителен, что через десяток лет (если всё останется, как есть) США смогут обеспечивать своё абсолютное превосходство и без ядерного оружия. Поэтому сокращение, даже полное уничтожение ядерных арсеналов, прежде всего, отвечает стратегическим интересам Соединённых Штатов Америки. Обама - первый американский лидер, который понял это очень хорошо.