Пакет акций на продажу: почему E.ON AG продает долю в Газпроме

Будут ли немцы продавать свою долю в акциях Газпрома? Предвосхищая события, отечественные и немецкие журналисты поспешили ответить на этот вопрос утвердительно, последовала реакция биржи: на ожиданиях продажи пакета стратегическому инвестору бумаги Газпрома на российском рынке акций поднялись в цене.

Крупнейший германский энергетический концерн E.ON – единственная из иностранных компаний, владеющая акциями российского газового монополиста. И единственный иностранец в совете директоров Газпрома – тоже немец. Буркхард Бергманн стал членом совета директоров в 2000 году, будучи одновременно членом, а в 2001–2008 гг. – председателем правления германской компании Ruhrgas AG. Именно в бытность Б. Бергманна в составе правления Ruhrgas эта компания и приобрела пакет газпромовских акций: в 1998 г. – 2,5%, через полгода – еще 1,5%, в 2003 г. – 2,4%. В 2004 г. Ruhrgas вошла в концерн E.ON AG – крупнейшую в мире энергетическую компанию, которая контролирует 10–14% энергетического рынка Германии и имеет множество дочерних предприятий в странах ЕС, прежде всего в бывших социалистических странах. В 2009 г. в обмен 3% акций Газпрома E.ON AG получила долю в Южно-Русском месторождении, соответственно уменьшив свой пакет до 3,5%: судьба именно этих акций сейчас и находится под вопросом. Добавим, что E.ON принадлежит актив в российской электроэнергетике – 75% генерирующей компании ОГК-4.

Первая информация о том, что E.ON планирует продать свой пакет акций Газпрома, появилась в июне. С другой стороны, после целой серии статей в прессе, рассказывающей о такой сделке, как о деле решенном, две компании не спешили подтвердить слухи. Нет также информации и о том, чтобы этот вопрос обсуждали российский премьер-министр и канцлер Германии на их встрече, состоявшейся 26 ноября, – вопреки предсказаниям немецкой Welt, что после этой встречи будет оглашено решение о продаже. Пресс-конференция двух политиков была посвящена более эффектной тематике: предложению российской стороны создать в перспективе зону свободной торговли «от Лиссабона до Владивостока». Владимир Путин призвал также к реальной интеграции России и Евросоюза и взаимной отмене виз. Немецкое бизнес-сообщество достаточно серьезно и благосклонно отнеслось к этим идеям – в отличие от официальных политиков Германии, куда более сдержанных в своих высказываниях.    А сами компании, ОАО «Газпром» и E.ON AG? Они официально не высказывали своих намерений относительно продажи акций. 25 ноября Газпром сообщил об очередном заседании Координационного совета ОАО «Газпром» и E.ON Ruhrgas AG по научно-техническому сотрудничеству, подготовке и повышению квалификации персонала, участники которого выступили с докладами и выразили удовлетворение результатами взаимодействия. 26 ноября как ни в чем не бывало прошла торжественная церемония запуска нового энергоблока на Шатурской ГРЭС, входящей в ОГК-4, в которой участвовали первый вице-премьер Игорь Сечин, курирующий ТЭК, и замминистра энергетики Андрей Шишкин.

Может быть, продажа – не более как домыслы? Нет, не слухи и не домыслы. Председатель Восточного комитета немецкой экономики Клаус Мангольд 26 ноября подтвердил, что продажа пакета акций Газпрома стала предметом беседы российского премьера с главой E.ON Йоханнесом Тайссоном, а накануне агентство Reuters сообщило, что E.ON планирует продажу пакета Внешэкономбанку – и это не противоречит прозвучавшему  24 ноября заявлению министра финансов России Алексея Кудрина о том, что Внешэкономбанк не вел переговоров о покупке акций Газпрома. Как бы то ни было, даже 26 ноября E.ON воздержался от комментариев по теме. Думается, причина сдержанности российского и немецкого партнеров очевидна: обе стороны не заинтересованы в том, чтобы из факта продажи акций делались далеко идущие и не отвечающие интересам сторон выводы о грядущем закате российско-германского энергетического сотрудничества. Информационный поток, стремление к сенсациям угрожает выплеснуть вместе с водой и ребенка.

В действительности решение о продаже акций, к которому пришла немецкая компания, имеет ряд объективных причин, главные из которых – стремление к финансовому оздоровлению и необходимость адаптировать стратегию развития к изменившимся условиям ведения бизнеса. В середине 2000-х годов концерн проводил активную экспансию, но теперь новое руководство вынуждено продавать часть активов, чтобы избавиться от 45-миллиардной задолженности, образовавшейся в результате этих приобретений. Компания уже рассталась с активами в США, обсуждается возможность продажи сетей в Великобритании, активов во Франции, Италии и Испании, электростанции в Польше, продана 18%-ная доля в акциях чешской теплоэлектростанции... Аналитики не исключают, что концерн может расстаться даже со своей газовой распределительной сетью в Германии, охватывающей ни много ни мало 15 миллионов потребителей. Решение о продаже акций Газпрома тоже далось не просто, потому что из-за мирового финансового кризиса и чехарды цен на газовом рынке стоимость пакета упала втрое в сравнении с 2008 г. Но акции самой E.ON с января по ноябрь текущего года просели на 25% – неприятная тенденция на фоне прежнего благополучия, когда за 2002–2007 гг. акции выросли в цене более чем в три раза, и этот рост был стабильным.

Сообщая об этом, глава компании публично высказался о негативной информационной среде, неблагоприятно сказывающейся на работе E.ON (1). Из его высказываний следует, что СМИ создали искаженный образ алчной компании-монополиста. Главное обвинение опирается на неправомерность роста тарифов в условиях высокой прибыльности. Однако упрёк не корректен, если учесть, что концерн инвестировал в десять раз более крупную сумму, в результате чего, несмотря на высокий абсолютный размер прибыли в списке самых доходных предприятий Германии он занимает 71 место. Да, по уровню цен Германия находится на втором месте в ЕС, но по действующему законодательству 40% конечной цены составляют налоги и сборы, причем в течение многих лет растут отчисления на возобновляемую энергию, и эта динамика, повышающая стоимость электроэнергии, неподконтрольна энергетическим компаниям.

Не стала исключением и кампания против пересмотра закона об отказе от атомной энергии, который был принят в 2002 году правительством Герхарда Шрёдера. Парламентская оппозиция, в первую очередь зеленые, обвинила правительство в том, что продление сроков эксплуатации немецких АЭС принесет барыши энергетическим компаниям и станет преградой на пути развития альтернативной энергетики. На деле доход E.ON от продления сроков эксплуатации АЭС составит за 2011–2016 гг. 2,6 млрд. евро, тогда как налоговое бремя вырастет на 5,6 млрд. евро. В обмен на продление сроков эксплуатации АЭС государство получит от операторов дополнительно 30 млрд. евро, и половину этих средств оно потратит на возобновляемые источники энергии. Согласно принятой в сентябре энергетической стратегии до 2050 года, доля альтернативной энергетики к середине века составит 80%. Фактически государство выталкивает фирмы в альтернативную энергетику; та же E.ON в сложившихся условиях намерена 25% инвестиций направить на развитие этого сектора энергетики (2). Да и за границей компания наращивает мощности по использованию альтернативных источников, главным образом – путем строительства ветровых установок.

Перспективы развития газовой отрасли, напротив, туманны. В упомянутой стратегии федерального правительства предполагается, что доля к 2050 г. этого источника в энергобалансе сократится вдвое. К тому же рассматривается возможность сокращения импортной зависимости Германии за счет разработки собственных месторождений сланцевого газа. В ближайшее время американская корпорация Exxon Mobil приступит к разведочному бурению скважин в земле Северный Рейн-Вестфалия, где, согласно оптимистическим прогнозам, запасы сланцевого газа могут составлять триллион кубометров. Напомним, что рост производства сланцевого газа в США привел к переориентации мировых экспортных потоков сжиженного газа и кардинально изменил ситуацию на европейском газовом рынке.

Превышение предложения над спросом дало основание импортерам требовать пересмотра контрактных цен на газ в сторону их снижения. Поэтому уже в феврале Газпром согласился в предстоящие три года продавать компаниям E.ON Ruhrgas (а также итальянской Eni и французской GDF Suez) 15% контрактного газа по спотовым ценам. Однако и после этой уступки руководство E.ON AG не удовлетворено состоянием дел в газовом секторе компании и ставит вопрос о перестройке бизнес-модели дочерней компании E.ON Ruhrgas. Следует отметить, что Россия не является исключением. В Венгрии, где немецкая компания относится к числу крупнейших поставщиков, 18 ноября правительство приняло решении о порядке изменения тарифов на 2011 год, из-за которого компания может лишиться 25% прибыли. Согласно этому решению, для граждан, потребляющих в год менее 1200 кубометров газа – к ним относятся 57% потребителей, – тариф будет заморожен. Между тем в Венгрии, как и в других бывших социалистических странах, тарифы на электроэнергию для населения ниже, чем средний тариф по всему ЕС. Сравним: Венгрия – 16 центов, а Италия – 20, Германия – 23, Дания – 26 центов за кВт-час (по данным на 2009 г.). Поэтому, хотя венгерские власти посулили энергетическим компаниям «приемлемый уровень прибыли», E.ON намерен вести переговоры с правительством, чтобы предотвратить дальнейшие убытки своего газового подразделения (3).

Однако каковы бы ни были трудности газового бизнеса, E.ON AG «никоим образом не поменяет стратегического качества партнерских отношений с Газпромом», подчеркнул глава немецкого концерна на встрече с российским премьер-министром. Продажа акций Газпрома не означает перемены курса в отношении российского энергетического рынка, а концерн E.ON не отказался от обещания инвестировать в России 10 млрд. евро, оставаясь одним из крупнейших иностранных инвесторов.

В то же время очевидно, что в развитии энергетического сотрудничества России и Германии повестка дня постепенно меняется. Если российская сторона намерена привлекать иностранные компании к участию в стратегических отраслях промышленности, необходимо менять философию отношения к западным инвесторам. Напомним, что в сентябре без лишнего информационного шума из России ушла австрийская нефтегазовая группа ÖMV, продав четыре небольшие нефтекомпании, которыми она владела через румынскую Petrom SA. Petrom объявила тогда своим приоритетом разблокирование разведочного и добывающего потенциала в Румынии, а также деятельность на территории Казахстана. В нынешний сложный период немецкие партнеры демонстрируют готовность к сотрудничеству, но одновременно они честно говорят о необходимости оптимизировать условия деятельности иностранных компаний, проводить предсказуемый экономический курс и предпринять усилия для улучшения инвестиционного климата в России.