На днях на сайте иранского Корпуса Стражей Революции (КСР) появилась публикация, одобряющая идею испытания Ираном ядерного оружия.Смысл статьи можно выразить одной фразой: «День после первого иранского атомного испытания будет обычным днем, но в наших глазах появится новый свет - свет могущества и достоинства нашей нации»…
Материал, вышедший на фарси, был переведен на английский и подвергся в экспертных кругах Запада тщательному анализу. КСР является слишком могущественной организацией, чтобы его голос можно было не замечать. Хотя Тегеран продолжает официально заявлять о непричастности к военным разработкам, ряд заявлений официальных лиц в последнее время свидетельствует о том, что появление статьи лежит в русле продуманной политики. Например, в мае с.г. МАГАТЭ сообщило о ведущихся в Иране работах по установке оборудования для замера взрывов на большом расстоянии и, возможно, под землей. Это одна из причин в «перечне озабоченностей» агентства, указывающих на то, что Иран, возможно, ведет тайные работы в области создания ядерного оружия. Реагируя на это заявление, президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад традиционно обвинил главу МАГАТЭ Юкия Амано в том, что тот «дискредитировал свое ведомство, утверждая, что Иран работает над военной атомной программой».
Однако вслед за своим президентом выступил руководитель иранских атомных программ физик-ядерщик Ферейдон Аббаси, сообщив, что его страна вскоре установит более совершенное оборудование на подземных площадках. Это оборудование позволит обогащать уран быстрее и до более высоких уровней.
Когда-то иранцы заявляли, что они намерены обогащать уран только до той степени, которая требуется для работы реакторов АЭС. Однако в последние два года степень обогащения стала повышаться и подходить к тому уровню, который необходим для ядерных боеголовок.
В заявлении Ф. Аббаси значилось, что Иран повысит степень обогащения до 20% и увеличит выпуск высокообогащенного материала в три раза. И это несмотря на то, что Совбез ООН уже четырежды накладывал санкции на Иран за его отказ остановить обогащение урана.
Известно, что если уран обогащен до 90%, он становится материалом для изготовления атомного оружия. А обогащения от уровня 20% до уровня 90% можно добиться гораздо быстрее, чем от низкообогащенных материалов.
Ф.Аббаси заявил, что для решения этой задачи на площадке Фордо, неподалеку от священного города Кум в центральном Иране, будут установлены центрифуги нового поколения. Фордо является хорошо укрепленным подземным объектом, недоступным для поражения с воздуха и охраняемым Корпусом Стражей Революции. Ранее площадка Фордо была строго засекречена, и Иран впервые сообщил о ней в сентябре 2009 г., незадолго до того, как западные разведки также решили сделать эту информацию публичной.
Иранцы стали повышать степень обогащения урана с февраля 2010 года, утверждая, что такой уран нужен реактору, производящему медицинские радиоизотопы для лечения больных раком. По мнению Дэвида Олбрайта из «Института науки и Международной безопасности», иранские объяснения вызывают недоверие: «Такое обогащение не делается для гражданских исследований. Они же не собираются строить сразу 4 или 5 исследовательских реакторов».
По мнению Д.Олбрайта, статья на сайте КСР усиливает подозрения в том, что Иран движется к созданию ядерного оружия. Статья заканчивается цитатой из Корана: «И готовьте против них все ваши силы и коней войны, которыми вы можете ужаснуть врагов Аллаха и ваших врагов».
Однако приобретение центрифуг последнего поколения в условиях эмбарго, наложенного Западом, остаётся проблемой. В способность Ирана создать такое оборудование самостоятельно эксперты не верят. Помимо этого Запад пытается затруднить создание иранской ядерной программы с помощью компьютерного вируса Stuxnet, который удавалось удачно запускать в иранские научно-исследовательские компьютерные сети. Это серьезно затормозило разработки иранцев.
Большинство наблюдателей полагают, что активизация публичной активности Тегерана по вопросу о национальной атомной программе преследует цель приучить мировую общественность к той мысли, что Иранское государство непременно станет обладателем ядерного оружия.
Тем временем иранское телевидение сообщило, что иранские ученые завершили подготовку к созданию центрифуг нового поколения. Реагируя на все это, Томми Витор, представитель Совета национальной безопасности США, заявил: «Администрация Президента Барака Обамы озабочена заявлениями Тегерана. Это решение повлечет накопление высокообогащенного урана без убедительной причины его использования в ближайшем будущем. Такие провокационные шаги не создают уверенности в желании Ирана вести содержательные разговоры о его ядерных намерениях”.
Налицо начало нового этапа противостояния Ирана и Запада по вопросу об иранской ядерной программе. Иранцы заняли наступательную позицию и в труднейших условиях обструкции со стороны «цивилизованного сообщества» последовательно добиваются поставленных целей. Планы Тегерана получить собственное ядерное оружие проступают всё рельефнее.
На этом фоне российская позиция по иранской ядерной программе начинает медленно дрейфовать в сторону Запада. У Москвы появились «вопросы» к Тегерану, тон ее требований становится жестче. Не исключено, что постепенно голос Москвы полностью присоединится к западному хору.
Вопросы к Тегерану вполне закономерны. Вместе с тем следовало бы внимательно разобраться с мотивами иранского руководства и политикой Запада в этом вопросе. Ведь «клуб нелегальных обладателей ядерного оружия» достаточно велик и возглавляется Израилем, однако ни на кого из «нелегалов» не оказывается столь последовательного и жесткого давления, как на Исламскую республику. Почему же именно Иран оказался главным ответчиком по проблеме «нелегального» ядерного оружия?
Начнем с того, что за тридцать лет после исламской революции население Ирана удвоилось. 75% его населения составляет молодежь до 25 лет. Уровень массового образования для стран Среднего Востока - высочайший. Несмотря на многолетнюю блокаду, страна живет достаточно благополучно. Иранские социальные программы позволяют заботиться о детстве и старости, поддерживать высокий уровень образования и культуры. Можно смело утверждать, что модель исламской народной демократии в Иране выдержала испытание временем и гарантирует самое главное – суверенное и благополучное существование нации.
Иран стал костью в горле «глобализаторов». Они не могут смириться с тем, что в 1979 году инспирированная ими же революция по «демократизации» Ирана пошла своим путем и привела к появлению исламской демократической модели, устойчивой к внешним влияниям. В отличие от «незаконно ядерного Пакистана» с его марионеточными властями, Иран является примером умелого и мужественного отражения попыток вторжения «глобализаторов» во внутренние дела других государств и оплотом антиамерикански настроенных мусульманских сил.
Запад искал любые предлоги, чтобы начать «осаду» Ирана и нашел их в иранской атомной программе, которая на тот момент находилась в зачаточном состоянии и не выдерживала сравнения с программами других государств, в первую очередь Пакистана.
Идейной основой враждебности Запада к Ирану является стремление Тегерана выступать защитником интересов мусульман в регионе, что неизбежно выливается в его противостояние с Израилем. Все понимают: Иран не может открыто заявить о своем стремлении создать ядерное оружие хотя бы потому, что существует Договор о нераспространении 1963 года. Однако наличие у Израиля тайного ядерного арсенала бросает Исламской республике геополитический вызов и заставляет двигаться в направлении «теневого клуба» обладателей ядерного оружия. С точки зрения Тегерана права палестинцев и других ближневосточных мусульман могут быть защищены лишь в том случае, если начнется разговор с Израилем на равных.
Противостояние Ирана и Израиля уже переросло региональные рамки и превратилось в противостояние Ирана и «западной цивилизации». У Запада есть все основания рассматривать Исламскую Республику Иран как оплот антиглобалистских сил Азии. То мужество, с каким иранское руководство отражает давление Запада, вызывает уважение и поддержку многих народов мира…
Между тем информационная агрессия «глобализаторов» не могла не проникнуть и в иранское общество. Первой на нее поддалась молодежь. Контроль многих сторон жизни со стороны КСР также вызывает раздражение. Если дать этим настроениям волю, то в стране может начать нагнетаться напряженность. Понимая это, иранские руководители прибегают к проверенному приему сгущения образа «внешнего врага», что наверняка сплотит население в обстановке, когда Запад не в состоянии ответить в своей обычной манере – сорвать военные программы силой.
Тегеран раньше других понял, что за сокращением военной активности США в регионе после вывода войск из Ирака и Афганистана наступит эпоха softpower и именно Иран окажется главным объектом «демократической трансформации». Поэтому они дают Вашингтону сигнал – мы не поддадимся, мы будем продолжать развиваться своим путём.
За выбор пути предстоят жестокие схватки.
В этой ситуации России предписана очень осмотрительная политика. Иран слишком важное для российских интересов государство, чтобы в вопросе об иранской ядерной программе Москве безоговорочно становиться на сторону США. Иран имеет все шансы стать самой влиятельной силой в области «южного подбрюшья» России.Пройдет немного времени и «глобализация по-американски» придвинется к российским границам. И тогда окажется жизненно важным, кто сосед России на юге – марионеточный американский режим в Тегеране или независимая исламская республика…
Ведь может случиться так, что России потребуется фланговое прикрытие со стороны Ирана.
