В условиях глубокой трансформации системы международных отношений, появления кризисных тенденций в деятельности ряда международных организаций (ООН, ОБСЕ), наконец, общего кризиса международного права такая перспективная региональная структура, как Шанхайская Организация Сотрудничества, тоже переживает период если не кризиса, то, во всяком случае, затянувшегося поиска собственной идентичности.
Опыт еще «шанхайской пятерки», ставшей основой нынешней ШОС, продемонстрировал высокий, во многом уникальный потенциал этого альянса, показал способность входящих в ШОС стран к поиску разумных и не противоречащих национальным интересам участников компромиссов. Страны-участницы ШОС создали механизмы взаимодействия, которые предусматривают неприменение силы или угрозы силой, исключают ведение военной деятельности, нарушающей стабильность в регионе. Именно это является привлекательным для многих стран.
* * *
Естественно, на развитии организации сказываются особенности внешнеполитических доктрин Китая и России, а внешнеполитическая повестка этих двух лидеров ШОС в основном и формирует повестку организации в целом. При этом основной проблемой развития Организации является отсутствие четкой концепции её деятельности и сохранение различий у стран-членов в понимании ключевых задач ШОС. Существуют также сложности с налаживанием механизмов именно многостороннего сотрудничества как внутри ШОС, так и между ШОС и другими действующими лицами международной политики.
Сохраняются противоречия между самими странами-членами ШОС, в ряде случаев растут различия в их подходах к ключевым проблемам регионального развития, учитывая продолжающуюся дезинтеграцию Центральной Азии. Военно-политические и экономические возможности и потенциал сотрудничества стран-членов и стран-наблюдателей ШОС пока не находят воплощения в проектах многостороннего сотрудничества. Преобладают двусторонние отношения (как, например, китайское кредитование ряда проектов в Таджикистане или сотрудничество РФ и Казахстана с КНР в нефтегазовой сфере), лишь формально развиваемые под эгидой ШОС.
Видимо, важнейшей функцией Организации должна быть консолидация входящих в неё государств вокруг тех ценностей и идей, которые с точки зрения этих государств должны лежать в основе нового мирового порядка. Представляется, что основным фактором в деятельности ШОС должно оставаться обеспечение долгосрочной региональной стабильности, что невозможно без региональной экономической интеграции и формирования устойчивой системы региональной безопасности.
Без определения миссии организации, ее концептуальных целей и задач не решается и проблема ее расширения, а значит, и развития. Превращение ШОС в структуру, способную не только реагировать на внешние импульсы, но и формировать геополитическое и геоэкономическое пространство, а также международную повестку дня, исходя из агрегированных интересов и целей стран-членов, пока только заявлено.
Шанхайская Организация Сотрудничества обладает мощным экономическим потенциалом, который пока практически не используется для обеспечения экономического роста стран-участниц. Причина - опять же преобладание двустороннего формата отношений между странами-участницами ШОС над многосторонним. В то же время непреодолимых препятствий здесь нет; при наличии политической воли и здравого экономического расчета ШОС способна пройти все уровни экономической интеграции от создания зон свободной торговли до формирования единого экономического пространства.
Развитию экономической интеграции в рамках ШОС благоприятствуют многие факторы:
— прочные гарантии в виде механизмов взаимодействия в политической, оборонной областях, а также в области обеспечения безопасности;
— взаимодополняемость экономик и разделение труда между странами;
— наличие богатых запасов энергоресурсов;
— наличие больших запасов природных ресурсов в целом;
— наличие мощного научно-технического и производственного потенциала;
— наличие дешевых и достаточно квалифицированных трудовых ресурсов.
ШОС в равной мере предоставляет большие возможности как для крупных держав (Россия и Китай), так и для менее крупных государств Центральной Азии, удовлетворяя интересы друг друга за счет внутренних резервов организации. Например, гидроэнергетика Таджикистана и Киргизии, нефтедобыча и газовые отрасли Казахстана и России могут обеспечивать потребности Китая и одновременно решать собственные проблемы расширения рынков сбыта продукции.
Безопасность и экономическая стабильность России и Китая будут зависеть от успехов в социально-экономическом развитии сопредельных стран и регионов. Учитывая географическую протяженность и численность населения входящих в ШОС стран, эта организация не может не стремиться к тому, чтобы стать существенным конструктивным элементом современного мирового порядка.
Позиции России и Китая в невысокой степени конкурентны, они специфичны и не позволяют полностью доминировать какой-то одной стране, товарная специализация этих стран позволяет обходить эффект лобовой конкуренции и функционировать на основе факторной модели развития конкурентоспособности их экономического потенциала. А это и есть гарантия нахождения компромиссов. Тем самым формат ШОС предоставляет удобные условия для кооперации, когда ни один из членов организации не допустит возникновения серьезного конфликта с интересами другого.
ШОС — одна из немногих региональных организаций, имеющая огромный резерв экономического развития за счет наличия замкнутого цикла производителей и потребителей. Вступление в нее стран-наблюдателей — Ирана, Пакистана, Индии, Монголии - только усилил бы этот потенциал экономической самодостаточности. Особенно этому может способствовать экономический потенциал Ирана с его запасами углеводородов и коммуникационными ресурсами. Вступление в ШОС именно Ирана сосредоточит в рамках одной региональной организации львиную долю энергетических ресурсов Евразии. А это автоматически многократно повысит и политический вес Организации.
Одной из важнейших проблем международной политики остается кризис в Афганистане, усугубляемый попытками США сохранить в этой стране свое военное присутствие, распространив его на страны постсоветского пространства, а также расширением зоны конфликта на территорию Пакистана и прицелом на дестабилизацию Ирана. Шанхайской организации сотрудничества необходимо выработать собственную концепцию урегулирования в Афганистане, которая включала бы в себя вопросы организации внутриафганского переговорного процесса, согласование общих приоритетов по отношению к Афганистану, содействие решению вопросов восстановления афганской экономики, учитывая, что только здоровая экономика способна решить проблему терроризма и наркобизнеса.
Американское военное присутствие в Афганистане и в странах Центральной Азии становится все более дестабилизирующим фактором для Евразии в целом. Главное, что, не устранив прежних угроз, США создали новые, вытекающие из самого факта и характера соперничества геополитических сил за влияние в Центральной Азии. На дестабилизацию ситуации — как на национальных, так и на региональном уровнях — направлено и американское воздействие на внутреннюю политику центральноазиатских государств.
Не будучи военным блоком и не стремясь превратиться в него, ШОС должна обеспечить выполнение собственных решений. Речь идёт о решениях, содержащихся, в частности, в Декларации саммита в Астане в июле 2005 г. («Ряд стран ШОС предоставил свою наземную инфраструктуру для временного размещения военных контингентов государств-участников коалиции, а также свою территорию и воздушное пространство для военного транзита в интересах антитеррористической коалиции. Учитывая завершение активной военной фазы антитеррористической операции в Афганистане, государства-члены ШОС считают необходимым, чтобы соответствующие участники антитеррористической коалиции определились с конечными сроками временного использования упомянутых объектов инфраструктуры и пребывания военных контингентов на территории стран-членов ШОС»), а также в Бишкекской декларации от 16 августа 2007 года («стабильность и безопасность в Центральной Азии могут быть обеспечены прежде всего силами государств этого региона на базе утвердившихся в нем региональных международных объединений»).
Пока из всех стран-участниц только Россия предпринимает действия (пусть недостаточные) по определению координат региональной безопасности с учетом передислокации американских войск в самом Афганистане и за его пределы в период до и после 2014 года. Ярким примером является политико-дипломатическая интрига вокруг военной базы США в бишкекском аэропорту «Манас», являющаяся почему-то предметом озабоченности только России, но не Китая, предпочитающего, используя образ китайской же притчи, в роли обезьяны наблюдать за схваткой двух тигров в долине. Это не говоря уже о полном отстранении от этой проблематики Казахстана, Узбекистана и ведущего игры вокруг размещения тех или иных иностранных объектов Таджикистана.
По большому счету ШОС способна и должна взять на себя ответственность за стабильность и безопасность в более широком географическом масштабе, включая такие регионы, как Афганистан, Южная Азия, Южный Кавказ. Однако пока из всех возможных вариантов развития ШОС реализуются не самые перспективные и актуальные. В настоящее время имеет место лишь спонтанное выстраивание своеобразной региональной системы взаимного сдерживания между НАТО и ШОС (с дополнением по линии ОДКБ) на пространстве постсоветской Центральной Азии. Перспективным могло бы быть дальнейшее развитие Организации как региональной структуры безопасности (но не военно-политического блока), ориентированной на расширение в духе открытого регионализма, с привлечением других государств региона. Оптимальной моделью обеспечения безопасности центральноазиатского региона является сотрудничество государств, чьи стратегические интересы не находятся в антагонизме друг с другом и чье политическое (в отдельных случаях — военное) присутствие в странах региона не противоречит традициям народов стран Северной и Центральной Евразии. У ШОС есть для этого изначальный, базовый потенциал.
Географическая конфигурация, в которой сегодня существует ШОС, отличается неполнотой. Разорванность геополитического пространства Евразии не позволяет Организации в её нынешнем виде брать на себя ответственность даже за совокупность территорий стран-участниц или наблюдателей, не говоря уже о более масштабных задачах. Образовались своего рода геополитические «лакуны», к каковым можно отнести страны-наблюдатели в ШОС, а также Туркменистан, Азербайджан и Армению, Турцию и Ирак, материковые страны Юго-Восточной Азии, не говоря уже об Афганистане или Грузии. В геополитике не может быть вакуума, и создание альтернативы, каковой может выступить ШОС, предполагает, что пространство hartland’a должно быть подчинено единым международно-правовым правилам и нормам. Беспомощность ООН и ОБСЕ дает шанс для стран региона заполнить создавшийся вакуум и взять ситуацию под свой контроль.
Помимо проблемы расширения Организации есть еще одна проблема, в значительной степени препятствующая внутренней консолидации и определению стратегий Шанхайской организации сотрудничества. Несмотря на значимость России и Китая в формировании концептуальных и организационных основ ШОС, важны позиции и других стран-участниц. Любые внешнеполитические колебания большой амплитуды (нельзя иметь в стратегических партнерах одновременно Россию, США и Иран, как это судорожно умудрялся делать Таджикистан к 2007-2009 гг.), именуемые «многовекторностью», будут в итоге не просто неэффективны, но и, возможно, катастрофичны для самих колеблющихся.
Практически любая небольшая страна современной Евразии — от Казахстана до Грузии — представляет собой объект, а не субъект международной политики, поэтому, формируя свой внешнеполитический курс, эти страны не могут не ориентироваться на стратегию, которую проводят значимые для данной территории субъекты глобальной системы, то есть крупные державы. Для постсоветской Центральной Азии таких субъектов всего два — Россия и Китай.
