Глобальный экономический кризис, больно ударивший по бюджетам и судьбам наименее защищенных национальных экономик, домашних хозяйств и рядовых граждан в постсоветских странах, многих заставил пересмотреть некогда радужные взгляды на то, что ещё недавно казалось незыблемыми основами либерально-демократических доктрин «устойчивого экономического развития». Перспективы евроинтеграции, манившие обывателя, тускнеют на глазах в обстановке краха европейского мультикультурализма и роста финансово-экономических проблем еврозоны…
Пришла пора взглянуть правде в глаза: ассимиляционный потенциал Западной Европы исчерпан, у «объединённой Европы» наступил «кризис несварения». В Евросоюз, а тем более в Шенгенскую зону, уже никто никого никогда не допустит. В этой ситуации пограничным с ЕС постсоветским странам уготована незавидная роль звеньев «санитарного кордона».
Читая в Кишинёве университетский курс мировой экономики, я постоянно испытываю глубокое недоумение по поводу разительного диссонанса между оптимистическим содержанием соответствующих учебных пособий, академическим стилем описания мировых экономических тенденций («стирание» границ для «свободной» циркуляции капитала, всеобщая приватизация государственных активов, всеобщее «затягивание поясов» в том, что касается социальных программ) под общей вывеской «There is no alternative», с одной стороны, и тем насилием, которое вершат сегодня мощные международные политико-олигархические структуры, финансовые корпорации и медийные империи – с другой.
Содержание всей этой «академической» политэкономической литературы находится в разительном противоречии с постоянно растущим разрывом между нищающим населением и богатеющими олигархическими элитами, между обещаниями «устойчивого развития» и ростом потребительских цен, социальной незащищенности и экономической невостребованности всё большего числа людей, между резким усилением отдельных «продвинутых» экономик и деградацией экономик большинства постсоветских агосударств.
Мощным средством геополитической и геоэкономической экспансии сегодня, как и во все времена, является идеологическое оружие, потому что ничто так не способно объединять или разъединять людей, как захватывающая системообразующая (системоразрушающая) идея. Последняя череда разрушительных «демократических» революций в странах ислама (впрочем, как и последняя волна провокационных «унионистских» маршей у нас в Молдове) – яркое тому подтверждение. Вырвавшиеся на свободу силы религиозного фундаментализма и национализма легко мимикрируют под «либеральные» и «демократические» движения и затем бумерангом возвращаются к своим создателям.
Вспомним, как после Второй мировой войны США принудили к фактической «самоликвидации» великую Британскую империю, поставив во главу угла взрывную идею «права наций и народов на самоопределение». Та же судьба постигла и французскую колониальную систему, не говоря уже об остатках португальской и голландской империй. Затем это колониальное наследие начали эффективно крошить на части и заглатывать транснациональные корпорации, наднациональные банки и финансовые структуры.
В результате возникла нескончаемая череда не затухающих до сих пор социально-политических кризисов и военных конфликтов от западного побережья Африки до восточного побережья Азии.
Затем с помощью того же набора либерально-демократических доктрин были до основания разрушены социалистический лагерь, Советский Союз и Югославия. Либеральная трактовка «свободы» и «демократии» обернулась расхищением государственной собственности, развалом внутрисистемных хозяйственных, транспортных, научных, образовательных и культурных связей. Над развалинами СССР закружили представители ТНК, МВФ и других международных структур с повадками североамериканских грифов.
Однако, по мере того как гибельность этой эволюции обнаруживала себя, всё больше людей в самых разных постсоветских странах стали склоняться к мысли о том, что настало время собирать камни. Вот тут и возник вопрос: под какую идею?
Теоретически любая системообразующая (как и системоразрушающая) идея должна обладать как минимум двумя качествами:
- заложенным в коллективной исторической памяти и культуре реципиентов свойством вызывать массовый «резонанс», наступающий при соответствующем информационном воздействии в подготовленных для этого условиях;
- могучей «аттрактивностью» (притягательной силой) в экономическом, статусном и иных отношениях.
Для актуализации такой «суперидеи» необходимо наличие в среде потенциальных стран-участниц нового культурно-исторического проекта достаточно большой и влиятельной, способной к «резонансу» и «аттракции» массы людей, недовольных нынешним положением дел у себя в стране и потерявших доверие к идеям, претендующим на альтернативу (например, у нас в Молдове количество желающих вступить в Евросоюз и верящих в эту «затею» за последние три года правления «евроинтеграторов» уменьшилось обвальным образом).
А борьба за альтернативу не прекращается… Чем были Российская империя и Советский Союз для народов нынешнего постсоветского (пост-имперского) пространства? «Империями зла» или носителями мирового прогресса? «Тюрьмами народов» или их фактическими освободителями и объединителями? «Рассадниками мракобесия» или носителями великих созидательных идей? Общая историческая память содержит в себе как примеры жестокости правителей, так и образцы высочайшего героизма и благородства, как времена кровавых смут и расколов, так и времена невероятной солидарности и единения, трагических катастроф и великих свершений. При избирательном, тенденциозном подходе к исторической памяти на этой почве нетрудно сеять семена вражды и дальнейшего распада. К тому же мифологические «ментальные» карты «просвещённой Европы» и «варварской Тартарии» ещё со времен эпохи Просвещения кочуют в современной политологии, находя восторженный прием у постсоветских «евроинтеграторов».
Теперь поставим вопрос в другой плоскости: а может ли сам Евразийский проект служить могучей системообразующей идеей, удовлетворяющей «резонансному» и «аттрактивному» критериям? Ответ положительный – да, может! Потому что Евразийский проект по-прежнему несет в себе мощнейший потенциал созидания, он глубоко внедрён в ткань исторической памяти наших народов. Потому что Центральная Евразия столетиями (и даже тысячелетиями) являлась уникальным экономическим и культурным пространством, которое связывало в единое целое Запад и Восток. Вопрос лишь в том, насколько наследники этой воистину великой евразийской идеи находятся на уровне понимания своих исторических задач.
Великие идеи не умирают никогда, но за них надо бороться – бороться предельно настойчиво, последовательно, самоотверженно. Несмотря на наличие всех объективных условий для реализации Евразийского проекта, на фоне его замечательных перспектив и возможностей (уникального географического положения в Мир-системе, потенциально огромного потребительского, инвестиционного и трудового рынков, разнообразных и практически неисчерпаемых ресурсов, «цветущей сложности» культур etc.) за минувшие два десятилетия на некогда едином госудрственно-политическом, экономическом и культурном пространстве произошли серьёзные перемены. Обозначим некоторые, наиболее существенные из них:
во-первых, в постсоветских странах появилось новое поколение граждан с новым, специфическим складом ума, во многом определяемым не только представлениями о прогрессе, но и древней архаикой, мимикрировавшей под либерально-демократические «принципы» и «ценности» («модернизированная» клановость, «осовремененный» этнократизм, партийно-групповой протекционизм, «научно» обоснованная враждебность к «инородцам» и др.);
во-вторых, целенаправленная идеологическая пропаганда немало потрудилась над дискредитацией нашего общего прошлого, над разрушением традиционной гражданской и религиозной этики, над насаждением в умах русофобии, ксенофобии и прочих разрушительных психологических комплексов. Провокационные выходки в стиле «Pussy Riot», гей-парады, однополые браки и проч. представляют собой яростную символическую атаку на основы нашей цивилизации и нашей исторической совести;
в-третьих, новые политико-олигархические и коррумпированные элиты во многих постсоветских странах уже подпали под влияние западных центров силы и глобальной элиты.
Перспективам освоения нашими народами ресурсных потенциалов развития всегда будут препятствовать те силы, которые сами нацелились на эти ресурсы. И всякий раз, когда наши «лишние люди» и «лишние экономики» будут стремиться к восстановлению своего единства, данные силы будут делать всё, чтобы этому воспрепятствовать. Либерально-демократическая «наркота», которую они пускают в ход, ничего общего не имеет с принципами свободы, справедливости и демократии, более того - она ничего общего не имеет со свободным рынком (об этом давно предупреждал выдающийся историк и экономист Фернан Бродель, говоря о глобальной монополизации денег, производств и власти). Однако, несмотря на глубочайший экономический и идеологический кризис либеральной демократии (проистекающий из неконтролируемого «печатания денег, активов и иллюзий»), либерально-демократическая мифология и демонология продолжает сеять «разруху в головах».
Всё это говорит о том, что одними заманчивыми экономическими перспективами в реализации Евразийского проекта не обойтись. Вовлечение в Евразийский проект постсоветских стран вместе с их человеческим капиталом потребует огромных усилий в плане информационной работы по преодолению пагубных последствий идеологического индифферентизма.
При этом надо избежать целого ряда опасных крайностей - «отзыва соотечественников» в Россию, «оголяющего» огромные пространства, цивилизованные некогда русскими людьми, агрессивной ценовой и таможенной политики, непродуманных мер в отношении «гастарбайтеров» и тех постсоветских политиков, которые, будучи ангажированы евроатлантическими кругами, заинтересованы в создании образа России как «империи зла».
Приверженность евразийской парадигме потребует, помимо больших капиталовложений (большое строительство всегда требует больших средств), многоплановой, хорошо скоординированной, продуманной и эшелонированной работы на всех стратегических направлениях развития постсоветского мира. Работы, направленной на поддержку тех здоровых сил в странах бывшего СССР, для которых великая евразийская идея является не дежурной шумихой, не очередной «пророссийской» кампанией, не фантасмагорией возврата к ушедшему прошлому («back to the USSR»), но великой надеждой на обретение своего достойного места на бескрайних просторах «Третьего мира» - между атлантическим Западом и тихоокеанским Востоком.
