Самоустранение Вашингтона от участия в решении ряда международных проблем с перекладыванием этих проблем на союзников, с делегированием им соответствующих полномочий, вызванное «имперским перегревом» (imperial overheating - состояние, в котором, согласно Полу Кеннеди, рано или поздно из-за чрезмерных нагрузок оказывается всякая империя), имеет неплохо проработанное обоснование. В Белом доме вообще не склонны поддаваться стихийным порывам к самоизоляции, а предпочитают подходить к каждой ситуации конкретно, опираясь на популярную ныне концепцию «умной власти» (smart power), само возникновение которой говорит об истощении прежних источников могущества США… Время, когда их лидерство было бесспорным и не требовало доказательств, прошло. Теперь сохранение лидерства требует от правителей американской империи немалых интеллектуальных усилий.
На официальном уровне название этой концепции впервые прозвучало в речи Хиллари Клинтон, с которой она выступила в Сенате 13 января 2009 г. перед утверждением ее кандидатуры на должность госсекретаря. Х.Клинтон призвала к тому, чтобы в целях сохранения американского лидерства в мире использовать «умную власть», имея в виду полный набор имеющихся у США средств – «дипломатических, экономических, военных, политических, правовых и культурных, – выбирая нужное средство или сочетание средств в каждой конкретной ситуации». (1)
Идея «умной власти» стала развитием концепции «гибкой», или «мягкой власти», сформулированной в 1990 г. гарвардским профессором и политиком Дж. Наем, который успел побывать председателем Национального разведывательного совета и кандидатом в помощники по национальной безопасности в команде проигравшего в свое время президентские выборы Дж. Керри. Их близость указывает на то, что новый госсекретарь с еще большим энтузиазмом, чем Х. Клинтон, воспользуется предложениями своего бывшего сотрудника.
В 2004 г. идеи Дж. Ная получили окончательное оформление в книге «Мягкая власть» («Soft Power») (2). Часто этот метод называют еще и «мягкой силой». Главная идея Ная состояла в том, что поставленных на международной арене целей Соединённым Штатам следует добиваться через «вовлечение», а не принуждение. Отсюда необходимость использования в качестве инструментов внешней политики социокультурных и политических ценностей. Субъект доминирования «должен быть привлекательным во всех проявлениях и предлагать другим своим примером ориентиры развития». Теория в Вашингтоне понравилась, и где-то она активно применялась, например, в «цветных революциях» и во время «арабской весны», однако показалась недостаточной из-за того, что ее эффект растянут во времени и не всегда очевиден. К тому же никто не собирался отказываться и от «жёсткой власти», опирающейся на силу.
Тогда Най предложил объединить обе концепции в рамках универсальной «умной власти». В 2006 г. известный исследовательский центр CSIS организовал двухпартийную комиссию (Bipartisan Commission on Smart Power), которую возглавили Джозеф Най и «неокон» Ричард Эрмитэдж. Эта комиссия в 2007 г. и выступила с докладом «Более умная, более безопасная Америка» (3), в котором были заложены основы переустройства миропорядка по мере пока еще сохраняющихся у Америки сил.
Концепция «умной власти» придала теории «мягкой власти» стратегическую направленность. Ее лейтмотив – необходимость сбалансированного сочетания ресурсов обоих типов власти – «мягкого» и «жёсткого». Конечно, что такое политика «кнута и пряника», понимали и раньше. А на заре американского империализма президент Теодор Рузвельт уже пытался облечь эту политику в стройные формулировки, повторяя: «Говори мягко, но носи с собой большую дубинку». Заслуга современных теоретиков - в детальной проработке и операционализации этих, в общем-то, понятных всем вещей. Концепция «умной власти» – это не только синтез мягкой и жёсткой власти (например, сочетание механизмов публичной дипломатии с военными интервенциями), но и новая философия взаимоотношений с другими державами. Смысл ее в том, что лидерство США должно осуществляться не через единоличное решение международных проблем, а через организацию совместных действий. Так Америка действовала, например, во время ливийской войны; эксперты назвали это «лидерством из-за спины». (4)
«Америка должна научиться делать то, что другие хотят, но не могут, и делать это коллективно», - говорилось в документе. В новых подходах можно также уловить разделение понятия лидерства на два элемента – пространственный (контроль над территориями) и функциональный (главенство в решении проблем планетарного масштаба). США готовы отказаться от части пространственного лидерства ради сохранения функционального по всем ключевым вопросам международной жизни. Иными словами, уступая количество, хотят сохранить качество.
Концепция «умной власти» учитывает то, что властные ресурсы в современном мире перераспределяются, что появляются новые центры силы. На смену пирамидальному мироустройству с иерархической структурой приходит сложная разноуровневая паутина действующих лиц. Иерархия между ними сохраняется, но она не столь жестко формализована, как раньше, и во многих отношениях напоминает мир Средневековья. Наиболее влиятельным в этом мире оказывается тот, кто больше включен в разветвленные и взаимосвязанные сети. Как отметила еще один из разработчиков концепции «умной власти» профессор Эн-Мари Слотер, «государство с наибольшим количеством связей будет центральным игроком в этом мире, будет способно определять общемировую повестку дня и обеспечивать инновации и устойчивое развитие». (5) Ей же принадлежит идея создания «лиги демократий», своего рода сверхимперии на федералистских началах, члены которой совместными усилиями и должны осуществлять управление миром. При Б. Клинтоне по инициативе госсекретаря Мадлен Олбрайт (6) состоялось даже учреждение подобного альянса, но развития он не получил, в том числе и из-за того, что США в тот момент еще не были готовы всерьёз делиться полномочиями по управлению миром даже с ближайшими союзниками. К этой задаче их неумолимо вернуло время.
В соответствии с концепцией «умной власти» Б. Обама уже в 2010 г. заявил о приверженности Соединённых Штатов многостороннему (читай: совместно с ближайшими союзниками и сателлитами) решению всех мировых проблем и международных конфликтов в представленной им новой Стратегии национальной безопасности. (7) Документ гласил: «…мы должны признать, что ни одна нация – какой бы сильной она ни была – не может противостоять глобальным вызовам в одиночку». При этом готовность к разделению бремени по поддержанию миропорядка постулировалась не как путь к демократизации международных отношений, а как метод сохранения «американского лидерства» в мире в новых условиях, разумеется, «на основе взаимных интересов и взаимоуважения». Подобное «вовлечение» предполагалось начать с «ближайших друзей и союзников – от Европы до Азии и от Северной Америки до Ближнего Востока», среди которых были названы Великобритания, Франция и Германия. (8)
Активный переход к проведению такой политики отчетливо наметился с началом второго мандата президента. В этом смысле показательно выступление вице-президента США Джозефа Байдена на состоявшейся в феврале 2013 г. международной конференции по безопасности в Мюнхене. Он подтвердил переключение внимания США на Азиатско-Тихоокеанский регион, призвав европейских союзников к большей активности в их зоне «при неизменной поддержке со стороны США». По заверениям Джо Байдена, «Европа останется краеугольным камнем нашего вовлечения в мировые дела и катализатором глобального сотрудничества». (9) Он убеждал европейских лидеров в том, что более активное «вовлечение» США в дела АТР и других районов мира происходит «не за счет Европы», а отвечает ее собственным интересам. Дж.Байден говорил также о поддержке Соединёнными Штатами демократических государств в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке, Африке южнее Сахары, на Ближнем Востоке. Обозначив таким образом притязания на вновь устанавливаемые американские сферы влияния, само это понятие Дж. Байден, как водится, осудил, но сделал это довольно примечательно. Он заявил о непризнании Америкой права какого-либо государства на «обладание сферами влияния», связав это с непризнанием независимости Абхазии и Южной Осетии. А это значит, что свои позиции на Кавказе рядом с каспийской нефтью США уступать никому не собираются и продолжают рассматривать постсоветский мир как геополитическое пространство, консолидации которого допускать нельзя.
В Европе выступление Байдена оценили именно как заявку на перераспределение сфер влияния. Немецкая Die Welt писала: «Европейцы предупреждены о том, что в будущем ничто не останется в привычном доселе виде. С НАТО или без этой организации, Вашингтон больше уже не может обезопасить их от последствий ослабления своей лидирующей роли и дезориентации. Новый мировой порядок усугубляет то заболевание, которое определяется как «имперское перенапряжение» (imperial overstretch). Одновременно в Тихоокеанском регионе формируется новый баланс, и без своей военно-морской, военно-воздушной и кибернетической мощи Америке будет сложно что-либо противопоставить китайской Срединной империи». По мнению Die Welt, на долю Джо Байдена выпала задача «взять европейцев с собой в путешествие в направлении Тихого океана и предупредить о том, что Америка в одиночку уже не способна и не хочет нести бремя поддержания мирового порядка». (10)
Курс на делегирование полномочий союзникам или вассалам угадывается и в представленном Бараком Обамой в Конгрессе 12 февраля послании «О положении страны», в котором он изложил приоритеты своей политики на второй срок пребывания у власти. Сделав главный упор на решении неотложных социально-экономических проблем, с которыми столкнулась Америка, президент сообщил, что в течение года 34 тыс. американских военных вернутся из Афганистана на родину. «Это сокращение будет продолжаться, и к концу следующего года наша война в Афганистане будет окончена», – заверил Обама. Впредь, как следовало из послания, США не будут вести войны с террористами за рубежом: «...для противостояния этой угрозе нам не нужно отправлять десятки тысяч наших сыновей и дочерей за рубеж или оккупировать другие страны. Вместо этого нам нужно помогать таким странам, как Йемен, Ливия и Сомали, самостоятельно обеспечивать свою безопасность и помогать союзникам, которые ведут борьбу с террористами, как это происходит в Мали». (11).
Итак, рецепт найден: «как в Мали»! То есть отныне США будут стремиться к тому, чтобы за их интересы сражались другие, вроде «покорителя Тимбукту» Франсуа Олланда, сами же предпочтут осуществлять «лидерство из-за спины».
(Продолжение следует)
