Соглашение, подписанное 19 апреля в Брюсселе по итогам десятого раунда переговоров премьер-министра Сербии Ивицы Дачича и главы косовского кабинета Хашима Тачи, вызвало бурную радость почти всех фигурантов переговорного процесса – руководства Косова, Европейского союза, США, НАТО. Исключение составили сербы, особенно сербы косовские. Факт безусловно показательный, заставляющий усомниться в том, что речь действительно идет о компромиссе. Всё скорее напоминает ситуацию, когда одна сторона празднует победу, а другая вынуждена оправдываться перед собственным общественным мнением за капитуляцию.
Правда, премьер Дачич и в этих обстоятельствах попытался сохранить «хорошую мину при плохой игре». По его мнению, говорить о каком-то предательстве сербских национальных интересов или даже о капитуляции нет оснований. Он подчеркивает, что целый ряд требований сербской стороны вошли в текст итогового документа. Они позволят сообществу сербов в Косовской-Митровице «иметь свою собственность, банковский счет, ассамблею, президента, вице-президента и совет, представляющий собой подобие правительства». Однако суть проблемы заключается в том, что все эти органы и институты отныне будут действовать в рамках административного режима самопровозглашенного косовского государства. Как написала (увы, совершенно обоснованно), ведущая приштинская албаноязычная газета «Коха диторе», и полицейская, и судебная системы Северного Косова будут функционировать «как часть единой правовой системы Косова». Более того, в качестве уступки, на которую пришлось пойти Белграду даже за столь условные полномочия косовских сербов, фигурирует согласие Сербии не блокировать вступление Косова в международные организации: читай ООН. Неудивительно, что Хашим Тачи уже объявил, что подписанный документ «представляет собой признание Косова де-юре со стороны Сербии». [1]
В сложившейся ситуации нетрудно предположить дальнейшее развитие событий. Одно из направлений уже сформулировал генсек ООН Пан Ги Мун, призвавший стороны «предпринять конкретные меры для ответственного выполнения соглашения», которое, по его словам, представляет собой «веху» в двусторонних отношениях. И теперь ООН готова оказать сторонам «содействие» в реализации соглашения. Так что вступление Косово в ООН, похоже, не за горами. [2]
Эта оценка показательно перекликается с соображением, высказанным главным теневым куратором брюссельских переговоров - госсекретарем США. По словам Джона Керри, заключенное соглашение «потребовало компромисса и смелости с обеих сторон». Да и лидеры Евросоюза во главе с председателем Совета ЕС Херманом ван Ромпеем поспешили выразить свое удовлетворение происшедшим. [3]
Не приходится сомневаться, что уже в ближайшие дни заявки о приеме Косова в ряды ООН и её институтов лягут на соответствующие столы в штаб-квартире Объединенных Наций. Эти заявки будут подкреплены ссылками на пресловутый 14-й пункт соглашения, который вызвал наибольшую полемику, но тем не менее сохранил в итоговом варианте свой дух. Речь идет о том, что Сербия не только не будет блокировать членство Косова в международных организациях, включая ООН, но и не станет «побуждать» к этому другие государства. Под «другими государствами» в данном случае имеется в виду, прежде всего, Россия, которая тем самым лишается правовых оснований оказывать поддержку Сербии в ООН. Причем лишается руками самих же сербов. Министр по вопросам деятельности сил безопасности Косова небезызвестный Агим Чеку со свойственной бывшим полевым командирам АОК прямотой и откровенностью заметил по этому поводу, что подписанное соглашение Белграда и Приштины «создает позитивную атмосферу для тех стран, которые пока не признали Косово». [4]
Ситуация вырисовывается скандальная. Она чревата непредсказуемыми последствиями как для косовских сербов, уже заявивших о своём непризнании документа, так и в целом для стабильности на Балканах… [5] Помимо форсированной интеграции Косова в различные международные структуры, следует ожидать активизации албанского фактора в других районах Балкан, где местные радикалы обязательно попытаются повторить успешный для них косовский сценарий. При поддержке их стараний со стороны определённых западных кругов, а также учитывая печальный опыт брюссельских переговоров, следует ожидать грядущей дезинтеграции Македонии, Черногории и Сербии (где новыми «Косово» станут общины Прешево, Медведжа и Буяновац, а также Санджак).
Что же касается Сербии, то, удовольствовавшись лишь «косметическими» уступками для косовских сербов, она лишила себя возможности постановки вопроса в более широком смысле – в формате создания системы территориальных компенсаций, а также механизмов защиты соотечественников в других районах Балкан – в первую очередь в Республике Сербской. Боснийские сербы, оставшиеся за бортом урегулирования территориальных и межэтнических проблем, поставленных в международную повестку дня косовским кризисом, стали вторыми после косовских сербов, проигравшими на брюссельских переговорах.
Ну и, наконец, нельзя не сказать о внутриполитических последствиях случившегося. Проблема Косова оставалась одной из немногих, если не единственной, по которой в сербском обществе существовало подобие консенсуса, служившего важной политической и духовной скрепой. Сейчас же это хрупкое единство оказалось взорванным, и в Сербии неизбежен новый виток эскалации внутриполитической напряженности. Косовская проблема отныне будет не объединять, а разделять сербское общество.
