Власти Литвы второй год подряд инициируют на государственном уровне русофобские идеологические проекты, имеющие в том числе выраженный белорусский подтекст. 2014 год официально объявлен в Литве Годом Оршанской битвы в честь 500-летия «исторической победы Великого Княжества Литовского (ВКЛ)» над войсками Московской Руси…
«Победа в битве под Оршей, добытая в защите территориальной целостности Литвы против значительной большей армии (почти в три раза) позволила Литве заключить перемирие, которое почти на 40 лет обеспечило мир в государстве», - говорится в пояснительном письме инициаторов проекта - группы литовских парламентариев. По поводу 500-летия Оршанской битвы принято постановление литовского сейма; правительство Литвы обязали этим постановлением подготовить программу торжеств, связанных с годовщиной битвы.
В Беларуси миф об Оршанской битве 1514 года стал одним из краеугольных камней явления, именуемого белорусским национализмом. За последнюю четверть века структура этого мифа-вируса практически не претерпела изменений. Вот основные его составляющие:
- великий князь Московский Василий III во главе огромного 80-тысячного войска «вторгся на белорусские земли», собираясь их завоевать;
- встретившая их «белорусская» армия была в несколько раз меньше московской – 30.000 человек;
- победителем «московских завоевателей» стал «белорус» князь Константин Острожский (уроженец Украины);
- происшедшая 500 лет назад битва является «выдающимся» событием для нынешней Республики Беларусь.
Теперь обратимся к фактам.
Легенду о беспримерном «оршанском триумфе» начал создавать польский король и великий князь литовский Сигизмунд I, рассылая послания к папе Льву X, венгерскому королю Владиславу, венецианскому дожу Вавжинцу Лауредано, воеводе Трансильвании Яну Заполи и ряду других монархов и сановников своего времени.
Широко разрекламированная в Европе XVI-XVII веков победа польского в большинстве своём войска над «еретиками и схизматиками московитами» была на самом деле лишь периферийной победой в проигранной поляками войне за Смоленск. Ретушировать это поражение и выпятить участие в битве на стороне поляков князя Острожского, православного по вероисповеданию, было хорошо рассчитанным пропагандистским ходом Ватикана.
Рим по-иезуитски затушевал и роль командующего – коронного гетмана Яна Свирщевского, и участие в битве польских войск и артиллерии, решивших исход схватки, выдвинув на первый план литовского гетмана, князя Острожского – командира собранного под угрозой конфискации имений и имущества шляхетского ополчения ВКЛ.
Ватикан был крайне заинтересован не только в том, чтобы поднять авторитет правителей будущей Речи Посполитой, проигравшей вместе со Смоленском войну за духовное главенство в славянском мире Русской державе, но и в том, чтобы замолчать это поражение. Что же касается самой битвы, то:
1) в ней принимали участие приблизительно равные по численности войска. Армия польского короля и великого князя литовского Сигизмунда состояла в большинстве из поляков (свыше 56%) и западноевропейских наемников, которыми командовал Войцех Самполиньский. Эта армия была вооружена новейшим на то время огнестрельным оружием и артиллерией. Русские полки были вооружены хуже. В их составе воевало больше выходцев из Литовской Руси (православные Смоленщина и близлежащие княжества Белой Руси), чем на другой стороне;
2) поражение потерпело не войско Московской Руси, а лишь его часть – два из четырёх полков лёгкой кавалерии, прикрывавших Смоленск с запада. Оба воеводы Челяднин и Булгаков-Голица не желали подчиняться друг другу и к тому же были преданы воеводой третьего полка Глинским, стравившим их в намерении перебежать к Сигизмунду и, «подведя на погибель» русские полки, заслужить прощение короля, от которого он ранее перебежал к Василию III;
3) большинство пишущих об Оршанской битве старательно замалчивают потери королевского войска, в котором после «блистательной победы» осталось около 6 тыс. человек (потери от 50 до 85%), дошедших от Орши к стенам Смоленска, где они были разбиты, потеряли еще часть людей и весь обоз. В итоге условия мира диктовал не «победитель» Сигизмунд, а «побежденный» московский князь Василий, чьи основные силы стояли в Смоленске. Здесь же находились русская артиллерия и лучший московский воевода Даниил Щеня, потомок великого князя литовского Гедемина, в свое время разбивший и взявший в плен под Ведрошью гетмана литовского Константина Острожского – потомка Рюрика, служившего полякам;
4) польский король и великий князь литовский Сигизмунд выиграл битву под Оршей, но проиграл всю военную кампанию 1514 года, а затем и войну 1512-1522 гг. Война велась из-за взятия Смоленска Василием III, сумевшим, невзирая на предательство Глинского и татарские вторжения с юга и востока, удержать этот «ключ-город» (летописный термин) к землям Московской Руси. Спас Сигизмунда крымский хан, опиравшийся на золото Ватикана и Османскую Порту. Он же при поддержке казанского и астраханского сородичей вынудил Москву заключить мир с польским королем.
Все эти факты и должна была заглушить оршанская пропаганда.
С некоторых пор пасквили, направленные на разжигание национальной розни и превратившие созданный в Ватикане и средневековой Польше миф о битве под Оршей в нечто значимое, появились и на белорусской земле. Этим умело пользуются не только в Варшаве, но и в Вильнюсе, где провозгласили 2014 год годом «триумфа» средневекового польского короля.
По словам польского историка и дипломата Иеронима Граля, именно оршанская пропаганда Ватикана во многом способствовала созданию в Европе нелестного образа «москаля» и дала импульс развитию русофобских представлений о «восточной угрозе». Особенно сильное влияние оказала эта пропаганда на польское общество. Пересказ оршанской победы был широко распространен чуть ли не во всей польской историографии ХVI – начала ХVII вв.: выпущенные краковскими типографиями труды Анджея Кшицкого, Кшиштофа Сухтена, Валентого Экка и Яна Дантишка; «Панегирик» Бернарда Ваповского, «Ода на триумф...» Транквилла Андроника, «Еоиграмат» папского легата в Польше Якова Пизона, гимн Каспара Велиуса «Во славу короля Сигизмунда»; работы Мартина Бельского, Экта Дециуша, Станислава Ожеховского, Кшиштофа Варшевицкого; напечатанные в Риме, Кракове и Нюрнберге пропагандистские брошюры и листовки на латинском и немецком языках, ставшие первыми материалами такого типа, использованными польской дипслужбой и т.д. и т.п.
Князь Острожский за участие в победе над его православными единоверцами получил монаршую жалованную грамоту на возведение двух каменных православных церквей в столице ВКЛ Вильнюсе. Нельзя не согласиться с польским ученым, который пишет, что этот акт по задумке королевского двора должен был «доказать единство приверженцев православия и католицизма в борьбе с общим врагом».
В роли «общего врага» для православного населения Белой Руси и Украины польские короли и литовские князья хотели видеть «московитов», стремясь уже одним этим обозначением жителей северо-востока возрождавшейся Руси вбить клин между своими православными подданными («настоящими русскими») и их единокровными братьями по вере («азиатами из Московии»). Поэтому гетман Константин Острожский и получил в среде краковских гуманистов прозвище «Сципион Русский».
Оршанская пропаганда пережила ренессанс в Смутное время, когда поляки вновь осадили Смоленск и даже оказались в Москве. После их разгрома и изгнания народным ополчением тема «великого триумфа под Оршей» сделалась на Западе еще более востребованной: понадобилось как-то затушевать позор поражения, нанесенного гордой шляхте «мужиками-лапотниками», взбодрить собственное воинство, разложившееся во время грабежей в Москве и попугать Запад «угрозой с Востока», которой-де может противостоять только «черноморско-балтийский кордон» Речи Посполитой из Польши, Литвы и вассальных им территорий.
