Министр иностранных дел Германии Ф.-В. Штайнмайер приехал в Москву как старый знакомый. На совместной пресс-конференции со своим гостем Сергей Лавров заверил, что у Москвы и Берлина нет проблем, на обсуждение которых существовало бы табу. Это заявление подчеркивает доверительный характер сложившихся отношений и звучит в унисон с интервью немецкого министра, которое было опубликовано накануне визита в российском «Коммерсанте». Однако если между давними партнерами сохраняется полное взаимопонимание, то отчего немецкая пресса называет визит «сложной миссией» и сравнивает с «хождением по краю пропасти»? (1)
В нынешнем правительстве ФРГ Ф.-В. Штайнмайер имеет самый богатый опыт общения с российскими партнерами, сравнимый только с опытом А.Меркель. Напомним, что Штайнмайер первый раз был министром иностранных дел в период 2005-2009 гг., в первом кабинете А. Меркель, состоявшим, как и нынешний, из представителей ХДС/ХСС и социал-демократов. Считается, что тогда, в противовес канцлеру, он активно выступал за развитие двусторонних отношений с Россией, предложив концепцию «Сотрудничество для модернизации». А. Меркель, провозгласившая приоритетом своей внешней политики налаживание трансатлантического партнерства, хотя публично и не критиковала предложения Штайнмайера, была настроена по отношению к ним скептически. Она исходила из того, что Россия никуда не денется, ей в любом случае нужны западные технологии, в том числе для добычи экспортируемых нефти и газа, а полностью разворачиваться в сторону Китая Россия побоится, учитывая демографическую уязвимость Сибири и Дальнего Востока.
Что же изменилось с тех пор? Пока социал-демократ Штайнмайер был в парламентской оппозиции, немецкая дипломатия, руководимая Гидо Вестервелле, не предложила никаких новых идей на российском направлении. В коалиционном договоре, подписанном при создании действующего федерального правительства, России уделено много места, но это свидетельствует, скорее, об отсутствии единой стратегии участников коалиции. Внесенные в договор идеи сами по себе хороши: открытый диалог, широкое сотрудничество. Однако есть ли за этими декларациями практическая программа или хотя бы общая концепция? Такая концепция была у Г. Шрёдера; в книге «Внятные слова», презентация которой прошла в Берлине 14 февраля сего года, говорится, что ЕС и Европа могут быть противовесом США или Китаю только вместе с Россией (2).
Сегодня ведущие немецкие политики дистанцируются от «культуры сдержанности», приписываемой Вестервелле. Германия не может быть большой Швейцарией, провозглашает эксперт социал-демократической партии по внешней политике и политике безопасности Й. Яннинг (3). Линия на активизацию внешней политики ФРГ сегодня оборачивается наращиванием германского присутствия на Африканском континенте и поддержкой антиправительственных выступлений украинской оппозиции. Поневоле задумываешься: что дальше? В каких точках мира Германия сочтет себя ответственной, какие действия она там предпримет? Место России в новых координатах немецкой внешней политики, как видно, еще не определено. И пока доктрина Меркель (налаживание трансатлантического партнерства) остаётся в силе, на успех диалога между Берлином и Москвой рассчитывать сложно. Именно это и показал первый визит в Россию министра иностранных дел из состава третьего кабинета А. Меркель.
Если же немецкая сторона расценивает прошедший визит как конструктивный, тем хуже. На переговорах Штайнмайера в Москве единственное предложение Берлина заключалось в том, чтобы привлечь в качестве посредника на Украине ОБСЕ. Москва предложение не приняла, учитывая отрицательный опыт посреднической деятельности ОБСЕ при разрешении «замороженных конфликтов» на постсоветском пространстве. Похоже, что Берлин только того и ждал.
Встреча Штайнмайера с российским коллегой оказалась бесплодной. Единственное её достижение - состоявшийся обмен мнениями. Ф.-В. Штайнмайер примерно в таком ключе и высказался, когда сказал, что встречаться и обсуждать проблемы лучше, чем отмалчиваться. При этом на критику С. Лаврова по поводу вмешательства во внутренние дела Украины, прозвучавшую в ходе совместной пресс-конференции, немецкий министр ответил молчанием. Что это - знак согласия или нежелание вступать в диалог? Со стороны немецкого министра для начала было бы уместно как-то обозначить свою позицию по поводу прогулки по Майдану в сопровождении братьев Кличко его предшественника Гидо Вестервелле, который был первым западным политиком, продемонстрировавшим таким образом поддержку антиправительственных сил на Украине. Нынешний координатор немецкого внешнеполитического ведомства по России, «Восточному партнерству» и Центральной Азии Гернот Эрлер счел акцию Вестервелле ошибочной (4). Разделяет ли это мнение господин Штайнмайер? Неизвестно, так как он многозначительно воздержался от комментариев. Как, кстати, не проронил ни слова по поводу записи скандального телефонного разговора В. Нуланд.
Зато Ф.-В. Штайнмайер не стеснялся в выражениях, чтобы высказать свое негодование тем, как Россия воспользовалась бедственным положением Украины. Сразу по вступлении в должность он прочитал Москве нотацию, назвав ее образ действий «совершенно возмутительным». Имелись в виду решения российского президента выделить Украине кредит в 15 миллиардов долларов и предоставить скидку в цене на газ. Один из ведущих немецких экспертов по восточной политике Х.-Х. Шрёдер (из близкого к правительству Фонда науки и политики) подытожил: «Штайнмайер не обращает внимания на то, что он не говорит о России почти ничего позитивного» (5). И как согласовать такой стиль с тезисом «Без России ничего не получится», который министр высказал на конференции в Мюнхене и повторил в своей статье в еженедельнике Focus? (6)
Думается, причина подобного дуализма заключается в том, что Берлин хочет избежать новых осложнений, которые могут у него возникнуть по линии трансатлантического партнерства. В то же время не хотелось бы конфронтации с Россией. В общем, устроить всё так, чтобы и капитал приобрести, и невинность соблюсти.
Любые перемены во внешней политике Берлина ревниво отслеживают США. Фраза «Германия всегда была для нас проблемой» (7), сорвавшаяся у главы Пентагона под влиянием минуты, говорит о многом. А немцы, конечно, понимают ограниченность своих возможностей, если федеральный министр признаёт: «В Германии после 8 мая 1945 года мы никогда не были полностью суверенны» (8). Видимо, «неполный суверенитет» ФРГ сказывается и на её отношениях с Россией.
Обращает на себя внимание статья американских экспертов из центра Stratfor (9), которые характеризуют политику Германии на Украине как циничную и излишне напористую... Американцев задевает, что Берлин слишком откровенно поддерживает «своего» Кличко, а не Яценюка, которому симпатизирует Виктория Нуланд. А, возможно, Stratfor «на всякий случай» хочет перевести стрелки на Берлин как главного закоперщика украинской заварушки, попутно столкнув лбами немцев и русских. Ведь в рассуждениях главы Stratfor Джорджа Фридмана сквозит предостережение немецким выскочкам: можете остаться в одиночестве, если перестанете нас слушать. В Южной Европе вас ненавидят за лютые требования бюджетной экономии, французы с надеждой поглядывают в сторону Великобритании, мечтая о новой Entente cordiale в противовес гегемонии немцев в Европе. А русских озлобляет попытка оторвать Украину.
Судя по всему, в Берлине внимательно отнеслись к сигналу из США, и теперь Яценюк котируется там наравне с прежним берлинским фаворитом Кличко. Во всяком случае, А. Меркель пригласила в Берлин обоих - и В. Кличко, и А. Яценюка.
И все же, несмотря на вал антироссийской пропаганды в СМИ, в немецком обществе присутствует запрос на нормальные добрососедские отношения с Россией. Не случайно именно Ф.-В. Штайнмайер впервые за последние два года (!) оказался в Германии политиком, более популярным, чем А. Меркель (10). Вопреки антироссийской пропаганде, независимо мыслящие немцы осуждают давление Запада на Украину. В Интернете идет сбор подписей под соответствующей петицией. «Это вмешательство – еще один шаг к развязыванию третьей мировой войны… нам нужны мир и дружба со всеми странами, особенно с Россией, против которой это вмешательство направлено!» - заявляют те, кто подписались под петицией (11).
Настораживающие исторические параллели с Балканами вызывает прозвучавшее из уст Ф.-В. Штайнмайера сравнение Украины с пороховой бочкой. В Германии намного лучше, чем в США, представляют всю опасность появления пороховой бочки в центре Европы, и такая оценка уже сама по себе могла бы служить исходной точкой для обновления германо-российских отношений.
Фото: Голос Америки
