Сегодня можно только гадать, к чему приведёт та, пожалуй, беспрецедентная антироссийская кампания, в которую продолжают втягиваться ведущие западные СМИ. В ответ на решительные действия России по защите её коренных, жизненных интересов в Крыму и на Украине Запад развязал против России новую холодную войну – войну информационную…
Единство, с которым германоязычные СМИ осуждают действия России в ходе украинского кризиса, вызывает в памяти тревожные исторические параллели. Сто лет назад, после того как кайзеровская Германия развязала Первую мировую войну, немецкая элита поголовно выступила в поддержку своего правительства. Единственным депутатом рейхстага, который в 1914 г. воздержался (!) при голосовании о выделении военных кредитов, был Карл Либкнехт. В милитаристскую истерию впала тогда не только политическая элита, но и творческая интеллигенция, включая таких известных за пределами Германии ее представителей, как Рихард Штраус, Томас Манн, Герман Гессе. Немецкий историк начала ХХ века Ф. Мейнеке писал: «Народ в Германии глубоко и незыблемо убежден в том, что эта война навязана нам извне по чужой воле, что мы вынуждены вести оборонительный бой за свой дом и свой очаг в самом широком и священном смысле слова». Читая эти строки, уже не удивляешься, что сегодня в результате массированной обработки общественного сознания почти ¾ известных своей прижимистостью немцев выступают за оказание финансовой и экономической помощи новому режиму в Киеве, а 12% считают возможным предоставление этому режиму военной помощи. Более трети высказываются за принятие санкций в отношении России (1).
Позиция Берлина по кризису в Крыму и в более широком смысле по ситуации на Украине известна: она совпадает с позицией правительства США, хотя и более сдержанна по форме. Так, Германия не сразу присоединилась к идее исключить Россию из формата G8, не идет в авангарде требований по ужесточению санкций против России. Из-за недостатка рвения у немцев Дж.Маккейн даже принялся выговаривать им за пассивность. Однако не стоит обольщаться. Украина для Берлина – это первая «проба пера» после сделанного руководством ФРГ заявления о новой, более решительной внешней политике Германии. А. Меркель уже не видит условий для подготовки к участию в саммите «восьмерки» в Сочи, а по санкциям против России немецким правительством принят поэтапный план. Даже представители немецкой бизнес-элиты отступают перед политическим решением о санкциях. Например, Мартин Ванслебен, генеральный директор Германской торгово-промышленной палаты, в эфире радиостанции Deutschlandfunk заявил: «Я считаю, что мы не можем позволить себе никаких санкций, это не наша опция. Вместе с тем сегодня – и это нужно просто принять – ЕС должен запустить механизм санкций» (2).
Однако было бы упрощением считать, что немецкое общество целиком и полностью поддалось гипнозу тех, кто говорит сейчас об агрессии России. Массовому ослеплению препятствуют, в частности, новые технологии, позволяющие просматривать реальные видеозаписи вооруженных атак боевиков майдана против «Беркута», провокации с «неизвестными снайперами» и т.п. Впрочем, такие ролики никогда не выложат в Интернете официальные СМИ. Frankfurter Allgemeine Zeitung уже сформулировала правило: публикации, в которых рассказывается об украинских праворадикальных экстремистах, льют воду на мельницу российской пропаганды, таких публикаций следует избегать (3).
В контексте этой информационной войны выразительно звучит исторический комментарий одного из руководителей французского «Национального фронта» Бруно Гольниша. Он говорит о том, что французам не нужно повторять опыт Крымской войны 1853 года, когда Франция сражалась против России в интересах всемирного господства англичан (4).
У французских правых из «Национального фронта» нет сомнений в том, что борьба за Украину противоречит интересам Европейского союза. Эту позицию разделяют представители ультраправых партий других стран «старой Европы». Так, редактор печатного органа Немецкого народного союза Бернхард Томашиц уверен, что в обострении ситуации на Украине виноват ее новый прозападный режим, одним из первых действий которого стал удар по русским Украины - отмена закона о региональных языках. Европейский союз, обычно столь заботящийся о правах меньшинств, на сей раз промолчал (хотя заметим, русские на Украине – не «меньшинство») (5). Представители ультраправых во Франции и Австрии считают, что федерализация – вполне приемлемый способ разрешения украинского кризиса, а, по мнению Андреаса Мёльцера (основной кандидат Австрийской партии свободы на выборах в Европарламент), гражданской войне на Украине следует предпочесть опыт мирного раздела Чехословакии (6). Андреас Мёльцер убеждён, что задача Европы - освободиться от влияния США и одновременно установить нормальные отношения с Россией.
В Германии только из левой прессы можно узнать о том, что лидер украинских неонацистов Дмитро Ярош выставил свою кандидатуру на выборах президента Украины. Только левая пресса сообщает о готовящемся открытии на Украине пунктов вербовки добровольцев для отправки в Крым. Ю.Тимошенко уже пригрозила, что в Крыму может начаться партизанская война. Левая Junge Welt рассказывает о всевластии «Правого сектора» во Львове. Другой пример, который приводит газета, – группы вооружённых людей на дорогах в западной и центральной Украине, взимающие с проезжающих мзду в качестве «пожертвований для революции» (7). Не такая смелая, как Junge Welt, газета Tagesspiegel стесняется назвать вещи своими именами, рассказывая о самозваных представителях «народного контроля», попытавшихся завладеть имуществом двух немецких фабрик (8) к западу от Киева.
Особого внимания заслуживают те материалы в немецких СМИ, которые отражают позицию германского крупного бизнеса. Такие авторитетные экономисты, как Михаэль Хютер и Ганс-Вернер Зинн, предостерегают от негативных последствий экономических санкций. Громче всех бьют в ФРГ тревогу те бизнес-круги, которые напрямую связаны с российской экономикой. Председатель Восточного комитета немецкой экономики Эберхард Кордес и Фолькер Трайер из Германской торгово-промышленной палаты в один голос называют экономические санкции против России рискованной игрой, в которой Германия может слишком много потерять. А председатель «Союза немецких машиностроителей Восток» Э. Шоппе опасается отрицательного влияния возможных экономических санкций на конкурентоспособность немецкого машиностроения. Э.Шоппе напоминает, что в случае запрета на поставки из Германии Россия станет закупать необходимые ей машины и оборудование в Китае (9).
Прагматично ориентированные журналисты немецких экономических изданий, выходя за рамки жёстких идеологических ограничений, открыто говорят о том, что в сознании большинства немцев Крым – это всё же не Украина, а скорее Россия (10). Обозреватель экономического еженедельника Wirtschaftswoche предлагает согласиться с принципами, которые, по его мнению, должны быть положены в основу нормализации обстановки на Украине: во-первых, Украина должна встать на ноги настолько, чтобы новые выборы не проходили под знаком экономической безысходности населения; во-вторых, нужно снизить эмоциональный накал конфликта; наконец, в-третьих, надо перестать бессмысленно демонизировать Владимира Путина (11).
Озабоченность немецких предпринимателей развитием событий на Украине, как и их готовность искать пути нормализации положения, понятна. Однако хватит ли этой озабоченности для того, чтобы остановить негативное развитие событий? Ведь удар по российско-германским экономическим связям прямо соответствует замыслам инициаторов Трансатлантического соглашения об инвестициях и торговле, заключение которого форсирует Вашингтон?
