Лондонский The Economist опубликовал 29 августа статью, в которой проводится тезис о «новых надеждах» на вступление в Европейский союз, которые якобы появились у «отстающих» балканских стран - Сербии, Македонии, Черногории, Албании, Боснии и Герцеговины и Косова. В статье утверждается, что сейчас «Балканы привлекают большее внимание в западных столицах». Особенно любопытен перечень причин, вызывающих, на взгляд The Economist, такой рост внимания.
Собственно, причин названо три, и все они фигурируют как явления одного порядка: а) рост на Балканах «коррупции, национализма и экстремизма», б) появление балканских мусульман в рядах боевиков «Исламского государства», в) рост в некоторых балканских странах «симпатии к России». Статья оставляет ощущение, что последнее беспокоит Запад больше всего.
По мнению The Economist, подписанные в конце августа Белградом и Приштиной соглашения, в том числе о статусе сербских муниципалитетов в Косове, позиция ЕС в пользу проведения досрочных выборов в Македонии, а также отказ от блокирования вступления в Евросоюз Боснии и Герцеговины свидетельствуют о готовности Брюсселя пойти навстречу чаяниям балканских народов, которые, дескать, стремясь в Евросоюз, штурмуют небо. Одобрительно отзывается The Economist и о роли США, которые «осторожно» возвращаются в игру на Балканском полуострове: «США, которые после 1999 года постепенно отстранялись от Балкан, теперь вновь становятся активны, часто помогая Евросоюзу своевременными дипломатическими советами».
К этому нельзя не сделать несколько примечаний.
Прежде всего, чем вызвано заключение августовского соглашения о создании в Косове Объединения сербских общин? Ответ на вопрос очевиден: ключевым пунктом данного соглашения является положение о том, что работать Объединение сербских общин будет… «по законам Косова». Здесь налицо продолжение всё той же политики: методами давления и шантажа заставить власти Сербии признать оторванный от неё Косовский край «независимым государством» сначала де-факто, а затем де-юре.
Поддержка идеи проведения в Македонии внеочередных парламентских выборов также не говорит о движении Евросоюза «навстречу чаяниям балканских народов». Бывшая югославская республика пришла к нынешнему кризису как раз в результате попыток западных кругов организовать в Скопье очередную «цветную революцию» с целью утвердить у власти других людей, более послушных и сговорчивых. Что же касается интеграции Македонии в ЕС, то, естественно, что внутриполитический кризис приблизить этот момент никак не может.
Не лучше выглядят перспективы Боснии и Герцеговины. Определенные уступки, которые в последнее время делает этой республике Запад, вызваны жесткой позицией, занятой боснийскими сербами во главе с президентом Республики Сербской Милорадом Додиком в вопросах защиты своего суверенитета. Однако говорить о растущих шансах Боснии и Герцеговины быть принятой в ЕС нет никаких оснований.
Итак, что же мы имеем в сухом остатке? То, что у России есть серьезная поддержка на Балканах в лице, прежде всего, местного бизнеса и общественного мнения, – факт неоспоримый. В пользу Москвы работают конкретные достижения и перспективы сотрудничества с государствами региона, в том числе в такой трудной для Еврокомиссии сфере, как энергетика. По свидетельству председателя правления ОАО «Газпром» Алексея Миллера, «в августе, по оперативным данным, объем экспорта товарного газа Группы «Газпром» в дальнее зарубежье составил 13,8 млрд куб. м газа, и это на 23,2% больше, чем в аналогичный период 2014 года». «Мы видим, - говорит глава «Газпрома», - что спрос на российский газ в Европе растет, причём значительными темпами».
Констатируя в таких условиях «рост симпатии» к России, Еврокомиссия и предпринимает попытки втянуть балканские страны в санкционную войну против России. Собственно, что предлагается сербам и другим балканским народам? Последовать примеру Финляндии? Так пример нехорош: вступление Хельсинки в санкционную войну уже привело к тому, что в апреле-июне 2015 года валовой внутренний продукт Финляндии сократился на 0,4 % по сравнению с предыдущим кварталом и на 1 % относительно того же периода годичной давности. По данным финской таможенной службы, в 2013 году на Россию приходилось почти 10 % финского экспорта (5,4 млрд евро). После введения взаимных санкций ЕС и России в 2014 году доля российского рынка в структуре финского экспорта снизилась до 8,3 % (4,6 млрд евро). Финляндия, может быть, наиболее красноречивый пример, но она не исключение: ни одна европейская страна от своего присоединения к санкционному режиму в торговле с Россией не выиграла, все они в той или иной степени проиграли.
Рискнём предположить, что на самом деле причин роста внимания в западных столицах к балканским странам две: 1) желание Брюсселя (и Вашингтона) сплотить всю Европу под флагом антироссийских санкций; 2) потребность отыскать на континенте такие уголки, куда распоряжением Еврокомиссии можно «сбросить» хотя бы часть мигрантов и беженцев, поток которых в Европу не только не иссякает, но растёт. Ради того и другого можно ещё раз поманить «отстающих» миражом вступления в Евросоюз.
