Начало 2016 года подтвердило тенденцию укрепления американо-турецких связей и роль Турции как южного фланга НАТО. Террор запрещённой в России организации «Исламское государство» (ИГ), финансируемой за счёт торговли через Турцию контрабандной нефтью, используется Западом для усиления координации военных планов Вашингтона и Анкары. В частности, турецкие власти предоставили западным союзникам элементы своей военной инфраструктуры, включая базы Инджирлик, Диарбакыр и Батман.
Самолёт ВВС США на базе в Инджирлике. todayszaman.com, август 2015 г.
Глава Пентагона Эштон Картер в ходе посещения 15 декабря базы в Инджирлике призвал турецкую сторону более плотно прикрыть участок границы с Сирией протяжённостью 98 километров. 17 декабря было достигнуто американо-турецкое соглашение по правилам совместного боевого патрулирования вблизи сирийских границ, после чего представители 28 членов НАТО приняли решение значительно увеличить в Турции военное присутствие альянса. Воздушное пространство страны контролируется натовскими истребителями и самолетами-разведчиками АВАКС, в турецкие порты будут направлены боевые корабли альянса.
Дж. Данфорд и Х. Акар. Анкара, 5 января 2016 г. ensonhaber.com
5 января в Анкару прибыл председатель Объединённого комитета начальников штабов ВС США Джозеф Данфорд, который провёл переговоры с главой турецкого Генштаба Хулуси Акаром, министром обороны Исметом Йылмазом и другими военачальниками, а также с премьер-министром Ахметом Давутоглу. Повестка дня переговоров была засекречена, но местные СМИ упоминали о широком круге вопросов региональной безопасности, включая российско-турецкие отношения, вовлеченность Москвы в сирийский конфликт и её поддержку правительства Башара Асада, что вызывает у турок крайнее раздражение. Давутоглу договорился даже до того, что обвинил Россию в гибели пытавшихся попасть в Европу сирийских беженцев.
По итогам переговоров в Анкаре Данфорд заявил об общем с турками видении проблем и о предстоящей совместной работе по их решению, включая дополнительное оснащение и обучение суннитских повстанческих групп якобы с целью противодействия ИГ. Глава турецкого Генштаба в свою очередь выразил опасение в связи с активизацией действий отрядов курдской самообороны западнее Евфрата. Их наступление может привести к объединению курдских анклавов Кобани, Африн и Джазире с перспективой создания на севере Сирии курдского автономного района, против чего категорически выступает Анкара.
Расстановка сил на севере Сирии на 5 января 2016 г. edmaps.com, twitter-аккаунт
Обсуждалась на переговорах Данфорда в Анкаре, согласно пресс-релизу Пентагона, и «русская проблема». Контекстом этого обсуждения служит сделанное Данфордом 4 января в Штутгарте (из Германии перебрасываются в Турцию натовские самолёты радиолокационной разведки) очередное заявление о том, что Россию следует рассматривать как «вызов» Соединённым Штатам и их союзникам.
На 23 января запланирован визит в Турцию вице-президента США Джозефа Байдена, в ходе которого, видимо, будут уточняться позиции сторон в отношении как «Исламского государства» (турецкие СМИ упоминают о подконтрольном террористам городе Манбидж в провинции Алеппо, имеющем важное стратегическое значение), так и сирийских курдов.
Предметом предстоящих переговоров Байдена в Анкаре могут быть и другие вопросы. Так, в последний раз Байден посещал Турцию в конце 2014 года, незадолго до визита туда президента России Владимира Путина, обсуждавшего перспективы реализации проекта «Турецкий поток». Этот проект, как и многие другие российско-турецкие экономические инициативы, оказался замороженным после уничтожения турецким истребителем 24 ноября 2015 года в небе над Сирией российского бомбардировщика. Некоторые региональные издания утверждали, что Байден причастен к решению Эрдогана пойти на этот провокационный шаг.
Как указывает The Wall Street Journal, проводившаяся ранее Турцией политика сближения с Россией и Ираном оказалась «катастрофически неверной» и теперь «новые старые друзья» готовы поддержать Турцию, соседи которой (Ирак, Иран, Сирия и Россия) якобы объединились против неё. Нормализация связей с Израилем, полагает американское издание, вернёт политику Турции к временам середины 1990-х годов: хорошие отношения с Америкой и плохие – с Ираном, Ираком, Россией и Сирией, диалог с Брюсселем и сотрудничество с иракскими курдами, помогающими Турции в её борьбе против Рабочей партии Курдистана (РПК).
По словам президента Эрдогана, налаживание отношений с Израилем отвечало бы в том числе интересам США. В Турцию прибывают команды специалистов по безопасности границ, представляющих, в частности, Департамент внутренней безопасности США. Характер поставленных перед ними задач не вполне ясен. В круг «новых старых друзей» Турции входит теперь, надо полагать, и Саудовская Аравия. Во всяком случае, во время визита Эрдогана в КСА министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу заявил, что Турция, будучи членом НАТО, поддерживает «исламскую антитеррористическую коалицию» под эгидой Эр-Рияда. В то же время нельзя не заметить, что операции турецких военных в населённых курдами районах страны во многом скрыты фигурой умолчания и не получают широкого освещения на страницах западных СМИ.
Турецкая бронетехника на улице курдского города Сильван. Фото: politico.eu
«Голос Америки», решающий широкий круг пропагандистских задач, упирает на ключевую роль Турции в «антитеррористической коалиции», возглавляемой Вашингтоном. Заместитель главы правящей Партии справедливости и развития (ПСР) Ш. Дишли указывает на многоуровневый и многоаспектный характер турецко-американских отношений, имеющих решающее значение как для Турции, так и для региона в целом. Обсуждается, в частности, возможность присоединения Турции к будущему Трансатлантическому соглашению о свободе торговли и инвестиций.
Кто бы ни одержал победу на президентских выборах 2016 года в США, Анкара будет ещё теснее привязана к Вашингтону (не в последнюю очередь благодаря усилиям протурецких лоббистов на Капитолийском холме). Экспансионистский по своей природе неоосманизм, ставший фактически государственной идеологий Турции, и реализация американского геополитического проекта «Большого Ближнего Востока», предполагающего перекройку политических границ от Восточного Средиземноморья до Южной Азии, в известной степени взаимозависимы. В условиях перманентной нестабильности и хаоса, к которым скатывается Ближневосточный регион и может скатиться его периферия, включая Европу, не способную переварить беженцев, Кавказ (где хорошо помнят американо-турецкую дружбу, совпавшую с двумя чеченскими войнами) и Центральную Азию, – эта взаимозависимость усиливается.
Не вызывает сомнения, что Анкара и Вашингтон будут стремиться осуществлять эти планы за счёт своих геополитических оппонентов. Одним из следствий такой политики является то, что поддержка «хороших повстанцев» («умеренной сирийской оппозиции») ведёт к дальнейшему расползанию террористической угрозы. Западные СМИ уже рапортуют о «научных» подвигах учёных из Ракки, мастерящих ракеты «земля-воздух» с тепловыми головками самонаведения. В связи с этим высказывается предположение, что наращивание усиленных американской логистикой турецких войск у сирийской границы может стать дополнительным вызовом для российской группировки в Сирии.
Инструменты региональной политики Турции остаются прежними. И смысл поддержки сил терроризма, независимо от того, именуются эти силы «Исламским государством» или «умеренной оппозицией», не меняется.
