Сохраняющаяся напряжённость в районе Персидского залива открывает перед Россией объективные возможности для укрепления её военно-политических позиций в государствах региона. Это касается как оказавшегося в региональной блокаде Катара, так и его оппонентов во главе с Саудовской Аравией и Объединёнными Арабскими Эмиратами, входящих в состав Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).
Наибольшую активность в данном отношении проявляет Доха. Судя по имеющейся информации, в Москве серьёзно отнеслись к намерению катарского руководства приобрести у России технологии производства систем противовоздушной обороны. Соответствующий вопрос обсуждался в ходе состоявшейся в рамках Международного военно-технического форума «Армия-2017» в подмосковной Кубинке встречи министра обороны России Сергея Шойгу с государственным министром по вопросам обороны Катара Халидом бен Мохаммадом аль-Аттыйя. «Что касается нашего взаимного сотрудничества, это не только покупка систем ПВО, но и технологии. Мы бы хотели развивать отрасль и перевезти эту технологию в Катар, – сообщил катарский министр. – У нас есть поручения его величества эмира Катара укрепить отношения с Россией в военной области, и мы просим российскую сторону помочь нам в этом деле».
В России положительно отнеслись к катарской инициативе. По словам Сергея Шойгу, специально для делегации эмирата продемонстрировали боевые возможности самых современных систем, включая С-400 «Триумф» и «Панцирь-С». Приезд катарской делегации,
«безусловно, послужит дополнительным стимулом для более тесных отношений между Россией и Катаром в деле борьбы с терроризмом, поскольку Катар играет важную роль в арабском мире»,
отметил глава российского оборонного ведомства. Сергей Шойгу также выразил надежду, что посещение катарской делегацией Международного военно-технического форума «Армия-2017» «будет полезно для налаживания новых контактов между вооруженными силами» России и Катара.
Интерес Дохи к современным российским зенитно-ракетным и ракетно-пушечным комплексам особенно показателен в силу двух обстоятельств. С одной стороны, потенциальная покупка систем «Панцирь-С» явится прямым военно-техническим ответом одному из главных конкурентов Катара в регионе Персидского залива – ОАЭ. Последние уже являются заказчиком аналогичных систем у России. Всего же по состоянию на сегодняшний день покупателями системы «Панцирь-С» выступают четыре государства: помимо ОАЭ, это также Сирия, Алжир и Экваториальная Гвинея.
С другой стороны, Катар закупает военную технику у разных государств – и Россия до недавних пор не находилась в верхней части соответствующего списка. В частности, в течение последних лет катарские власти закупили или ведут переговоры о закупке современных систем вооружений в США, Франции и Германии на общую сумму более 50 млрд долларов. Важное место среди контрактов занимают системы ПВО. В 2014 году Катар заключил контракт на поставку 11 американских зенитно-ракетных систем Patriot PAC-3 на общую сумму около 10 млрд долларов, а также приобрел систему ПРО США THAAD.
Тема российско-катарского военно-политического и военно-технического сотрудничества обсуждалась и в ходе визита в Доху министра иностранных дел России Сергея Лаврова. Подчеркнув, что, по мнению Москвы, эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани
«всецело привержен поиску решения всех проблем, которые испытывает данный регион», глава российского внешнеполитического ведомства обсудил в катарской столице широкий перечень двусторонних и региональных вопросов, в том числе в военно-технической области. У России и Катара «взаимный интерес к развитию контактов и в этой сфере», подтвердил Сергей Лавров.
В самом Катаре оптимистично оценивают перспективы углубления взаимодействия с Россией в разных сферах, учитывая, конечно, и фактическую блокаду Дохи государствами-членами ССАГПЗ. «Санкции – ничто, когда есть помощь от России», – пишет катарское издание Al-Watan Qatar.
Базирующийся в Катаре телеканал Al Jazeera высказывается более определённо: «Катар приехал за российским оружием». Сообщая о переговорах глав оборонных ведомств двух стран, телеканал подчёркивает, что государственный министр по вопросам обороны Катара Халид бен Мохаммад аль-Аттыйя «подтвердил намерения эмира Катара Хамада Аль Тани развивать отношения с Россией в оборонной сфере и выразил надежду на сотрудничество Москвы с Дохой в вопросе развития вооруженных сил».
Средства массовой информации Ближнего Востока со всей серьёзностью относятся к новым военно-политическим тенденциям в регионе. Примером может служить публикация иорданского издания Al Ghad, напоминающая об интересе Турции к приобретению российских ЗРК С-400 и показательно озаглавленная «Турция, Иран и Катар: тройственный союз и российское оружие».
«Учитывая недавние визиты в Россию, совершенные турецкими, катарскими и иранскими военными должностными лицами для обсуждения вопроса о покупке российских систем противовоздушной обороны, в том числе систем С-400, можно заключить, что три страны готовятся изменить региональную геополитику на Ближнем Востоке путем формирования трехстороннего альянса, объединяющего Тегеран, Доху и Анкару»,
– заявляет иорданское издание. И хотя подобные оценки грешат преувеличением, определённые тенденции подмечены верно.
Тем временем западные и в первую очередь американские источники прогнозируют затягивание противостояния в районе Персидского залива. «Как и в случае катастрофической войны в Йемене, Саудовская Аравия и ОАЭ радикально переоценили перспективы своего успеха и не смогли составить надежный план Б на случай, если дело пойдет не по плану. Квартет, выступающий против Катара, похоже, переоценил страх Катара перед его изоляцией в ССАГПЗ и их собственной способностью причинить вред своему соседу», – отмечает эксперт Университета Джорджа Вашингтона Марк Линч. А газета The Washington Post указывает на существующий «диссонанс» между Белым домом и Госдепартаментом США «в вопросе кризиса» и прогнозирует, что «в ближайшее время спор в Персидском заливе не прекратится».
Возникающая ситуация открывает перед Россией новые возможности для укрепления её позиций в регионе, который до недавнего времени не относился к числу приоритетных направлений во внешней политике Москвы.
(Окончание следует)
