Вопрос об отношениях с Турцией был внесен в повестку дня саммита Евросоюза 19-20 октября по настоянию Германии. Напомним, что в начале сентября, во время предвыборной кампании два главных претендента на пост немецкого канцлера поставили под вопрос продолжение переговоров с Турцией о вступлении в Евросоюз.
В ответ на эскападу Мартина Шульца (прекратить переговоры) Ангела Меркель ответила, что вопрос может быть решен только коллегиально, в рамках Европейского союза. Коллегиальное решение, принятое на завершившемся саммите, оказалось по обыкновению двусмысленным. С одной стороны, Европейский союз выразил недовольство Анкарой, заявив о намерении придержать выплаты, обещанные Турции на её подготовку к вступлению в Евросоюз. С другой стороны, Евросоюз продемонстрировал нежелание дальнейшей эскалации в отношениях с Турцией. Та же Ангела Меркель критику в связи с нарушениями прав человека совместила с признанием заслуг Турции по приёму мигрантов. Денежный ручей из Брюсселя в Анкару на покрытие таких расходов не перекрывается, а по некоторым заявлениям можно заключить, что он станет более полноводным. Получается, из того же кошелька (бюджет Евросоюза) Турция будет получать средства и не меньшие, чем на мифическую подготовку к вступлению.
Попробуем разобраться с финансированием поддержки Турции к вступлению в ЕС. По утверждённому на 2014-2020 гг. бюджету Евросоюза на эту цель отписано 4,45 млрд евро, в том числе 1, 58 млрд – на проведение реформ по подготовке к вступлению (борьба с коррупцией, участие населения в демократических механизмах, поддержка независимой юстиции), 1, 53 млрд – помощь в социально-экономическом и региональном развитии, 0,91 млрд – поддержка сельского хозяйства, 0,44 – на проекты в сфере образования, социальной политики, гендерного равенства и т. п. До настоящего времени выплачено немногим более 5% (по состоянию на конец августа – 258,4 млн евро), т. е. решение саммита выглядит не как грозное предостережение одного партнёра другому, а как неловкая попытка обелить собственную неспособность выполнить обещанное. Наконец, что особенно важно: немецкое предложение сократить финансирование этой статьи европейского бюджета определённо поддержали только Бельгия и Нидерланды. Из этого следует, что у Евросоюза нет юридических оснований для прекращения выплат, как заявил еврокомиссар по вопросам расширения австриец Иоганнес Хан. Очевидно, часть перевода, предназначенная непосредственно Анкаре, будет заморожена, по словам Хана, на 2-3 года. Остальное будет расходоваться на финансирование тех негосударственных организаций, чью деятельность Евросоюз одобряет. Можно предположить, что эти негосударственные организации поддержит и Фонд Сороса, который как раз на днях получил более чем щедрое пожертвование от своего основателя.
Стоит иметь в виду, что пресловутые 4,5 миллиарда евро Евросоюз обещал Турции не под конкретное обязательство принять её в Евросоюз, а, скорее, как символический аванс на продолжение тягучего процесса, затеянного Турцией еще в 1963 г. подачей заявки на присоединение к европейской интеграционной группировке. Изначально эту затею самым активным образом лоббировали (если не инициировали) США, поэтому вполне закономерно, что теперь на саммите Польша заявила, что поддерживает курс на вступление Турции в Евросоюз. Накануне саммита, во время однодневного визита Реджепа Тайипа Эрдогана в Польшу, об этом прямо заявил польский президент Анджей Дуда. Такая позиция расставила все точки над i в том, чего стоит пресловутый консерватизм нынешнего польского правительства. Миссия защиты консервативных европейских ценностей выполняется строго до той грани, пока она не противоречит установкам Вашингтона, и тут выясняется, что самые насущные вопросы для единой Европы – это вовсе не приём мусульманской Турции, а противодействие проекту «Северный поток - 2» опять же в интересах американского бизнеса. Тем более что в этом случае Польша видит себя в выгодной позиции транзитёра американского СПГ. Одновременно польская сторона хотела бы извлечь для себя выгоду из конфликтной ситуации вокруг Турции, предлагая себя на роль моста между Турцией и Евросоюзом, Турцией и Америкой, Турцией и Германией. «Я не исключаю, – роняет известный в Польше эксперт Анджей Таляга, – что такая дипломатия, роль посредника в ситуации явного конфликта Турции с окружающим миром, могла бы принести нашей стране пользу».
Нуждается ли в таких услугах Германия? Едва ли. Особенно если принять во внимание и нынешнюю взаимную заинтересованность двух стран в развитии экономического сотрудничества, и давнюю историю политических и культурных контактов между Турцией и Германией. Известно, что в Первую мировую войну Турция была немецким союзником; менее известен тот факт, что после прихода Гитлера к власти многие представители немецкой элиты, прежде всего учёные и высококвалифицированные специалисты, эмигрировали на берега Босфора. После 1933 г. в связи реформой высшего образования в Турции охотно принимали преподавателей из Германии, включая евреев (хотя еврейскую иммиграцию как таковую стремились ограничить). Евреи-преподаватели немецких вузов, уволенные с работы в Третьем рейхе, находили пристанище в Турции. Помимо вузовских преподавателей, в Турции легко нашли работу эмигрировавшие из Германии архитекторы, врачи, музыканты. Как справедливо отмечает немецкое посольство в Анкаре, эти связи положили основу традиции заметного влияния немецкой науки и культуры в Турции.
Разумеется, важной стороной двусторонних отношений выступает сотрудничество в военной сфере. Немецкие истребители Tornado ещё в августе 2017 г. были перебазированы с турецкой авиабазы Инджирлик в Иорданию, в то же время немецкая дипломатия пробует разыгрывать против Турции курдскую карту. По последним сообщениям, министр обороны Урсула фон дер Ляйен приняла решение возобновить обучение курдских отрядов самообороны пешмерга, приостановленное по решению генерального инспектора бундесвера Фолькера Викера 15 октября. С запросом о возобновлении миссии немецких военных к фон дер Ляйен обратился президент курдской автономии Масуд Барзани.
Вступая на минное поле ближневосточного урегулирования, Германия вовсе не намерена ставить на карту традиционные связи с Турцией: для Берлина речь идёт о противостоянии с Эрдоганом. Турцию хотели бы держать на поводке.
