В последние месяцы уходящего 2019 года в Беларуси заметно активизировались информационные ресурсы, публикующие материалы против углубления интеграции Беларуси и Российской Федерации в рамках Союзного государства.
Вопросы экономики и политики выдвинулись тут на первый план, и в тени остался пункт куда более важный – о непреходящем этническом и культурном родстве народов РФ и РБ.
Речь идёт именно о родстве, а не просто о территориальном соседстве. И здесь хочется вспомнить труды белорусского филолога, академика Евфимия Фёдоровича Карского (1860‑1931). Повод для этого даёт и недавний сюжет польского канала «Белсат» о Евфимии Карском, где безосновательно утверждается, будто ученый научно доказал, что «белорусы – народ, а не этническая группа, и их язык – не российский диалект».
В действительности доказательства такого утверждения можно извлечь из работ Карского лишь путём подтасовок.
Родился будущий академик в деревне Лаша, в 30 км от Гродно, в семье псаломщика (дьячка), бывшего также местным учителем. После начальной школы учился в Минской духовной семинарии, Нежинском историко-филологическом институте. Преподавательскую деятельность начал во 2-й гимназии в Вильно и продолжил в Варшавском университете, где прошёл должности от преподавателя и декана до ректора.
Учёный с мировым именем Евфимий Карский был избран в 1916 г. академиком Российской академии наук. В 1917 г. его избрали почётным председателем Всебелорусского съезда, часть деятелей которого, организовав особое совещание (Раду), в марте 1918 г. объявила о создании Белорусской Народной Республики (БНР). Карский не был сторонником этой декларации. До конца жизни он оставался академическим учёным, а не политиканом. Его приглашали для организации в Беларуси академии наук и государственного университета, но белорусским националистам Карский пришёлся не по вкусу. В середине 1920-х годов он подвергся травле в белорусской советской прессе как «обруситель» и вынужден был покинуть Минск. Затем Карский недолгое время был директором Музея антропологии и этнографии в Ленинграде (Кунсткамера), заведовал секцией научных работников Академии наук. Умер учёный в Ленинграде и похоронен на Смоленском кладбище.
Наследие Карского огромно, оно насчитывает более 1000 книг и статей по филологии, сравнительному языкознанию, этнографии. Широкой популярностью до революции 1917 г. пользовались его учебники по русскому языку и церковнославянской грамматике, выдержавшие 19 изданий.
Грамматика церковнославянского языка Е. Карского
Большое значение имеет подготовленная Карским этнографическая карта «белорусского племени». А звание академика Евфимий Карский получил за капитальное исследование «Белорусы», вышедшее в 3 томах в 7 частях. Это энциклопедия белорусоведения, с ней вынуждены считаться даже белорусские националисты. Отсюда извлекают они и странные пассажи о том, что Евфимий Карский «вынужден был пользоваться академической терминологией российской науки, называл белорусский язык русским диалектом, но своими работами доказал его самостоятельность». Мол, филолог-специалист не понимал разницу между языком, наречием и диалектом, между народом (этносом) и народностью (этнической группой), брался изучать одно, а доказывал другое, сам того не понимая. Эту ложь возводят на учёного в угоду политической конъюнктуре и националистической идеологии.
Этнографическая карта белорусов, составленная Карским
Однако обратимся непосредственно к трудам Евфимия Карского.
Его труд «Белорусы» выходил частями при жизни автора с 1903-го по 1922 год. После 1917 г. никто не мешал учёному выражать свои мнения, навязывая якобы «официальную» терминологию, и Карский открыто критиковал искусственное отмежевание белорусской речи от русского языка. Характеризуя современное ему «белорусское движение» (белорусских националистов), он писал в 3-й части 3-го тома, изданного в 1922 г., что «крайние руководители «возрождения» Белоруссии» заимствуют слова из польского языка, прибавляют к ним белорусские окончания, «преднамеренно стараясь отдалить этот язык от русского литературного, в выработке которого участвовало все русское племя, в том числе и белорусы».
Неудобная для националистов прямота учёного затрудняла переиздание его трудов. Выраженные в первом и третьем томах его воззрения мало подходили под схемы о классовой борьбе, поэтому в советское время был издан только второй том «Белорусов» под названием «Язык белорусского народа» (в двух частях: Москва, 1955 и 1956 гг.). Однако редактор В.И. Борковский написал в предисловии к первому выпуску, что в новом издании были опущены авторские выражение «белорусское племя», «белорусское наречие», «западнорусское наречие», а оставлены только «белорусский народ», «белорусский язык», «западнорусский язык», которые якобы «отражают подлинное мнение самого автора».
В 2001 г. «Белорусы» были снова переизданы, но теперь уже в усеченном виде в серии «Беларускі кнігазбор». В книгу вошли только пять глав I тома и фольклорные материалы из III тома. Авторы предисловия утверждали, что исследования Е. Карского «сами собой говорили о национальной особенности и неопровержимой самобытности белорусского народа и его языка». Показательно, что в издании нет шестой главы I тома, где говорится о воссоединении белорусов с общерусской жизнью, о сохранении внутренних связей между частями русского народа, об их родстве: «Находясь под властью Литвы, западная Русь окончательно объединилась во второй половине XVI века с Польшей и тем была поставлена во враждебное отношение к Руси Московской; однако этим не были совершенно уничтожены внутренние связи между названными частями русского народа: духовное общение, а иногда и внешние отношения хотя и в слабой степени поддерживались». По мнению учёного, даже войны между Речью Посполитой и Московским государством не разрывали родства между западной и восточной Русью.
Наконец, в 2005-2007 годах издательство «Белорусская энциклопедия» переиздало все выпуски «Белорусов» в 3 томах, причём основой для II тома послужило издание советских времён с присутствовавшими там исправлениями. Книги снабжены многочисленными примечаниями, в которых не только даются необходимые пояснения, но и поправки к «устаревшим» воззрениям Евфимия Карского.
Чтение «Белорусов» в первоначальном виде показывает принадлежность автора к так называемому «западнорусизму», исконному белорусскому движению, направленному на единение с восточной Русью.
Вот характерная оценка Евфимия Карского современных ему белорусских «возрожденцев», сохраняющая свою актуальность и сегодня: «Белорусское движение с самого своего зарождения (Богушевич), как это отчасти было заметно и у некоторых старых белорусских писателей (Верыга, Кондратович, Коротынский) из поляков, в известном круге своих представителей (обыкновенно католиков) питало сепаратистские тенденции. Для того чтобы отвлечь внимание недальновидных читателей от главной цели своих стремлений, более умные вожаки движения прибегали к импонирующим средствам, могущим льстить местному патриотизму: пытались создать из белорусов особую славянскую, отличную от русских нацию; старались подчеркивать «славное прошлое» белорусского народа; выдвигали своеобразные особенности языка белорусского, избегая и преследуя название его наречием и видя в нем также не русскую разновидность. Не прочь были опереться на католическую религию и вспомнили унию, – словом, привлекали к делу все, чем, по их мнению, белорус мог отличаться от великоруса. Но этого было мало. В белорусах сильно заложены основы общерусской культуры: необходимо было их как-нибудь вытравить; средство для этого придумано настоящее – нужно было приняться за уничтожение русской школы... Поступая таким образом, старались убедить всех, что стремятся к «незалежности», которая одна может, по их мнению, спасти Белоруссию от поглощения соседями; на самом же деле все мобилизовалось затем, чтобы скрыть истинный облик белорусской народности, убить в ней сознание принадлежности к русскому племени…» (Белорусы. Минск, 2007. Т. 3. Кн. 2. С. 646).
Здесь ясно выражены собственные взгляды Е. Карского на белорусский народ. Его как учёного не могли не возмущать манипуляции в сфере языка и культуры. Он старался всю свою жизнь, чтобы осуществление народных чаяний шло от понимания конкретных условий народной жизни, вытекающих из научного изучения белорусского прошлого.
