«Многочисленные серьёзные кризисы продолжают толкать Ирак в неизвестность», – заявила 3 мая специальный представитель Генерального секретаря ООН по Ираку Жанин Хеннис-Пласшерт. Богатейшее государство довели до края пропасти. У страны почти год нет правительства, в октябре начались беспрецедентные по масштабу и накалу демонстрации протеста, и уже три премьер-министра не сумели сформировать кабинет.
К традиционным проблемам – всеобщей коррупции, массовой безработице, отсутствию минимальных условий нормальной жизни – добавились новые: коронавирус и невиданное падение цен на нефть.
В соответствии с решениями ОПЕК+, Ирак сократил добычу нефти на 23%, и казна очень быстро опустела. Опустела настолько, что министерство нефти потребовало от иностранных компаний-операторов сократить не только добычу, но оперативные расходы и даже инвестиции в развитие.
6 мая в правительстве приняли решение прекратить выплачивать зарплату госслужащим, денежного довольствия военнослужащим, а также пенсий всем категориям граждан под предлогом отсутствия средств.
Список, представленный в парламент очередным премьером Мустафой аль-Кязими, изначально предусматривал 11 министерских постов для шиитских фракций, 6 для суннитов, 3 для курдов и 2 для других меньшинств. Ожесточённые споры по персоналиям продолжались до последнего момента, сопровождаясь давлением и шантажом. 25 апреля список отклонили глава партии «Хикма» Аммар аль-Хаким, лидер коалиции «Государство закона» Нури аль-Малики, бывший премьер-министр Хейдар аль-Абади, а также представители блока «Саирун» (лидер – М. ас-Садр) и «народного ополчения» (Хади аль-Амири). За несколько дней до голосования в парламенте свои требования высказала коалиция бывшего премьера Айяда Алляви, пригрозив бойкотом. То есть против представленного списка выступили все бывшие премьер-министры, а также влиятельные шиитские лидеры, поскольку-де список «не отвечает требованиям иракского народа и ни один из кандидатов не отвечает требованиям необходимой компетентности, добросовестности и приемлемости».
Что сказать о таком заявлении политиков, каждый из которых несёт персональную ответственность за многие беды, охватившие Ирак? Определённо появляется понимание того, что в чрезвычайной обстановке необходимы чрезвычайные меры. Нужны люди такого склада и образа мысли, которые способны встать на высоту ситуации.
7 мая парламент утвердил 15 из 22 кандидатов в новом Кабинете министров. Утверждённый состава министров обновлён практически полностью. Предпочтение отдано людям образованным, среди новых министров – три ректора университетов, широко известных в Ираке. А главное – усиление роли профессиональных военных.
Это означает, что для политиканствующих демагогов с иностранными паспортами, рассматривающих госслужбу как источник личного обогащения, могут настать трудные времена.
Наиболее острые дебаты обычно вызывали кандидатуры на посты глав министерства обороны и МВД, но сейчас на первый план вышли армейские генералы, и речь шла о том, кого выбрать среди них. В итоге министром внутренних дел назначен генерал-полковник Осман аль-Ганими, который с 2016 года занимал пост начальника Генерального штаба. Другим кандидатом на этот пост рассматривался генерал-лейтенант Насер аль-Ганнам, командующий Оперативным командованием «Анбар», который очень хорошо проявил себя в боях с запрещённым в России «Исламским государством» (ИГ)*.
Министерство обороны возглавил профессиональный военный генерал-лейтенант Джумаа Инад Саадун. Он родился в 1958 году, окончил военное училище и академию, учился в СССР в одном из учебных центров ПВО, участвовал в войне с Ираном (1980-1988) и отражении агрессии 1991 года. В 2003 году, когда началось вторжение США и их союзников, служил начальником штаба пехотной дивизии. До назначения на должность министра МВД являлся командующим сухопутными войсками, а с 2015 года командовал Оперативным командованием «Салах эд-Дин» – одним из самых сложных участков «суннитского треугольника».
Губернатором одной из ключевых провинций с центром в Мосуле не так давно стал бывший командующий Оперативным командованием «Нейнава» генерал-майор Ниджм Абделла аль-Джабури. Премьер М. аль-Кязыми имеет звание генерала и ранее возглавлял саму крупную спецслужбу страны; в его послужном списке есть тёмные пятна, но он человек очень информированный и чутко реагирует на происходящее. Приходит время национально ориентированных государственников, людей с боевым опытом, имеющих опыт управления в экстремальных условиях, дисциплинированных, знающих, что такое долг перед страной и народом.
Паралич органов власти и неразбериха не могли не вызвать активизации террористической деятельности. Вот перечень (далеко не полный) недавних вооружённых нападений:
– 18 апреля – ракетный обстрел нефтяного месторождения Нахраван южнее Багдада, близ лагеря субподрядчика-оператора китайской компании «Жень Хуа»;
– 28 апреля неизвестные атаковали две электростанции в провинции Дияла, десятки прилегающих районов остались без электричества; в тот же день два террориста-смертника напали на штаб-квартиру иракской разведывательной службы в Киркуке;
– 2 мая боевики ИГ* атаковали позиции иракской армии и «народного ополчения» сразу в четырёх секторах провинции Салах эд-Дин; о потерях в личном составе не сообщается, но известно, что столкновения продолжались несколько часов, были уничтожены 8 бронемашин;
– 3 мая в различных районах провинций Дияла и Киркук отмечены три боестолкновения; в результате ракетно-миномётного огня и обстрела снайперами погибли более 40 военнослужащих, полицейских и членов ополчения, несколько десятков ранены;
– 4 мая взорваны несколько опор электропередачи в провинции Дияла, что нарушило энергоснабжение Киркук.
Рост террористической активности – бесспорный факт, но его причины в Багдаде и Эрбиле трактуют по-разному. По мнению федеральных властей, обстановка в целом под контролем, а всплеск нападений ИГ говорит лишь о стремлении нового лидера террористической группировки Абу Ибрагима аль-Хашими аль-Курейши, который сменил убитого в конце прошлого года аль-Багдади, показать силу. Однако в Эрбиле считают, что всё гораздо серьёзнее и возлагают вину на Багдад. Советник президента Курдской автономии Бабакр Зибари (отставной генерал-полковник, в 2004-2015 гг. начальник ГШ ВС Ирака) заявил, что «нападения ИГ в провинции Салах эд-Дин были военной катастрофой», а причина – в ошибочных требованиях вывода американских войск.
Реверансы курдских официальных лиц в адрес Вашингтона понятны: благодаря поддержке США Иракский Курдистан получил статус автономии, которая лишь де-юре является частью Ирака. Всё чаще Эрбиль рассматривает свои отношения с Багдадом как с другим государством. Например, официальные курдские СМИ сообщают: «Высокопоставленная делегация правительства Курдистана во главе с заместителем премьер-министра Кубадом Талабани 1 мая встретилась с финансовым комитетом парламента Ирака. Стороны договорились развивать координацию для устранения разногласий в будущем».
Ослабление федерального центра приближает иракских курдов к их заветной цели – полной и официальной независимости.
Заглавное фото: REUTERS/Thaier Al-Sudani
