Брюсу Уиллису, чьи герои регулярно спасали мир, исполнилось 70 лет. И по этому случаю я вспомнил одну из главных его ролей – буровика Гарри Стэмпера, ставшего астронавтом. Речь, конечно же, идет о ленте «Армагеддон», вышедшей на экраны в конце второго тысячелетия. Там, по сюжету, отважные американские буровики и астронавты спасали планету от надвигающегося на неё метеорита. К слову, американцы в своих бесконечных эпических фильмах никогда не спасают других – только себя. Однако под ними автоматически подразумевается вся планета.
То есть, когда американский супергерой с волевым подбородком спасает условный Нью-Йорк (чаще всего, Нью-Йорк), то тем самым заботится о всей земле, потому что за границами Нью-Йорка она как бы не существует. А вот виноваты во вселенских бедах зачастую русские, как, например, в фильме 2014 года «Гравитация», где настырные и неуклюжие русские сбивают спутник-шпион. Редкость, когда в американскую команду попадает герой другой страны. Происходит это чаще всего тогда, когда Вашингтону необходимо укрепить отношения с какой-либо страной. Голливуд – его солидная часть – давно уже работает в интересах политиков.
Но в «Армагеддоне» была другая история: там метеорит мог всё-таки приговорить планету, если бы не русский космонавт, спасший всех ударом какой-то штуковины. Помню, меня это очень проняло, и я, ещё школьник, испытал гордость за Россию. Хотя это, уж простите, дичь. Молодой человек, родившийся в, пожалуй, самом русском городе на земле, городе, настрадавшемся, как ни один другой, – в Севастополе – испытывает национальный подъём из-за того, что в голливудском кино спасителем выступает русский.
И как – это, к собственному стыду, я сообразил позднее – он представлен? Похожий на затрапезного алкоголика из соседнего гастронома – с щетиной, в шапке-ушанке и майке. Классический образчик хомо советикуса, вышедшего за второй бутылкой и консервами. А шёл между тем 1998 год. Да и астронавтов русский космонавт Лев спасает не благодаря глубоким знаниям, а благодаря действию на авось.
То есть это – варвар. Классический такой типаж. Вообще, когда делается очередная попытка коротко и быстро описать на Западе русских, тогда и сейчас, то чаще всего используется именно это слово – «варвар». Неважно, кто его говорит – немецкий философ Шпенглер или американский дипломат, вроде бывшего посла США в России Майкла Макфола, заявлявшего: «Россия – это дикая страна, это не нормально». Возможно, Макфол сам посмотрел немало странных фильмах о русских.
И всё это любопытно, особенно сейчас, когда мы регулярно говорим о мире, стоящим на краю эсхатологической бездны. Рим, как мы помним, разрушили именно варвары. Запад же всегда в той или иной степени воспроизводил Римскую империю. Страх быть уничтоженными варварами вновь сидит в европейцах до сих пор, его не вытравить. Русский равно варвар. Варвар равно угроза. Бояться значит демонизировать. Они же лемят это сейчас, когда пугают всех, рассказывая, как Россия будет колонизировать Европу. А сами гонят оружие на Украину, лицемеры. Эта пара «просвещённая Европа – варварская Россия» не просто вошла в обиход, но стала чем-то вроде смысловой занозы в сознании миллионов. Жаль, что она укрепилась, дала ростки, и в сознании русских людей – особенно среди новых поколений.
Вместе с «просвещённой Европой» идёт ещё один даже не расхожий, а въевшийся, точно канифоль в халат инженера, штамп «немытая Россия». Причём используется он не просто как присказка для фраппирования, для остроты словца, а часто как аргумент в международном диалоге. Например, украинские президенты Порошенко и Зеленский частенько говорили и говорят о «просвещённой Европе» и «немытой России», прощаясь с империей (то советской, то российской) и заявляя о вступлении Украины в ЕС. Вот только всё никак не вступят.
Андре Жид писал, что «слишком часто правда о России говорится с ненавистью, а ложь – с любовью». Это, действительно, так. И позволить высказаться себе о России в позитивном ключе, значит нарушить сложившиеся нормы. А есть ли примеры, когда в западной культуре Россия представлялась с положительной точки зрения? Есть, конечно! Одна из самых трепетных западных книг о России – «Михаил Строгов» Жюля Верна, воспевающая силу мужчин и красоту женщин Сибири. Она была написана в честь визита царя Александра II в Париж, когда отношения между Россией и Францией наладились.
Но признаем: объективных книг иностранцев о России – или пытающихся казаться таковыми – не так чтобы много. На ум из наиболее известных приходят «Русский дневник» Джона Стейнбека и очерк Габриэля Гарсии Маркеса «СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы». Существуют и другие, но, к сожалению, чаще – картина, как в книге маркиза де Кюстина «Россия в 1839 году», где наша страна предстаёт отсталой обителью, в которой уютно обосновалось зло.
Они придумали себе эту парадигму и в ней существуют. До сих пор. Сейчас даже больше, чем раньше. И тут уже трудно сказать: вот эта вся милитаристская риторика (того же Макрона, например) – это продолжение создания стереотипов о России или их следствие? Так или иначе, антироссийская машина работает, вот только она повернулась уже против самого Запада. И, вероятно, скоро ему понадобится свой спаситель. Вот только где его взять? Ведь Брюс Уиллис, как известно, тяжело болен.
