В январе 1923 года правительство Веймарской республики официально заявило странам Антанты, что денег на очередные выплаты репараций в стране нет. В качестве ответа Франция и Бельгия ввели на территорию Рурской области Германии свои войска. «Международные силы» установили полный контроль над сталелитейными заводами, угольными шахтами и железными дорогами Рура. Оккупация сопровождалась арестами тех, кто не пожелал сотрудничать с интервентами, а также конфискацией продовольствия и оборудования. Это подстегнуло в армии Веймарской республики реваншистские настроения. Она стала быстро освобождаться от шока поражения в Первой мировой войне и превращаться в агрессивную силу. Среди солдат распространялись воинственные настроения, укреплялся дух сплочённости в стремлении отомстить оккупантам. Именно такой принял немецкую армию под своё начало Адольф Гитлер.
Этот опыт в Германии не забыт, и правоэкстремистские тенденции в бундесвере являются предметом особого внимания властей. Более года специально образованный Контрольный совет бундестага негласно исследовал состояние дел в армии. Работа велась через военную контрразведку МАД. На днях Контрольный совет устроил слушания в бундестаге по итогам своей работы и предложил главе МАД Кристофу Грамму (Christof Gramm) сделать доклад.
Кристоф Грамм заявил: «Мы тщательно выявляем экстремистов и людей, не имеющих верности конституции в армии, и у нас много результатов. В настоящее время военная контрразведка ведет разработку по подозрению в правом экстремизме более 600 военнослужащих». По его мнению, такое количество людей в военной форме с праворадикальными настроениями придаёт проблеме новое измерение. К. Грамм провёл параллель с настроениями в армии Веймарской республики.
Ещё более беспокоящей новостью для парламентариев стала информация о том, что в наибольшей степени правым экстремизмом поражён элитный спецназ (KSK) бундесвера. Здесь речь идёт уже не об отдельных случаях. Есть подозрение о существовании в бундесвере «теневой армии», члены которой готовы выступить в «день икс». В KSK их в пять раз больше, чем в остальных войсках. В спецназе бундесвера насчитывается 1400 военнослужащих, которые могут быть брошены в горячие точки, используются в задержаниях особо опасных террористов, в тайных операциях против стратегических объектов потенциального противника. Только за прошлый год военные контрразведчики начали в спецназе 360 новых расследований по подозрению в правом экстремизме.
В соответствии с законом правый радикализм в войсках может преследоваться. В наиболее серьёзных случаях доходит до увольнения и штрафов военнослужащих. Это, в свою очередь, усиливает конспирацию. Солдаты скрывают свои правоэкстремистские взгляды или высказывают их лишь в узком кругу. К этому следует добавить дух корпоративности и круговой поруки, в результате чего проявления правого экстремизма сокрыты от общественности и командиров. Всё это заставляет говорить о «серой зоне» в бундесвере, представляющей серьёзную проблему. По мнению К. Грамма, «эта проблема прячется за стеной умолчания и его ведомству удалось произвести в ней только трещины».
На слушаниях была высказана резкая критика в адрес МАД и политики правительства в целом. Представитель СвДП по вопросам обороны Мария-Агнес Штрак-Циммерман (Marie-Agnes Strack-Zimmermann) потребовала прозрачного информирования бундестага о настроениях в армии. Председатель оборонного комитета «Альтернативы для Германии» Рюдигер Лукассен (Rüdiger Lucassen) был более категоричен: «Солдаты, которые выступают против свободно-демократического порядка, должны устраняться из армии. Однако МАД не следует устраивать из их выявления компанейщину. Это создает в войсках атмосферу доносительства, когда солдаты пишут многостраничные сообщения на сослуживцев, замеченных в правом экстремизме».
Член Контрольного совета Андре Хан (André Hahn) от Левой партии заявил: «Слишком долго власти смотрели не туда, куда надо. Систематическое замалчивание проблемы привело к тому, что реальный размах правого экстремизма в бундесвере не ясен. Это относится и к гражданскому обществу. Здесь также происходит нечто подобное. Однако следует признать, что правые экстремисты среди солдат, как вооруженная сила, представляют гораздо большую опасность, чем гражданские».
