Общественная жизнь Литовской Руси, то есть территорий современных Белоруссии и Украины, имела одну особенность, которую не знала Московская Русь. Речь идёт о церковных братствах, получивших широкое распространение в Великом княжестве Литовском и Речи Посполитой во второй половине XVI – начале XVII вв. Их значение исключительно велико и не только в церковной сфере. Для Православной Церкви братства выступили защитниками веры, а в общественной жизни – опорой русской народности.
Зарождение западнорусских братств связано с правом коллективного патроната, или права общин на известных территориях строить храм, избирать священника и следить за состоянием храмового имущества. В древнерусскую эпоху в отдельных городских районах, так называемых «концах», горожане строили церкви, о которых имели общее попечение. В городах Великого княжества Литовского в XVI в. умножились объединения ремесленников («цехи»), ставившие целью не только защиту корпоративных интересов в экономической области, но и благотворительность. Эти объединения скоро приобрели христианскую направленность, стали называться «братствами» по евангельскому образцу. Центром духовной жизни братчиков являлся храм.
Львовское братство
XVI век в западной Европе считается временем конфессиональных споров, связанных с появлением протестантизма. Молодые люди из знатных фамилий, учившиеся в университетах Германии, принесли в Польшу и Великое княжество Литовское новые религиозные веяния. Мода на протестантизм охватила не только католическую, но частично и православную шляхту.
Вслед за протестантской реформацией пришла и католическая контрреформация. Орден иезуитов, обосновавшийся сначала в Польше (с 1564 г.), а затем в Литовском княжестве (с 1569 г.), ревностно начал возвращать «заблудших овец в единую римскую овчарню». В 1569 г. в результате Люблинского соглашения Польское королевство и Великое княжество Литовское соединились в одно государство – Речь Посполитую. Католическое влияние на землях Литовской Руси усилилось. В 1583 г. при короле Стефане Батории православных попытались централизованно склонить к принятию нового григорианского календаря. Король Сигизмунд III (1587-1632) показал себя ревностным католиком, началась пропаганда церковной унии.
В этих обстоятельствах православные братчики начали ставить перед собой разносторонние задачи. Необходимо было защитить Православие. В 1586 г. во время посещения Львова Антиохийский патриарх Иоаким дал Львовскому братству первый устав, который стал впоследствии образцом для всех остальных братств. В нём, помимо обычных правил о выборе старейшин, братской кружке, братском суде и взаимной помощи, давались права обличать поступки своих членов, противные закону Христову, даже отлучать их от Церкви, обличать самих епископов. Стало обычным для братства содержать больницу и богадельню для дел милосердия, школу и типографию в целях просвещения. Членами братства теперь могли стать не только жители одного города, но и православные из отдалённых мест, живущие даже в других государствах: епископы, монахи, священники, князья, паны, мещане. В братство вступали иногда целыми приходами. Кроме старейших братств – Львовского и Виленского – учреждаются братства Луцкое, Киевское, Могилевское, Слуцкое, Брестское, Минское, Пинское, Оршанское и др. Каждое братство именовалось по названию храма, при котором было основано. Так, Львовское – в честь Успения Богородицы, Виленское – Святой Троицы, Могилёвское – Богоявления Господня, Слуцкое – Преображения, Брестское – святителя Николая, Минское – апостолов Петра и Павла.
Раз в год после Пасхи, в неделю о Фоме, братчики избирали из своей среды четырех старейшин. Они устраивали собрания, представляли братство перед светскими властями, возглавляли братский суд, хранили казну, следили за состоянием имущества и т. д. Каждую неделю после воскресной службы проводились собрания, а если необходимость требовала какой-нибудь чрезвычайной сходки, то по городу обносилось братское знамя. Ежегодно все делали денежные взносы (обычно 6 литовских грошей) или давали определённое количество свечного воска. Священным знаком единства служила огромная, изготовленная из воска, братская свеча. Важной статьёй братского дохода была выручка от продажи книг своей типографии.
Королевская власть долгое время не препятствовала образованию церковных братств, подтверждала их привилегии, одной из которых было право на строительство новых храмов и монастырей. Когда по приказу короля Сигизмунда III и проискам униатов православные храмы стали закрываться, некоторые братства сумели отстоять свою привилегию на постройку новых церквей. Другое важное преимущество заключалось в содержании братской типографии и издании православной литературы, в том числе полемической. Немалое значение имели братские школы. Из них Киевская коллегия стараниями митрополита Петра Могилы приобрела значение первого центра просвещения не только для православных всей Киевской митрополии, но и Московской Руси.
Острожская типография
Латинские и униатские писатели-полемисты, чтобы дискредитировать православные братства, высказали мысль, что братства были видом протестантского влияния в западнорусской Церкви. Будто братства (то есть светские люди – ремесленники, торговцы) покушались на иерархические права епископата. Эта точка зрения получила развитие в польской исторической литературе, встретила поддержку у некоторых российских исследователей. Дело представляется таким образом, что братское движение своим активным вмешательством в церковные порядки вынудило большую часть епископата Киевской митрополии пойти на церковную унию с Римом. Действительно, братства и вступившая в их ряды православная знать заботились о соблюдении церковного порядка и, особенно, о пристойном поведении духовенства. Последнее было очень неприятно иерархам, привыкшим к бесконтрольности своих поступков. Епископы были выходцами из шляхетского сословия и поэтому усвоили себе многие привычки шляхты, подпали корысти и тщеславию. Так что усилия братств были направлены на то, чтобы церковная иерархия с иерархическими правами соединяла бы высокий моральный авторитет. Речь шла об обновлении церковной жизни, а никак не о ниспровержения иерархического авторитета и церковных таинств. Необходимым считалось тесное единение иерархии и церковного народа. А постановлении Луцкого братства 1624 г. говорилось: «Ни мирские люди без духовных, ни духовные без мирских правильно служить спасению людскому не могут».
Издания Львовского братства
Показательно, что именно братства стали активными противниками унии с Римом и защитниками канонического порядка подчинения Киевской митрополии Константинопольскому патриарху. Кроме того, не приняв Брестскую унию (1596 г.), западнорусские братства через своих представителей неоднократно оглашали на сеймах Речи Посполитой справедливое требование о восстановлении православной епископской иерархии, то есть замене митрополита и владык, перешедших в унию с Римом. Это требование передавалось от лица всего «народа Русского, веры Греческой». Так и слились эти два понятия веры и народности перед лицом наступающего на белорусские и малорусские земли латинства и полонизма. Учреждалась ли каким-нибудь братством школа или типография, неизменно оговаривалась цель – поддерживать и усваивать «науку русскую», то есть православное вероучение, славянский язык и кириллическое книгопечатание. Изданные братствами в Киеве, Львове, Вильне, Могилёве или Орше (Кутейно) азбуки, грамматики и богослужебные книги стали достоянием русской духовной литературы.
И сегодня, когда Русскую Православную Церковь вновь пытаются расколоть то «национальными автокефалиями», то униатской идеей, опыт деятельности западнорусских братств, опыт единения приходских общин и церковной иерархии очень полезен и необходим.
