Российское информационное агентство РИА «Новости» сообщило о рассекречивании в Федеральной службе безопасности «доказательств подготовки японских военных к войне с СССР, причем, как стало известно из документов, эти действия велись с 1938 года».
Заметим, что доказательств подготовки милитаристской Японии к нападению на СССР было приведено немало еще Токийским международным трибуналом над главными японскими военными преступниками. В последующие годы в СССР и РФ были изданы коллективные многотомные труды и индивидуальные монографии военных историков, где на широкой документальной основе в деталях показаны все этапы подготовки милитаристской Японии к нападению на СССР. И не с 1938-го, а с 1931 года после захвата японской армией северо-восточных провинций Китая (Маньчжурии) и создания у советских границ военного плацдарма для нападения на СССР.
Тем не менее рассекречивание дополнительных документов следует приветствовать и продолжать. Тем более что японское правительство отвергает выводы Токийского трибунала и пытается обвинить СССР, а ныне Российскую Федерацию в начале советско-японской войны 1945 года и захвате «исконных» японских территорий.
Вниманию читателя предлагается очерк, посвященный развязанной японским правительством и командованием локальной войне против СССР на территории Монгольской Народной Республики, получившей в Японии наименование «номонханский инцидент», а в СССР – «военный конфликт на Халхин-Голе».
* * *
Потерпев поражение в военном столкновении с Красной армией на озере Хасан летом 1938 года, японцы тем не менее частично добились целей провокации – продемонстрировали западным державам намерение продолжать конфронтацию с СССР и убедились в стремлении Москвы избегать непосредственного вовлечения в японо-китайскую войну. Однако заставить советское правительство отказаться от поддержки Китая не удалось – советская помощь борющемуся с захватчиками китайскому народу продолжалась.
Весной 1939 года в Токио рассчитывали, что в обстановке опасности германского нападения СССР не сможет использовать крупные силы в восточных районах страны и в случае вооруженного столкновения с Японией будет вынужден пойти на серьезные территориальные и политические уступки. В качестве главной политической уступки рассматривался отказ советского правительства от оказания помощи и поддержки Китаю в его борьбе против японской агрессии. Ради этого военно-политическое руководство Японии было готово идти на риск большой войны с СССР.
После хасанских событий пришлось вносить коррективы в японские оперативно-стратегические планы. С осени 1938 г. Генеральный штаб армии разрабатывал новый вариант плана («Операция № 8»). Отличительной особенностью этого варианта было нанесение основного удара не в Приморье, а через МНР в направлении озера Байкал.
В исторической литературе при анализе причин развязывания японской армией крупного вооруженного конфликта на территории МНР в районе реки Халхин-Гол (в Японии этот район именуется Номонхан) внимание обычно уделяется в основном военным целям операции. Действительно, планируя очередную вылазку против Советского Союза, командование японской армии преследовало цель испытать обороноспособность советских вооруженных сил на западном направлении, а также готовность советского правительства выполнить свои обязательства по заключенному 12 марта 1936 года военному союзу с МНР. Советское правительство заявило, что в случае нападения Японии на МНР Советский Союз поможет Монголии защитить ее независимость.
Среди японских генералов существовало стремление восстановить авторитет императорской армии, подорванный неспособностью быстро завершить войну в Китае и поражением у озера Хасан. В японской многотомной «Официальной истории войны в Великой Восточной Азии» признается: «Лишившись уверенности в победе, армия находилась в состоянии сильной раздражительности и нетерпения – как в отношении военных действий против Китая, так и в отношении операций против СССР». Однако причины, толкнувшие японское командование на развязывание военных действий на территории МНР, были гораздо сложнее, чем стремление взять реванш за поражение на озере Хасан.
Во-первых, Япония рассчитывала вынудить СССР отказаться от помощи Китаю. В этом случае, по японским расчетам, Чан Кайши должен был прийти к выводу, что «его ставка на помощь со стороны Советского Союза неосновательна» и пойти на мирное улаживание японо-китайского конфликта на японских условиях.
Во-вторых, события на Халхин-Голе рассматривались японским руководством как козырь в дипломатической игре с Западом. В «Секретном оперативном дневнике Квантунской армии» в связи с началом халхингольских событий была сделана запись: «Есть уверенность в последовательном разгроме советской армии... Это является единственным способом создать выгодную для Японии обстановку на переговорах с Великобританией».
Фото: 1stdibs.com
Речь шла о переговорах о заключении соглашения Арита – Крейги, которое вошло в историю как дальневосточный вариант Мюнхенского сговора. По существу, английское правительство пошло на признание японских захватов в Китае. Рассчитывая на расширение халхингольских событий до масштабов войны, правительство Великобритании обязалось не создавать Японии проблем в тылу, в Китае. Это было оговорено в японо-английском соглашении, которое гласило:
«Правительство Объединенного Королевства полностью признает действительное положение в Китае, в котором ведутся крупномасштабные действия, и отмечает, что до тех пор, пока сохраняется такое положение, японская армия в Китае имеет особые права на обеспечение собственной безопасности и поддержание общественного порядка в районах, находящихся под ее контролем. Признается, что она (японская армия) вынуждена подавлять и устранять действия, которые будут выгодны ее противнику.
Правительство Его Величества не намерено предпринимать какие-либо действия или меры, наносящие ущерб осуществлению вышеуказанных задач японской армии…»
Заключенное 22 июля 1939 г. в разгар халхингольских событий это соглашение поощряло Японию на расширение военных действий против СССР.
В-третьих, японское правительство стремилось использовать военные действия против МНР и СССР как фактор сдерживания США от применения к Японии экономических санкций. 10 июля 1939 года японский посол в США Кэнсукэ Хориноути убеждал госсекретаря США Корделла Хэлла, что все действия Японии продиктованы борьбой против Советского Союза. В ходе последующих бесед он неоднократно поднимал тему «угрозы большевизма». Хэлл соглашался с этим, указывая, что США также выступают против усиления Советского Союза.
В результате, хотя 26 июля правительство США объявило о денонсации торгового договора с Японией, практическое осуществление этого решения было отложено на шесть месяцев. Именно в эти дни шли ожесточенные бои между японскими и советскими войсками на Халхин-Голе. Денонсация торгового договора в этих условиях не привела ни к какому ущербу для Японии. Более того, занятая США позиция позволила Японии закупить в 1939 г. в 10 раз больше американского железного и стального лома, чем 1938 году. Не прекращалась торговля и другими жизненно важными для Японии стратегическими товарами.
В-четвёртых, прямое вооруженное столкновение с СССР отвечало целям Японии на проходивших в 1939 г. в Берлине переговорах об основах военно-политического союза Германии, Японии и Италии (Тройственный пакт). Токио добивался военного союза, направленного главным образом против СССР, стремясь воздержаться от принятия обязательств по совместному с Германией и Италией участию в войне с Великобританией и Францией, на чем настаивали европейские фашистские державы.
Резидент советской военной разведки в Японии Рихард Зорге весной 1939 г. так оценивал ситуацию: «…сведения о военном антикоминтерновском пакте: в случае, если Германия и Италия начнут войну с СССР, Япония присоединится к ним в любой момент, не ставя никаких условий. Но если война будет начата с демократическими странами, то Япония присоединится только при нападении на Дальнем Востоке или если СССР в войне присоединится к демократическим странам».
По расчётам японского руководства, начало военных действий между Японией и Советским Союзом должно было подтолкнуть Германию к согласию с японской позицией. Японское правительство знало о существовавших в Германии сомнениях относительно способности Японии выполнить задачи по установлению «нового порядка» в Азии, «внести свой вклад в борьбу как против СССР, так и особенно против США и Великобритании».
Токио было также известно, что Берлин стремится подчинить политику и действия Японии как более слабого союзника планам Германии. Это усиливало позиции японских сторонников вооруженной конфронтации с СССР, которые заявляли, что главным доказательством силы японских вооруженных сил была бы серьезная военная акция против Советского Союза.
(Окончание следует)
