Прошёл год после президентских выборов в Белоруссии, которые вылились в самый крупный политический кризис в истории этой постсоветской республики.
Уличные беспорядки в первые дни после выборов сменились еженедельными многотысячными митингами, которые окончательно затухли лишь к концу осени. Власти ответили арестами оппозиционеров, выдворением ряда оппозиционных лидеров за рубеж, зачисткой западной сети влияния (многочисленные НКО, фонды, общественные инициативы, «независимые» СМИ), организовавшей поддержку протестов.
Запад объявил президента А. Лукашенко «нелегитимным». Официальный Минск лишился такого козыря, как возможность балансирования между Западом и Востоком. Кризис этого курса наметился задолго до событий августа 2020 г., когда Москва начала планомерно сокращать субсидирование экономики своего «многовекторного» союзника. На смену многовекторности пришла безвекторность.
Однако провал многовекторной политики и «отсыхание» западного вектора не привело к сдвигу в отношениях с Россией. Прогресса в области строительства Союзного государства не последовало. Полноценный союз с Российской Федерацией подменялся рассуждениями о «Большой Евразии», западным форпостом которой должна стать Белоруссия.
Так что произошло в августе 2020 года? Была ли это очередная «цветная революция», т. е. попытка Запада сместить неугодный «хозяевам дискурса» режим, или к волнениям привели внутренние факторы? А может, произошло сочетание того и другого?
Между противоборствующими сторонами, властью и оппозицией не было мировоззренческой пропасти. Это была своего рода «гонка патриотов», клявшихся в верности белорусскому суверенитету. А фактически это означало дрейф от России в сторону Запада.
В свое время А. Лукашенко шёл к власти под лозунгами нерушимого союза с Москвой, но к началу третьего десятилетия его правления этот курс стал подвергаться все более ощутимому пересмотру. Белорусский политический класс боится сближения с Москвой, опасаясь, что это приведет к превращению Белоруссии в российскую провинцию, учитывая разницу в масштабах двух стран. Для молодой белорусской номенклатуры, вкусившей прелестей «суверенитета», это крайне нежелательно. И союз с РФ выстраивался белорусской стороной как система экономических преференций для белорусской экономики без ответных политических обязательств со стороны Минска.
Одновременно белорусские власти наращивали взаимодействие с Западом, видя в этом противовес «опасному» влиянию России. Окружение белорусского президента нашло взаимопонимание с националистическими кругами. С середины 2010-х годов в республике начинает бурно расти сеть западного влияния. Сегодня её в авральном порядке, с большим запозданием чистят белорусские «органы».
Белорусские власти, обеспечившие себе практически полный контроль над политическим пространством, были уверены, что ориентированное на Запад «гражданское общество» не выйдет за отведённые ему рамки, а западных «партнёров» устраивает многовекторная Белоруссия во главе с Лукашенко как инструмент сдерживания России.
Нельзя сказать, что расчёт был совсем неверным: Запад, видимо, действительно не планировал смену режима в Белоруссии в 2020 году. Косвенно на это указывает его вялая реакция на белорусские события.
Представляется, что причины политического бунта в Белоруссии носили в первую очередь внутренний характер. Этим и воспользовалась западная сеть влияния в республике, которая сочла, что режим достаточно прогнил и его можно снести.
Структуры западного влияния не следует считать безвольными марионетками, действующими только по сигналу «центра». Они имеют свои интересы и могут подчас выступать неожиданным для кураторов образом.
Надо полагать, это и произошло. Появились новые, популярные среди политически активного городского класса лидеры (в первую очередь банкир В. Бабарико), в поддержку которого выступила вся белорусская прозападная сеть. Это быстро вывело ситуацию за рамки привычного сценария управляемых выборов с очередной «элегантной победой» А. Лукашенко и вынудило власти в авральном порядке гасить разгорающийся пожар преимущественно силой.
Что мы имеем на сегодня? Та многовекторная модель, которая практиковалась до 9 августа 2020 г., рухнула. Вариантов возвращения к ней не просматривается. Более того, в рамках этой модели в республике и сложились те силы, которые год назад едва не стали могильщиками существующего режима.
Идти на углубленную интеграцию с Россией и выстраивать белорусскую государственность в рамках этой интеграционной модели белорусские верхи по-прежнему не хотят.
Между тем западная оппозиция отнюдь не разгромлена. Её лидеры за границей готовятся к реваншу, а в самой Белоруссии осталось немало сочувствующих. А главное, у оппозиции есть привлекательный для многих белорусов, особенно для молодежи, образ будущего: «бегство от Москвы» и переход под эгиду Запада.
Сохранение существующей власти сопряжено также с издержками из-за санкций, политической изоляции, отмены авиационных сообщений и т. п., что подпитывает недовольство и протест, которые приглушены, но не исчезли.
Пока ситуацию спасает то, что Запад больше сосредоточен на других проблемах и не склонен нарушать хрупкий статус-кво в Белоруссии. Однако вряд ли затишье надолго. Прошлогодняя политическая буря в Белоруссии может оказаться прологом к более масштабным потрясениям.
