Недавние высказывания министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу о желательности компромисса между сирийской оппозицией и официальным Дамаском, помимо шумного протеста в «большом Идлибе» и на севере Алеппо, активизировали дискуссию внутри страны относительно путей выхода из сирийского тупика. Помимо упоминания о встрече в октябре 2021 г. с сирийским коллегой Фейсалом Мекдадом, глава турецкой дипломатии заявил о продолжающихся контактах глав служб безопасности двух стран. Судя по некоторым намёкам, прорабатывалась возможность организации телефонной беседы между Р. Эрдоганом и Б. Асадом, не разговаривавшими друг с другом после 2011 года (или даже личной встречи, что пока явно преждевременно).
Голоса турецких политиков и официальных лиц, призывающих к взаимодействию с «режимом Асада», становятся с каждым днём все громче. В значительной степени эти голоса рассчитаны на привлечение к Партии справедливости и развития (ПСР) и президента Эрдогана дополнительных сторонников в преддверии намеченных на июнь 2023 г. всеобщих выборов.
Как следует из некоторых комментариев, прямые турецко-сирийские контакты (в частности, на уровне глав разведывательных служб Хакана Фидана и Али Мамлюка) поддерживает и Россия, прилагающая усилия к политическому урегулированию кризиса и выступающая категорически против оккупации американцами ряда северо-восточных районов Сирии. Со своей стороны, в Анкаре крайне недовольны поддержкой, оказываемой Пентагоном Сирийским демократическим силам (в основном это курды), позиции которых регулярно обстреливаются турецкой артиллерией. Наращивая военное присутствие в южных районах страны, турецкие власти демонстрируют решимость к очередному вторжению на север Сирии с целью создания 30-километрового «пояса безопасности» по всей линии границы. После встречи 19 июля с Владимиром Путиным и Ибрахимом Реиси в Тегеране Эрдоган впервые публично заявил о необходимости вывода американских войск с северо-востока Сирии. Анкара пытается убедить Москву и Вашингтон, чтобы они дали «зелёный свет» на очередную военную операцию против сирийских курдов, которых Москва пытается склонить к компромиссу с Дамаском и к отказу от максималистских требований.
Даже такой одиозный политик, как лидер Партии националистического действия Девлет Бахчели, и тот поддержал поиск компромисса между сирийской оппозицией и Дамаском. В пользу нормализации отношений с Сирией высказался и заместитель председателя ПСР Хаяти Язичи, земляк турецкого президента, считающийся одним из его доверенных лиц. Не может не одобрять этой линии и основная оппозиционная Народно-республиканская партия, долгое время выступавшая за мир с «режимом Асада».
Обвинив иностранных и местных «провокаторов» в искажении его слов, М. Чавушоглу заявил, что он призывал не к «миру», а именно к «компромиссу» между «режимом Асада» и «суннитской оппозицией». Пока эксперты размышляют над предполагаемой разницей, издание Al-Monitor со ссылкой на хорошо осведомленные турецкие источники сообщает, что «усилия по взаимодействию с Дамаском предпринимаются с удвоенной энергией и при поддержке Кремля», а также Ирана и некоторых монархий Персидского залива. Предполагается, что финансовая поддержка со стороны последних позволит продвинуть «большую сделку» между Эрдоганом и Асадом, смягчить разрушительные последствия западных санкций и до некоторой степени сбалансировать растущее влияние Ирана в Сирии.
Акции протеста сирийских «революционеров» после заявлений М. Чавушоглу в оккупированных Турцией Азазе, Африне, Джераблусе и других местностях на северо-западе Сирии сопровождались заснятым на камеру сожжением турецкого флага. Это спровоцировало множество резких комментариев в СМИ и социальных сетях, а вместе с ними – панику среди нескольких миллионов сирийских беженцев в Турции, среди которых нередки жалобы на рост неприязни и насилия со стороны местного населения. По данным Financial Times, турецкая оккупация северной Сирии обходится примерно в 2 млрд. долл. в год. Согласно заявлениям правительства, на обустройство почти 4 миллионов только сирийских беженцев потрачено не менее 40 млрд. долл. (оппозиция утверждает, что реальная цифра в несколько раз больше).
Таким образом, пересмотр прежнего курса в «сирийском вопросе» во многом диктуется необходимостью политического выживания турецкого лидера в условиях острых социально-экономических проблем и грозящего очередным витком погромов недовольства сирийскими мигрантами. «Случайные» нападения на выходцев из Сирии становятся обычным явлением. Оппозиционные политики заявляют, что в случае успеха на выборах они «отправят сирийцев домой». Подавая сигналы о налаживании контактов с правительством в Дамаске, Эрдоган, очевидно, рассчитывает выбить у оппозиции один из её важных козырей. На этом пути ему предстоит столкнуться с недовольством как боевиков «сирийской национальной армии» и прочих подобных группировок, так и части турецких элит.
Пока что многолетние клиенты турецких спецслужб в Сирии говорят о «прочном и глубоком» характере отношений с «братьями в Турции». Однако эти заклинания могут и не сработать, ибо Эрдоган – признанный мастер разворотов и кульбитов. После многих лет враждебности он предпринял активные шаги к налаживанию связей с Израилем, Египтом и Саудовской Аравией, лидера которой, наследного принца Мохаммеда бин Сальмана, он, как и Джо Байден, обвинял в причастности к убийству журналиста Джемаля Хашогги. В контексте сирийского кризиса ему припоминают согласие, не без посредничества России, на возвращение под контроль Дамаска «северной столицы» Алеппо в 2016-2017 гг. и переключение некоторый подконтрольных Турции группировок на борьбу не с «режимом Асада», а с сирийскими курдами.
Салих Муслим, сопредседатель партии «Демократический союз», представленной в органах власти самопровозглашённой «автономии» на северо-востоке Сирии, сравнивает попытки примирения Асада и Эрдогана с «принудительным браком», к которым тем не менее «надо относиться всерьёз», поскольку они исходят из Москвы. «Долгое время Путин и российские официальные лица хотели, чтобы Асад и наш президент встретились», – обмолвился по этому поводу М. Чавушоглу в ходе своей резонансной пресс-конференции.
Ещё в 2020 году одной из целей предполагаемой поездки А. Мамлюка в Анкару, о которой сообщил сын бывшего министра обороны САР Ф. Тлас, стала координация усилий в борьбе с некоторыми курдскими группировками на северо-востоке Сирии. Данный сюжет, оказывающий заметное влияние на региональную безопасности в связи с незаконным американским военным присутствием в регионе, имеет давнюю историю. Подписание в 1998 году Аданских соглашений ознаменовало переход от вражды между Анкарой и правительством Хафеза Асада (старшего) к совместной борьбе против «курдских сепаратистов». По-видимому, в Турции надеются на обновление этих документов, но уже применительно к новой обстановке в Сирии. В свою очередь, в Дамаске настаивают на безусловном выводе турецких оккупационных войск со всей территории страны, без чего какой-либо прогресс невозможен. Пока популярность оппозиционных кандидатов в Турции растёт, вывода турецких войск из Сирии можно добиваться с надеждой на хотя бы частичное удовлетворение этого справедливого требования. Ведь если на выборах 2023 года Эрдоган победит, более чем вероятно, что он вновь вернётся к поддержке «вооружённой оппозиции» в Сирии в её наиболее радикальных формах.
Пока говорить о принципиальном развороте турецкого руководства к более взвешенному внешнеполитическому курсу в «сирийском вопросе» преждевременно. Едва ли в Анкаре готовы положить безоговорочный конец оккупации сирийских земель, как требует Дамаск. Сейчас турецкие власти находятся в активном поиске алгоритма действий на сирийском направлении, призванного обеспечить им успех с прицелом на предстоящие выборы. Не менее активно режим Эрдогана ищет денежные средства, способные покрыть растущий дефицит платёжного баланса страны. Так, после встречи президентов России и Турции 5 августа в Сочи турецкие деловые СМИ активно обсуждали приход в страну «горячих» денег из России по линии «Росатома» и не только.
Заглавное фото: REUTERS/Firas Makdesi
