В конце прошлого века одним из самых популярных в экономическом лексиконе словом стало слово «приватизация». Распродажа государственных предприятий и других объектов государственной собственности частному бизнесу захватила многие страны мира. В частности, в 1980-х в Великобритании правительство М. Тэтчер организовало приватизацию многих крупных и крупнейших государственных корпораций: Britoil (1982 г.), (1982 г.), British Telecom (1984 г.), Sealink (1984 г.), British Petroleum (постепенно приватизированная в период до 1987 г.), British Aerospace (1985–1987 гг.), British Gas (1986 г.), Rolls-Royce (1987 г.), Rover Group (ранее British Leyland, 1988 г.), British Steel (1988 г.) и др.
Что такое приватизация, граждане России знают не понаслышке: они хорошо помнят ваучерную приватизацию А. Чубайса и залоговые аукционы середины 1990-х годов.
Слово «национализация» – обратное по смыслу по отношению к приватизации. То есть перевод предприятий и других имущественных объектов, находящихся в частной собственности, в государственный сектор.
После 24 февраля многое в мире поменялось. Санкционная война коллективного Запада против России сильно ударила по инициаторам санкций. Особенно болезненным эффект бумеранга стал для Европы.
11 ноября Европейская комиссия (ЕК) опубликовала прогноз, согласно которому еще до окончания текущего года экономика Европейского союза начнет вползать в рецессию. А в следующем году макроэкономические показатели (ВВП, инвестиции, занятость и др.) по ЕС могут оказаться ещё хуже. Если в целом по итогу 2022 года ВВП должен увеличиться на 3,3%, то по итогам следующего прирост составит лишь 0,3%.
Санкции спровоцировали резкий рост цен на энергоносители, закупаемые Европой. Началась раскрутка инфляции, рост издержек производства, особенно в энергоемких отраслях – черной и цветной металлургии, производстве удобрений, крупнотоннажной химии. Начались банкротства предприятий. Сначала энергетических поставщиков энергии во все отрасли, а потом и предприятий прочих отраслей, выступающих потребителями энергии. Агентство Reuters 21 октября сообщило, что в Великобритании уже 13 поставщиков природного газа и других энергоносителей обанкротились. И еще 20 поставщиков к этому готовятся. Der Spiegel в начале сентября сообщил, что, согласно исследованию Федерации немецкой промышленности (BDI), в феврале 2022 года только 23% промышленных компаний Германии опасалось банкротств, а к концу лета уже 58% компаний испытывали серьезные проблемы, причем 34% предприятий реально находились на грани банкротства.
В сентябре свернул производство алюминия крупнейший европейский производитель – словацкая компания Slovalco. А это удар по автопрому, авиапрому и многим другим отраслям, потребляющим алюминий. В Нидерландах прекратил работу завод Budel, выпускающий цинк. Из-за высоких цен на природный газ в Венгрии приостановил работу химический холдинг Chimcomplex (Венгрия), а немецкий гигант BASF еще летом заявил, что ему придется сокращать производство на своих 200 заводах в Германии. Нанесен сильнейший удар по производителям удобрений: прекратила работу польская компания ANWIL, норвежская компания Yara сократила производство на 70%. В Германии закрывает предприятия SKW Sticksoffwerke Piesteritz, выпускающая удобрения и реагенты для очистки выхлопных газов двигателей.
В этой ухудшающейся обстановке власти отдельных стран-членов ЕС и некоторые еврочиновники из Брюсселя стали говорить о необходимости и неизбежности спасения частных компаний путем национализации. Не всех, конечно, а лишь тех, которые принято называть системообразующими или стратегически значимыми. Таковыми в первую очередь в Европе считают энергетические компании.
Так, правительство Франции летом сообщило о планах по национализации крупнейшего поставщика энергии в стране и владельца всех французских АЭС компании Electricite de France (EDF). Было заявлено, что на национализацию планируется потратить 9,7 млрд евро. Правда, правильнее планируемую акцию французских властей назвать не просто национализацией, а доведением ее до полного финала. Дело в том, что государству в капитале EDF принадлежало уже 84%. Речь идет о выкупе государством оставшихся 16%. Считается, что полное владение компанией позволит более энергично наращивать производство электроэнергии (вероятно, за счет АЭС) и эффективно контролировать тарифы на нее.
Примерно в это же время власти Германии заявили, что будут спасать крупнейшего поставщика энергии (преимущественно природного газа) в стране частную компанию Uniper. Поначалу разговор шел о выкупе 30% акций. Позднее было сказано, что, вероятно, правительству Германии придется стать мажоритарным акционером компании (называлась доля сначала в 50%, позднее – в 90 и даже 99%), затратив на выкуп акций около 8 млрд евро.
Эксперты называют другие европейские энергетические компании, которые вслед за EDF и Uniper могут стать объектами национализации. Это, в частности, немецкая VNG AG – третий по величине импортер природного газа и седьмая по величине энергетическая компания в Германии. В Великобритании – Centrica, крупнейший поставщик газа в стране. В Чехии – CEZ; это конгломерат 96 компаний, 72 из которых расположены в Чехии (остальные – в других странах Восточной Европы, а также Турции), их основной сферой деятельности является производство и распределение электроэнергии, в том числе на АЭС Дукованы и АЭС Темелин. Это крупнейшая публичная компания в Центральной и Восточной Европе, правительству Чехии принадлежит 70% акций, а сейчас обсуждается вопрос о выкупе государством оставшихся 30%.
Уже не приходится говорить о том, что европейские власти нацелились на национализацию тех компаний, которые являются дочерними структурами российского бизнеса. Подобные национализации обусловлены соображениями политическими. Я уже писал, что 14 ноября была проведена первая такая «политическая» национализация в Германии. Речь идет о немецкой «дочке» российского «Газпрома» компании Gazprom Germania (GG). Это газораспределительная компания. На нее приходилось до 24 февраля 14% газоснабжения в ФРГ, она управляла 28% газохранилищ страны. Подготовка к подобным экспроприациям-национализациям ведется в настоящее время в отношении следующих российских «дочек» в Европе: компании Rosneft Deutschland (RD) в Германии, Europol Gaz (EG) в Польше, ISAB в Италии. Первая является «дочкой» «Роснефти», вторая – «Газпрома», третья – «Лукойла». Правда, в отношении этих российских «дочек» пока планируется принять полумеры. Вместо «обнуления» имущественных прав российских собственников власти Германии, Польши и Италии предлагают введение так называемого «внешнего управления», которое будут осуществлять специально на то уполномоченные государственные организации. Это откровенная кража российской собственности.
Власти Латвии заявили, что намерены провести ревизию межправительственного соглашения с Россией о совместной эксплуатации нефтепровода на территории республики. Это явный намек на то, что российское имущество хотят национализировать. Вот только что Латвия будет делать с этой трубой, если она окажется пустой?
Подобного рода национализации можно назвать тактическими в отличие от стратегических национализаций, которые нацелены на радикальное изменение социально-экономического строя. Тактические национализации обычно проводятся в двух случаях. Либо при подготовке к войне или в ходе войны в порядке военно-экономической мобилизации. Либо при спасении крупных компаний и банков во время кризисов.
Примеров тактических национализаций в истории достаточно. Так, в Великобритании лейбористы во второй половине 1940-х годов провели национализацию многих сильно ослабевших отраслей. В первую очередь угольной и сталелитейной. Более того, в 1946 году государство выкупило акции частных акционеров Банка Англии, была проведена национализация Центробанка.
Еще более яркий пример – национализации в Италии в 1920-30-е годы.
А вот пример из более близкого к нам времени. Во время мирового финансового кризиса 2008-2009 гг. многие банки Уолл-стрит оказались на грани банкротства. Их спасало американское казначейство, войдя на время в капиталы ведущих банков США. Подконтрольные хозяевам денег СМИ старались не афишировать этот акт национализации американских банков.
В этих и многих подобных случаях государство в течение определенного времени накачивало деньгами «больные» компании. А потом частный капитал вновь становился собственником этих активов. Необходимость в тактических национализациях возникает все чаще. Начинающаяся в Европе новая волна национализаций свидетельствует о том, что капитализм в Старом Свете полностью изжил себя. И Европу могут спасти сегодня только стратегические национализации, но там никто такой задачи не ставит.
Фото: REUTERS/Dado Ruvic
