Я давно сталкиваюсь с тем, с тем, что людям становится все сложнее понимать многие тексты и в первую очередь тексты, имеющие отношение к финансовой тематике. Некоторые объясняют данный феномен тем, что падает уровень читающей и слушающей аудитории. С этим не поспоришь. Да и порча слова происходит; люди всё чаще говорят на новоязе.
Наиболее непроницаемый барьер между текстом, созданным на верхних этажах общества и его усвоением людьми, находящимися на нижних этажах, был целенаправленно возведён в США. Там сегодня особенно востребованы инструменты оценки доступности идущей сверху информации для обычных людей. Это «Индекс удобочитаемости Флеша» и «Индекс качества Флеша-Кинкейда»; оба индекса определяются с помощью специальных тестов читателей (потребителей) текстов.
Тест лёгкости чтения Флеша генерирует баллы в диапазоне от 1 до 100, что грубо коррелирует с тем, насколько легко или тяжело читать текст. Чем выше количество баллов, тем проще читать контент. И чем ниже результат, тем читать труднее.
«Индекс качества Флеша-Кинкейда» отражает уровень образованности читающего, нужный для прочтения текста. Измеряется количеством лет обучения, необходимых для понимания текста. И вот какие показатели получили в США по некоторым видам текстов (число лет обучения):
проект реформы здравоохранения (план, который был подготовлен и обнародован во времена президента Барака Обамы) – 13;
академическая статья о чтении – 11,5;
произведения Джоан Роулинг (автор книг о Гарри Потере) – 5,5;
произведения Стивена Кинга – 6,1.
Теперь перейду к более конкретному вопросу. О доступности информации центробанков для общественности. До 1990-х гг. центральные банки публиковали минимум информации, были закрытыми институтами, «вещью в себе». Известен афоризм: «Держи банк подальше от прессы, а прессу – подальше от банка» (говорят, что так директор Банка Англии инструктировал чиновника, который стал первым пресс-секретарём Банка Англии в 1940-е гг.). Еще откровеннее на этот счет выразился глава ФРС США Аллан Гринспен (1987–2006): «Если вам показалось, что я выразился достаточно ясно, вы, должно быть, неправильно меня поняли».
С конца прошлого века пришлось постепенно раскрываться, становиться, как они выражаются, более «транспарентными». Отмечу лишь, что в 1998 году Международным валютным фондом был принят Кодекс надлежащей практики по обеспечению прозрачности в денежно-кредитной и финансовой политике. В 2019 г. Исполнительный совет МВФ одобрил предложение о замене Кодекса прозрачности денежно-кредитной и финансовой политики 1999 г. новым Кодексом прозрачности центрального банка, который, как утверждалось, «лучше отражает новые реалии центрального банка... ориентирован на содействие реализации его целей для поддержки эффективности политики и устранения макроэкономических рисков».
В большинстве центробанков появляются мощные структурные подразделения, отвечающие за связь с общественностью (PR-службы). Некоторые центробанки стали разрабатывать стратегии информационной политики (как вариант: стратегии коммуникации). Однако всё это лишь видимость прозрачности и доступности. Сотрудник Банка Англии Джонатан Фулвуд (Jonathan Fullwood) опубликовал в неофициальном блоге Банка Англии Bank Underground статью A cat, a hat and a simple measure of gobbledygook: How readable is your writing (Кошка, шляпа и простая мера абракадабры: насколько читабелен ваш текст?). Он отмечает, что сегодняшние тексты центральных банков необоснованно сложны. По его подсчётам, понимание большей части статей в СМИ и художественных текстов, созданных великими писателями, требует не более десяти лет образования. Даже понимание речи нобелевского лауреата по физике Ричарда Фейнмана с объяснением принципа неопределенности Гейзенберга требует всего восьми лет образования. Но чтобы понять тексты центральных банков, требуется в среднем 14 (!) лет образования. Эти оценки были сделаны Фулвудом с помощью классического индекса удобочитаемости Флеша – Кинкейда (используемого, в частности, в пакете Microsoft Office для проверки удобочитаемости).
В прошлом десятилетии уже многие стали применять индекс Флеша–Кинкейда для оценки информации, исходящей из центробанков. Так, в 2014 г., экономисты Федерального резервного банка Сент-Луиса проанализировали заявления Комитета по операциям на открытом рынке (Federal Open Market Committee, FOMC) ФРС США с использованием индекса Флеша–Кинкейда. Обнаружилось, что по мере того, как заявления FOMC становились более подробными, они также становились менее доступными для восприятия. К концу председательства Алана Гринспена в январе 2006 г. объем заявлений FOMC составлял в среднем 210 слов, и их понимание требовало 14 лет обучения. В последующие годы, в условиях глобального финансового кризиса, размер и сложность текстов выросли драматически: за время председательства Бена Бернанке к январю 2009 г. средний объем заявления достиг 400 слов, а при Джанет Йеллен (возглавлявшей ФРС в 2014-2018 гг.) превысил 800, и для понимания этих текстов требовалось уже 16 и 18–19 лет обучения соответственно.
Другими словами, заявления Комитета по операциям на открытом рынке ФРС США малопонятны даже выпускникам колледжей. И с каждым новым главой ФРС барьер понимания становится всё выше, понимание всё более недоступным.
