Впервые по-настоящему большой интерес к Африке в России возник на излёте XIX столетия. В то время два государства континента – Южно-Африканская Республика, более известная как Трансвааль, и Оранжевое свободное государство вступили в войну с Великобританией. Могущественный Лондон позарился на блеск алмазов и золота, таившихся в недрах богатой земли, и колонизаторы решили в очередной раз прибегнуть к военной силе.
Ещё в XVII веке на землях Южной Африки обосновались потомки выходцев из Голландии, занявшие территорию близ южной оконечности материка. Вслед за первыми переселенцами сюда устремились переселенцы из Дании, Германии, Франции и других стран. Белых жителей Южной Африки называли бурами – слово «boer» в переводе с голландского означает «крестьянин». Буры занимались сельским хозяйством, выращивали скот.
В Южной Африке, вдали от шумной Европы и беспокойной Америки, было тихо и спокойно. Побывавший здесь в начале 50-х годов XIX столетия Иван Гончаров писал: «Здесь нет золота, и толпа не хлынет сюда, как в Калифорнию и в Австралию». Но писатель ошибся. Через несколько лет в Южной Африке открыли богатые месторождения алмазов и золота. Весть об этом разнеслась по свету, и на поиски сокровищ устремились тысячи искателей приключений. Началась «золотая лихорадка», подобная калифорнийской, той, что описана Джеком Лондоном.
Однако лишь немногие сумели разбогатеть. Большинство пассионариев лишь напрасно потратили время и деньги, потраченные на дорогу на этот край света. Тысячам пришельцев - рабочим, ремесленникам, инженерам, врачам, торговцам, фермерам - пришлось остаться в этих местах на всю жизнь.
Англо-бурская война была первой в ХХ веке. Она вызвала громадный интерес во всем мире и приобрела яростный антибританский характер. Англофобия в ту пору широко распространилась: всемогущую империю ненавидели по многим причинам – за хитрость и алчность «верхов», за то, что они лезут во всё происходящее на планете и нагло захватывают чужие земли, за высокомерное отношение к простым людям и иным расам. Отношение к англичанам, прямо сказать, было небеспочвенным. Ведь и в этом случае британская сверхдержава, обладавшая хорошо обученной армией, вознамерилась завоевать небольшой и слабый в военном отношении Трансвааль, на помощь которому выступило примерно такое же Оранжевое свободное государство. Ту войну многие сравнивали с библейским поединком между Давидом и Голиафом.
Буры, и стар, и млад, взялись за винтовки. Они были стойкими воинами и меткими стрелками, благо британцы в своих красных мундирах были прекрасной мишенью. Весь мир с волнением следил за осадой Мафекинга и Леди-Смита, штурмом горы Маюбы, сражениями под Блюмфонтейном и при Доорнкопе.
Во многих странах радовались победам буров, восхищались их генералами – Христианом Де Ветом, Петрусом Жубером, Луисом Бота, Евгением Максимовым. Последний был русским, человеком отчаянной храбрости. Но британцы постепенно наращивали свои силы – в Южную Африку прибывало подкрепление с мощной артиллерией и ещё невиданными в массе пулеметами. И буры были вынуждены перейти к обороне.
Во многих странах, в том числе в России, создавались комитеты помощи осаждённым странам. В Африку отправился Русский медицинский отряд под руководством доктора Николая Кускова. На стороне буров среди добровольцев из других государств воевали представители нашей страны. Всего россиян было 225 человек. История сохранила имена некоторых: будущий председатель Государственной думы России Александр Гучков, офицеры Леонид Покровский, Евгений Августус, Борис Строльман, Алексей Ганецкий, Александр Шульженко, Василий Бискупский, крестьянин Иван Заболотный.
Бурские артиллеристы ведут огонь по врагу
Храбрые буры, сражавшиеся за свою свободу, стали в России всеобщими кумирами. Такое общенародное восхищение другим героическим народом повторилось в 60-х – уже в СССР. Это были «барбудос» – бородатые революционеры с Острова свободы во главе с Фиделем Кастро.
В России на каждом шагу говорили о войне в Африке, служили молебны за здравие буров, оркестры без конца исполняли их гимн. По городам и весям разносилась грустная мелодия «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, и ты горишь в огне…»
Англо-бурской войне посвящались рассказы Александра Куприна, Николая Каразина, стихи Глафиры Галиной, воспоминания участников сражений. Во многих иллюстрированных журналах печатались фотографии борцов за независимость, которые сопровождались восторженными характеристиками.
Доходило до абсурда – россияне, восхищаясь чужаками, забывали о собственных проблемах. И лишь немногие оглядывались по сторонам. К примеру, социал-демократы взывали: «Помилуйте, но что вам за дело до буров? Подумайте о своем народе. Посмотрите, что делается на юге: ведь там голод».
Николай II интересовался этой войной. 21 октября (по старому стилю) 1899 года он писал своей сестре Ксении: «…не могу не выразить моей радости по поводу только что подтвердившегося известия, полученного уже вчера, о том, что во время вылазки генерала White целых два английских батальона и горная батарея взяты бурами в плен! Вот что называется влопались и полезли в воду, не зная броду!..»
В том же письме император признавался, что «мне приятно сознание, что только в моих руках находится средство вконец изменить ход войны в Африке». Средство это очень простое - отдать приказ по телеграфу всем туркестанским войскам мобилизоваться и подойти к границе…
Но Николай II тут же оговаривался: «Время для этого ещё не приспело: мы недостаточно готовы к серьёзным действиям, главным образом потому, что Туркестан не соединен пока сплошной железной дорогой с внутренней Россией».
Президент Трансвааля – старый, грузный Паулус Крюгер приезжал в Европу просить о помощи. Но ничего не добился. Безуспешно завершился и его визит в Россию. Хотя в отечественной прессе звучали призывы «наказать британцев», пока у них связаны руки: вторгнуться в Индию или захватить Босфор. Такого мнения придерживались и некоторые политики.
Но страна находилась в трудном положении – её захлестнул экономический кризис, промышленное производство сокращалось, к тому же случился неурожай и, как следствие, начался голод во многих губерниях. В итоге возобладал взгляд умеренных политиков. Вот вывод министра иностранных дел России Владимира Ламздорфа: «Настоящее общее политическое положение вещей не вызывает необходимости со стороны императорского правительства принятия каких-либо неотложных, чрезвычайных мер: ни в виде приобретения путём соглашения какой-либо стоянки для нашего флота, ни при посредстве военного занятия какой бы то ни было территории или стратегической позиции».
А британцы, разозлённые упорным сопротивлением буров, грабили, сжигали дома и фермы, убивали домашний скот, уничтожали запасы продовольствия. Именно они, а не нацисты Гитлера первыми в мире использовали концентрационные лагеря, куда сажали женщин, детей и стариков. И те погибали в ужасных условиях, без пищи и воды.
Британцы печально прославились и жестоким отношением с пленными. В отличие от них, буры к обезоруженным врагам относились весьма гуманно, создавая им нормальные условия.
…После того как британцы получили большой численный перевес и стали использовать самое современное на то время вооружение, исход войны уже не вызвал сомнений. Однако бои продолжались до весны 1902 года: поредевшие войска буров перешли к обороне, действуя небольшими партизанскими отрядами – commandos. Это слово сохранилось до наших дней и ныне обозначает войска специального назначения.
В итоге Великобритания поглотила Трансвааль и Оранжевое свободное государство. Возник доминион Южно-Африканский Союз – самая экономически развитая страна континента. Однако его репутацию омрачал отъявленный расизм, который со временем принял самые жестокие формы.
До Октябрьской революции в России превалировало восхваление буров, их безоговорочная поддержка. В советское время позиция изменилась, особенно когда в Южной Африке был установлен расистский режим апартеида. Подчеркивалась уже не стойкая борьба за независимость буров, а их презрительное, а часто и варварское отношение к коренному населению. В СССР считалось, что происшедшее было войной английских и бурских колонизаторов за передел Южной Африки.
События в Южной Африке называли войной между белыми. Обе стороны заявляли, что не будут привлекать африканцев к участию в военных действиях. Да и африканцам до этой войны не было дела – ведь и буры, и англичане были угнетателями. И сейчас англо-бурскую войну в ЮАР вспоминать не любят. Однако из истории слова не выкинешь и эта война, первая по многим параметрам, останется в истории не только войной, где впервые применили пулемёты и концлагеря, но и как пример высокомерного отношения англичан к народам, которые посмели жить на богатой недрами земле, как доказательство того, что «любая идеология превосходства по своей природе отвратительна, преступна и смертоносна...».
