Актуализировавшаяся в начале XXI века концепция Русского Мира имеет глубокие культурно-духовные корни. Она упоминается ещё в XI веке. Но широкое распространение термин получил всё же в XXI веке. Как и любая философско-мировоззренческая концепция, Русский Мир не имеет жёсткого определения. Однако все трактовки термина так или иначе сводятся к культурно-духовно-цивилизационному наполнению.
Возникает вопрос, все ли носители русской культуры, русского языка и других признаков Русского Мира являются его частью? Русский Мир по факту своего существования комплементарен России как стране-цивилизации. В этом смысле Россия может существовать в разных ипостасях – и как царство, и как империя, и как советский проект, и как проект постсоветский. В данном случае важен не государственный режим, бытующий в России в ту или иную историческую эпоху, а разделение общих ценностей – определённой духовности, в первую очередь основанной на православии (явно или латентно), восприятия себя как части традиции, которая не приемлет радикального слома представлений о мире вокруг, и так или иначе транслирует себя как в практике, так и в идеях.
Среди тех, кто по идее может быть частью Русского Мира, есть люди, выступавшие и выступающие против действующего политического режима. Например, революционная эмиграция в имперский период, белогвардейская эмиграция после гражданской войны, диссидентская эмиграция времён СССР или современная политическая эмиграция, особенно ярко проявившая себя после начала специальной военной операции на Украине. Если Русский Мир – это больше о культуре и цивилизации, а не о политике и политических режимах, тогда принадлежат ли эти эмигранты к Русскому Миру? На этот вопрос, видимо, придётся ответить так: смотря какие эмигранты. Русский Мир – это не только говорение на русском языке или знание русской литературы, Русский Мир – это ещё и разделение общих цивилизационных основ и традиций, складывавшихся не одно столетие. Причём лица, разделяющие те или иные традиции, закреплённые в Русском Мире, далеко не всегда принадлежат к этому Русскому Миру. В частности, многие украинские русофобствующие радикалы выступают за семейные ценности, являются противниками ЛГБТ-сообщества. Но упомянутые украинские радикалы не принадлежат Русскому Миру как таковому, хотя частично и являются выходцами из него. Они в массе могут говорит на русском языке, для некоторой их части русский язык является родным. Т.е. традиции Русского Мира освящены именно Русским Миром, хотя такие же традиции, но со скорректированным пониманием могут бытовать и в других Мирах или некоем подобии Миров.
Однако вернёмся, собственно, к Русскому Миру и тем, кто ранее был частью Русского Мира, а ныне пытается его критиковать. Если уехавшие противники СВО продолжают говорить и даже вести антирусскую пропаганду на русском языке, если они пытаются использовать в своей риторике цитаты из Ф.М. Достоевского или рассказывать, что А.С. Пушкин, живи он сегодня, поддержал бы покойного террориста и экстремиста А.А. Навального*, это не значит, что носители подобных заявлений являются представителями Русского Мира. Они не разделяют одной из базовых ценностей Русского Мира – цивилизационно-духовной. Использование русского языка не есть принадлежность к Русскому Миру, даже если этот язык является родным и единственным для его носителя. Аналогичным образом, говорение на английском языке не делает носителя языка автоматически принадлежащем к сторонникам Американского Мира или Британского Мира (тут стоит отметить, что Американский Мир – Pax Americana и Британский Мир – Pax Britannica воспринимаются больше не как цивилизационно-культурные явления, а как хронлогические периоды доминирования той или иной страны. В этом их существенное отличие от Русского Мира, имеющего в основном культурно-цивилизационное измерение). На английском языке можно активно подвергать США и Британию критике и стремиться разрушить их сущность. Также на русском языке можно вести пропаганду, направленную против Русского Мира. Тем более что для носителей идеи Русского Мира русский язык наиболее приемлем в общении и для получения информации, поэтому для распространения критического взгляда на Русский Мир среди сторонников Русского Мира русский язык будет максимально эффективен.
Таким образом, в России и за её пределами существует некое количество людей, погружённых в Русский Мир, но отвергающих его цивилизационно-культурную сущность. Несмотря на это, такие люди являются носителями русского языка, русской культуры, что делает их внешне неотличимыми от людей, принадлежащих к Русскому Миру. Мир этих людей, пытающихся разрушить или хотя бы дискредитировать Русский Мир, можно, конечно, назвать Антирусским Миром, но это будет некорректное обозначение. Антирусским Миром могут быть и те, кто никогда к Русскому Миру не принадлежал и принадлежать не будет. К Антирусскому Миру можно отнести и так называемый коллективный Запад, и противников внутри страны, и критиков Русского Мира на периферии России. Их объединяет негативное отношение к России, но говорить думать они могут на разных языках. Они могут быть сторонниками сохранения традиционных ценностей, но тех, которые построены вне Русского Мира. Они могут принадлежать к совершенно другой культурно-цивилизационной общности.
Противников Русского Мира, вышедших из-под его влияния и старающихся его разрушить, лучше относить не к Антирусскому Миру, а к Русскому Антимиру. Русский Антимир далеко не нов. Например, в 1860‑е годы Русским Антимиром были русские подданные, которые всеми силами поддерживали польское восстание 1863-1864 гг. Позже Русский Антимир, даже существуя внутри России, искренне радовался поражениям русской армии в русско-японской войне, а потом и в Первой мировой войне. Гражданская война расколола Россию на два лагеря. Один из них – белый – стремился восстановить страну, другой – красный – первоначально был направлен на свершение мировой революции, поэтому ему не было дела до отдельно взятой страны. Большевики после победы в гражданской войне какое-то время продолжали грезить мировой революцией, им было не слишком интересно культурно-цивилизационное состояние страны: ведь мировая революция по своей сути распространялась на всю планету и выходила за рамки Русского или иного другого Мира.
Однако очень быстро большевики окунулись в реальность и сконцентрировались на восстановлении собственной страны. Они быстрыми темпами вернулись в Русский Мир. Для единства новой страны нужен был общий язык, нужны были общие культурные ориентиры, для защиты страны от внешнего врага нужны были примеры из прошлого. Большевики вернули страну в Русский Мир, но специфический. Таким же специфическим был и Русский Мир противников большевизма в эмиграции. Можно сказать, что в межвоенный период Русский Мир был двусоставным. Белый Русский Мир существовал за пределами Советской России, а Красный Русский Мир – в её пределах. Причём эти Миры взаимосообщались, хоть это было и не массовое явление. Из СССР бежали те, кого по тем или иным причинам не устраивала советская власть, в СССР ехали те, кто в советскую власть поверил. Две части Русского Мира отмечали памятные даты русской культуры и истории.
В начале 1940‑х годов появился новый Русский Антимир. После нападения Германии на Советский Союз перед Белым Русским Миром встала дилемма – поддержать тех, кто выступил против их политических противников или поддержать свою покинутую, «идеологически неправильную» Родину. Те эмигранты, для которых было важнее, какой режим существует в России, поддержали оккупантов, для остальных Русский Мир, пусть и Красный, оказался важнее. Таким образом, из Белого Русского Мира выделился очередной Русский Антимир, с русским языком, тоской по русской культуре и прочими атрибутами Русского Мира, но направленный против самих культурно-цивилизационных основ. Хотя сторонники этого Русского Антимира вряд ли осознавали последнее. Они скорее подменяли цивилизационные представления политическими, ведь они боролись не за Александра Невского, Ф.М. Достоевского, русские народные песни, русский язык, русскую культуру в целом, а за смену политического режима.
После Великой Отечественной войны Белый Русский Антимир скукожился и отошёл на периферию. А Белый Русский Мир вполне позитивно отнёсся к послевоенному восстановлению страны, искренне радовался, что в космос первыми полетели русские, следил за культурными достижениями СССР. Во второй половине ХХ века оба Русских Мира – Белый и Красный – начали определённое сближение. Из СССР, например, доставлялись школьные учебники в страны, где были русские диаспоры, сформировавшиеся ещё из белогвардейцев. И эти учебники использовались в русских школах, созданных эмигрантами.
Распад СССР, по сути, стёр границу между Белым и Красным Русскими Мирами. Всё перемешалось. Русская диаспора появилась на территории бывших союзных республик. Увеличилась и диаспора дальнего зарубежья. Русский Мир стал другим. На этой почве активизировался и Русский Антимир.
Антимир, и не только Русский, всё же существует для немногих, кто смог в нём устроиться. Остальные в силу различных причин начинают чувствовать себя в Антимире некомфортно. На третьем году проведения СВО среди носителей Русского Антимира, уехавших в Евросоюз и другие страны, постепенно начинается тоска по Родине, выливающаяся в культурные продукты. Например, признанная иноагентом Монеточка исполнила песню «Это было в России». Хотя, если судить по записям в соцсетях, у многих носителей Русского Антимира ностальгия наступила раньше. Отчасти тоска по Родине – это попытка каким-то образом уйти в то прошлое, в котором у человека был статус, хорошая работа и высокая зарплата, а с другой стороны, такую ностальгию можно интерпретировать как подспудное осознание того, что Русский Антимир оказался чем-то глубоко внешним, неестественным, но в какой-то момент привлекательным. Возможно и то, что часть нынешнего Русского Антимира попросту не поверила в устойчивость Русского Мира и посчитала лучшей моделью поведения отречься от якобы проигравшего, но просчиталась. Далеко не все представители нынешнего Русского Антимира тоскуют по своему утерянному в Русском Мире месту искренне, как по потерянной уютной культурно-цивилизационной среде. Некоторые, находясь в Русском Мире, оставались Русским Антимиром. Для таких тоска по брошенному Русскому Миру – это не тоска по культурно-цивилизационной матрице, а тоска по утерянному комфорту, построенному благодаря паразитированию на Русском Мире. И песня иноагента Монеточки – скорее не о покинутых культурно-цивилизационных основах, а об утерянном комфорте, который давал Русский Мир представителям Русского Антимира.
Русский Антимир существовал, существует и будет существовать. Он будет сжиматься, если Русский Мир выступит как реальная и заметная культурно-цивилизационная сила, будет расширяться, если Русский Мир ослабнет или по причине объективных факторов, или в угоду мнимым «союзникам», «друзьям» и «партнёрам», что случалось в истории. Вряд ли возможно такое, чтобы Русский Антимир исчез навсегда, скорее, более реальным будет его незаметное существование на периферии Русского и иных Миров. Но насколько сильным, заметным и влиятельным будет Русский Антимир зависит от тех, кто живёт в Русском Мире, ведь именно из него Русский Антимир получает стимул к своему развитию, когда представители Русского Мира переходят в Русский Антимир. Как раковая опухоль.
