Хорошо известно, что итогом событий 85-летней давности стало не только воссоединение Западной Белоруссии и Западной Украины в составе Белорусской и Украинской ССР, но также обретение Литвой своей нынешней столицы – Вильнюса и многонационального Виленского края из состава на тот момент уже бывшей Польши. Прекрасно зная о роли Советского Союза в собирании нынешних литовских земель (включая те, которые, как Клайпеда, исторически таковыми никогда не были), адепты и последователи идеологической линии приснопамятного «Саюдиса» этой прибалтийской страны перевирают исторические факты, предпочитая не вспоминать о лицемерной позиции западных держав – главных «опекунов» постсоветской Прибалтики – в отношении нынешней литовской столицы. Между тем значимость не только этого события, но и дружественных отношений с Советским Союзом признавал даже такой неоднозначный политик, как тогдашний глава «буржуазной» Литвы Антанас Сметона...
Напомним, в 3 часа 17 сентября 1939 г. заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Владимир Потёмкин вручил польскому послу в Москве Вацлаву Гжибовскому ноту, согласно которой СССР «...не может допустить анархию, которая наступила на территории не занятой войсками Германии (как видим, речи о том, что это «польская» территория, уже не идёт. – Прим. ред.), и должно прийти на помощь находящемуся в опасности белорусскому и украинскому населению. Поэтому Совет народных комиссаров СССР приказывает Красной армии перейти границу и взять под охрану жизнь и имущество жителей Западной Украины и Западной Белоруссии». К тому времени, напомним, основные части польской армии были разгромлены вторгшимися с запада частями вермахта, либо же окружены плотными «кольцами». Шапкозакидательские лозунги ясновельможных панов, вчерашних закадычных друзей рейха, оккупировавших с согласия Берлина Тешинскую Силезию, улетучились, словно дым. Действия же Красной армии с 17 сентября на северо-западном, Вильнюсском направлении (сам город был занят уже к 19 сентября) надёжно заблокировали путь туда германским войскам, что отмечалось уже тогда многими местными СМИ.
Литовские национальные части в Вильнюсе
Добиваясь реализации своих территориальных притязаний ещё с 1918-1919 гг., сторонники «литовского национального возрождения» опирались на помощь российских большевиков, однако по результатам национально-государственных разграничений после Первой мировой войны город Вильно остался за пределами новоявленного литовского государства. Основным аргументом претензий поляков на Вильно был этнический состав населения (по переписи 1916 г., поляки составляли 53,3 % жителей города, в то время как литовцы – менее 2 %). В свою очередь, литовские националисты не признавали польской идентичности значительной части населения католического вероисповедания, считая их полонизированными литовцами, причём, несмотря на активное сближение русофобских элит двух стран, взаимные предубеждения оказались весьма живучими (1).
Исторически Виленский регион оставался крупной цитаделью польских войск на северо-восточном выступе «Речи Посполитой» (на карте выше): здесь располагалось до 16 батальонов пехоты с полевой и противотанковой артиллерий, танковые бригады. Отдельные польские части пытались оказать сопротивление советским войскам, однако вскоре его прекратили за полной бессмысленностью. Началась массовая сдача в плен, некоторые польские части перешли границы с Литвой и Латвией, где вскоре были интернированы.
Влиятельный политический деятель, бывший премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж в этой связи отметил, что «Красная армия вступила на территорию, не принадлежащую Польше, а насильственно занятую ею вскоре после 1-й Мировой войны» (в 1919 г. – Прим. ред.). Власти же межвоенной Литвы, несмотря на тесные контакты с гитлеровцами, отвергали предложения Берлина в начале-середине сентября 1939-го о совместной оккупации Вильнюса, который Берлин затем должен был бы передать Литве. На словах новоявленные «союзники» обещали именно это, однако литовские власти не могли не помнить о «сверхскоростном» захвате Германией Клайпедского края в марте 1939 года, когда ни одна западная держава не выступила против соответствующего ультиматума, поступившего в Вильнюс из Берлина (2). Аналогичным образом отреагировали в Лондоне и Париже в том же месяце на оккупацию Германией чехословацкой территории, оставшейся после отторжения Берлином Судет и соседних с ним районов Чехословакии после печально известного Мюнхенского сговора 1938 года.
В конституциях Литвы 1918, 1928 и 1938 годов Вильно неизменно именовался её столицей, однако по факту контролировался поляками, считавшими и сам город, и Виленский край «исконно польскими землями», и эта точка зрения в полностью поддерживалась и британской, и следовавшей в её фарватере французской дипломатией. Так, 18 сентября 1939 г. глава регионального департамента британского МИД Л. Кольтер заявил литовскому послу в Лондоне о том, что «...нельзя надеяться, что британское правительство одобрит оккупацию территорий, принадлежащих одному из её союзников. Оно и далее считает Виленский край частью Польши». Аналогичная позиция была заявлена на набережной Сены Ке-д'Орсе, где располагалось Министерство иностранных дел Франции.
Таким образом, западные державы иезуитски отговаривали Литву от «оккупации» её исконного региона, захваченного после Первой мировой войны Польшей, опять-таки при поддержке со стороны союзников по Антанте.
В складывающейся непростой ситуации 19 сентября 1939 г. правительство Литвы поручило послу в Москве Л. Наткявичюсу заявить правительству СССР, что занятая на днях Красной армией Виленская область «...является населённой, в основном, литовцами, и Литва имеет историческое и политическое права на эту область», на что уже в конце того же дня (!) был получен однозначный ответ: «...Советский Союз принципиально определил передать Вильну и Виленский край Литовской Республике». А менее чем через месяц, 10 октября 1939 г., в Москве был подписан «Договора о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой», оперативно ратифицированный обоими парламентами 12-14 октября. Отметим, что, подобно аналогичным советско-эстонскому и советско-латвийскому документам, указанный договор стал юридической предпосылкой для введения в Литву советского воинского контингента с последующим вхождением в состав Союза ССР новообразованной Литовской ССР со столицей в Вильнюсе.
Подписание литовско-советского договора о взаимопомощи и Вильно, 10 октября 1939 г.
В связи с этими событиями литовское правительство вручило 14 октября 1939 г. польскому послу в Каунасе Ф. Хорвату специальную ноту по поводу новоприсоединённых территорий: «...Литовская Республика, принимая (именно так! – выделено ред.) от Советского Союза Вильну и Виленский край, не нарушила никаких международных обязательств в отношении Польши, поскольку никогда не признавала эти территории за Польшей. И приняла принадлежащее Литве по праву».
Представители СССР и Литвы совместно ликвидируют польско-литовскую границу вблизи Вильнюса (14 октября 1939 г.)
27-28 октября 1939 г. сформированная (к середине октября) Вильнюсская бригада армии Литвы вступила в будущую столицу республики. Тем не менее 8 ноября 1939 г. британское правительство без тени стеснения заявило, что оно «...и впредь считает Виленскую область составной частью Польши» и если столица Литвы будет перенесена в Вильну из Каунаса, то посольство Великобритании «продолжит функционировать в Каунасе». Эту же позицию заняли правительства Франции и США, в то время как власти других прибалтийских стран, а также Ирландии, Венгрии безоговорочно поддержали воссоединение Вильнюсского региона с Литвой. В то же время правительства скандинавских стран выразили понимание литовских действий, строго пропорционально «разделив» в ноябре свои посольства на каунасское и вильнюсское отделения.
В связи с прекращением польской оккупации этого региона президент Литвы (1926-40) Антанас Сметона на общенациональном митинге в Каунасе 13 октября воскурил немало словесных фимиамов в честь СССР: «...в результате договоренности с дружественным нам великим Советским Союзом мы получили Вильно и Виленскую область. Получение Вильно с областью является большим счастьем для литовского народа. Отношения Литвы с Советским Союзом были всегда дружественными, и эта дружба в дальнейшем еще больше укрепится. Порукой этому являются общие теперь границы с нашим великим соседом, которые в случае необходимости мы будем вместе защищать».
Все эти судьбоносные для небольшой страны события отчего-то основательно «забыты» литовскими чиновниками и аналитиками, по крайней мере в публичных заявлениях. Особенно теми из них, кто чуть ли не ежедневно фальсифицирует советско-литовские отношения, культивируя негатив и стремясь нивелировать приобретения. Лакейское же славословие западным державам, якобы гарантирующим территориальную целостность государства, при прогрессирующей враждебности по отношению сразу к двум соседям – верх политической неадекватности и авантюризма…
На заглавном фото: Литовская армия входит в Вильнюс, 27 октября 1939 г.
Примечание
(1) Петровская О. Наследство второй мировой войны в формировании взаимных предубеждений поляков и литовцев // В сб.: Прибалтийские исследования в России. Материалы Международной научной конференции…, 2016.
(2) Согласно Меморандуму относительно целей Германии по отношению к прибалтийским соседям, «следует решить вопрос, не возложить ли на эти области особую задачу как на будущую территорию немецкого расселения, призванную ассимилировать наиболее подходящие в расовом отношении местные элементы... Через одно или два поколения присоединить [Литву] уже полностью онемеченную, к коренным землям Германии. В этом случае, видимо, нельзя было бы обойтись и без перемещения значительных по численности расово-неполноценных групп населения Литвы за пределы Прибалтики».
