С приходом к власти Трампа, США начали реализацию главного пункта своей внешнеполитической повестки – устранение торговых дефицитов с главными своими торговыми партнёрами и восстановление «справедливых», в представлении нового президента, торговых отношений. Логично, что тарифы как предполагаемый источник дохода стали ключевым средством в решении этой задачи.
В начавшейся «торговой войне» на первый план выходят защитные меры в отношении ЕС и Китая, с которыми у США самый крупный торговый оборот. Китай принял вызов США и ввёл повышенные пошлины на американский импорт.
На этом фоне из Европы раздаются предложения об объединении внешнеторговой политики США и ЕС для совместных защитных действий в торговле с Китаем.
Для нейтрализации данного опасного сценария Пекин пытается воспользоваться расколом Запада и укрепить разносторонние связи с ЕС. Связанные с этим дипломатические манёвры внешне могут ложно восприниматься как вредящие российским национальным интересам
Ранее, 13 февраля, Трамп подписал президентский меморандум о своём плане ввести взаимные пошлины на импортные товары из стран, которые ввели пошлины на импортные товары из США. Также план Трампа предусматривает, что некоторые иные меры, такие как использование налогов на добавленную стоимость, будут рассматриваться как недобросовестная торговая практика, которая потребует ответных пошлин.
На данный момент на 20% повышены тарифы на китайский импорт, а с 12 марта будут введены повышенные тарифы на импорт в США стали и алюминия из Канады, ЕС и Японии. Также в силе остаются планы Трампа ввести 25% пошлины на импорт из ЕС, которые «будут касаться автомобилей и всего остального».
Высказывания президента США свидетельствуют о его принципиальной убеждённости в осознанном стремлении Брюсселя «облапошить» США, что усугубляет недоверие администрации Трампа к Евросоюзу.
Возмущение Трампа нынешними торговыми отношениями между ЕС и США вполне объяснимо. По состоянию на конец 2024 г. дефицит торгового баланса США с ЕС составляет 235,6 млрд. долл. – на 12,9% больше, чем в 2023 г. Асимметрия наблюдается и в размерах импортных пошлин. Страны ЕС в среднем взимают 5% пошлину с американских товаров, в то время как США в среднем взимают 3,3% пошлину с европейских товаров. На отдельные значимые товары асимметрия ещё больше – на импорт автомобилей ЕС взимает 10% пошлину, что в четыре раза больше, чем 2,5 % пошлина в США.
Наибольший ущерб готовящееся Трампом повышение тарифов на европейских импорт нанесёт Германии, что разрушит надежды «почти» канцлера Мерца на экономический рост и ослабит экономику ЕС в целом. Поэтому именно из Германии последовало предложение к США отказаться от «торговой войны» против ЕС и вместо этого выступить с общей торговой стратегией против Китая.
Матиас Дёпфнер – председатель совета директоров и генеральный директор «Аксель Шпрингер», материнской компании издания «Политико», призвал США и ЕС отказаться от взаимной «гонки с повышением тарифов», чтобы не усугублять взаимный ущерб, а объединиться и согласовать повышение тарифов на китайский импорт. Он предложил «разработать по-настоящему трансатлантическую торговую (и оборонную) стратегию и «начать совместные переговоры с Китаем, чтобы остановить недобросовестную практику и «создать торговую архитектуру, отвечающую нашим интересам».
Дёпфнер считает, что необходимо сделать торговлю между ЕС и США беспошлинной (в идеале) или хотя бы понизить тарифы примерно до 2% с обеих сторон, что станет, по его мнению, основой общей торговой стратегии в отношении Китая. В итоге вместо получения дополнительного дохода с европейского импорта США, по мнению Дёпфнера могут получить этот доход с китайского импорта.
В случае реализации этого предложения Китай подвергся бы двойному тарифному удару – от повышения пошлин на китайский импорт и Вашингтоном, и Брюсселем.
Дёпфнер убеждён в изначальных преимуществах своего плана, обосновывая их подавляющим превосходством совокупной экономической силы США и ЕС над КНР. Он считает, что требования единого фронта США и ЕС, который представляет 48,6 трлн. долл. совокупного ВВП и 800 млн чел., а не 29,2 трлн. долл. ВВП США и 19,4 трлн. долл. ВВП ЕС по отдельности обеспечат лучшие переговорные позиции и более успешный результат.
Показательно вынужденное признание Дёпфнера о превосходстве китайской политико-экономической модели над евроатлантической либеральной: «Государственный капитализм Китая на данный момент является наиболее эффективной формой капитализма».
Для Китая план совместной «торговой войны» США и ЕС в случае своего осуществления представляет серьёзный вызов. Хотя в отношении большинства товаров он трудно осуществим на практике, но даже его частичное осуществление создало бы для КНР определённые экономические затруднения. И именно в наиболее чувствительных для китайской экономики высокотехнологичных отраслях – автомобильной (в частности, производство электромобилей), в производстве новых источников энергии, бытовой электроники и пр., вероятность такого объединённого подхода Вашингтона и Брюсселя наиболее высока.
На данный момент КНР в качестве ответных мер повысила пошлины на товары из США. На 15% повышена пошлина на уголь и сжиженный природный газ и на 10% – пошлина на сырую нефть. Введены 15% пошлины на сельскохозяйственную продукцию – сорго, соевые бобы, свинину, говядину, молочные продукты и др., а также на сельскохозяйственную технику, крупногабаритные автомобили и пикапы.
Одновременно с этим, на европейском направлении Пекин пытается не допустить нового объединения усилий США и ЕС против Китая, на этот раз на почве единой тарифной политики в отношении китайского импорта. КНР, очевидно, воспользуется отходом администрации президента США Трампа от политики, основанной на ценностях, и переходом к политике, основанной на выгоде и ситуативных союзах.
Перестройка внешней политики США, как и перспективы урегулирования украинского кризиса, снимают с Пекина необходимость трудных и сложных манёвров между попытками избегать двойных санкций США, верности стратегическому партнёрству с Россией и соблюдением собственного экономического интереса. Поэтому, естественно, что глава МИД КНР Ван И в феврале поддержал согласие РФ и США по урегулированию украинского кризиса.
Иное следствие такой трамповской перестройки – охлаждение отношений между США и ЕС, представляет сейчас для КНР отличную возможность поддержать Европу в спорах с администрацией Трампа и восстановить китайско-европейское дипломатическое доверие, а на этой основе договориться и по торговым спорам.
8 марта стало известно о снятии Европарламентом ограничений на встречи законодателей ЕС с некоторыми китайскими чиновниками. Некоторые китайские эксперты считают, что этот шаг может свидетельствовать о переходе ЕС к более прагматичному подходу к Китаю, когда вслед за США Европа также может ослабить свою приверженность дипломатии, основанной на идеологии и ценностях.
С этой точки зрения следует оценивать предназначавшееся только для Брюсселя высказывание спецпосланника Китая по европейским делам Лу Шае. Он поддержал Европу в спорах с США, в частности по украинскому вопросу, заявив, что Европа должна быть представлена в его решении.
Сравнивая «наглую и деспотичную политику» администрации Трампа в отношении Европы с «дипломатическим подходом Китая», он призвал «европейских друзей» поразмыслить над тем, что китайский подход «подчёркивает мир, дружбу, добрую волю и взаимовыгодное сотрудничество».
На фоне отдаления США от Европы сближение Китая с ЕС (а комментарии Лу Шае – частный случай попытки такого сближения), которое идёт одновременно со сближением России и США, полностью отвечает долгосрочным интересам как России, так и Китая, поскольку усугубляют раскол Запада и ускоряют формирование многополярного мира.
Таким образом, РФ и КНР, действуя каждый в своих интересах, оттаскивают две части Запада друг от друга, вместе работая на ликвидацию западной гегемонии и приближая многополярный мир.
Прикрывая своё европейское направление грамотными дипломатическими манёврами, КНР по-прежнему поддерживает всеохватывающее стратегическое партнёрство с Россией. Подтверждением стали итоги телефонных разговоров лидеров двух стран и переговоры секретаря Совета безопасности РФ Шойгу с высшим политическим руководством КНР.
