Более двух столетий со времен доктрины Монро США считали Латинскую Америку своим задним двором и под самыми различными предлогами осуществляли вмешательства в дела стран региона и проводили военные интервенции. Эти последствия ощущаются и поныне от действий марионеточных правительств, ориентирующихся на Вашингтон до наличия таких неоколониальных энтитетов, как ассоциированная территория Пуэрто-Рико.
Поскольку администрация Дональда Трампа уже выступила с рядом угроз и громких заявлений в адрес стран Латинской Америки, необходимо проанализировать, какие реальные действия могут осуществить США и в отношении кого могут быть предприняты жесткие меры. Хотя, конечно же, необходимо учитывать, что Трамп, применяя риторику превентивной дипломатии, может и блефовать.
Мексика и Панама были первыми, которые подверглись давлению со стороны Белого дома. По отношению к Мексике был предпринят не только так называемый лингвистический империализм (имеется в виду указ Дональда Трампа о переименовании Мексиканского залива в Американский), но и предупреждение о применении военной силы в случае нашествия нелегальных мигрантов или действий наркокартелей. На границу были переброшены дополнительно несколько тысяч солдат. Мексика была вынуждена пойти на предложения США и с февраля уже официально приняла у себя силы специального назначения, которые должны помочь мексиканским военным бороться с организованной преступностью. В воды залива 18 марта зашел американский ракетоносец.
Панама при всем возмущении руководства страны по поводу возможной аннексии канала также фактически выполнила требования США об уменьшении китайского присутствия, начав процесс сделки по покупке консорциумом BlackRock активов гонконгской CK Hutchison, к которым относятся несколько портов в самой Панаме, но также и в Европе.
Далее остальные страны Центральной и Южной Америки можно разделить на три условные группы. Первая представляет противников и критиков гегемонии США. Вторая состоит из государств, придерживающихся баланса. Третья – это страны, которые сейчас активно сотрудничают с США, поэтому им не о чем беспокоиться. Наоборот, они еще могут извлечь определенные дивиденды, как Сальвадор, где Наим Букеле уже принимает из США заключенных для размещения в тюрьмах за определенную плату (официально это члены венесуэльской группировки Tren de Aragua, кроме того Сальвадор официально запросил выдачу лидеров местной банды MS-13).
В первую, несомненно, входят страны блока ALBA, являющиеся стратегическими партнерами России – Куба, Никарагуа, Венесуэла и Боливия. По отношению к первым двум, скорее всего, США продолжат санкционную политику. При этом новые угрозы Белого дома прозвучали по поводу любого сотрудничества с Кубой в области медицины, что является нонсенсом - эта сфера деятельности никогда не попадала под санкции по гуманитарным причинам. Это вызвало возмущение ряда стран региона.
Венесуэла представляет особый случай, поскольку, помимо санкций, там есть реальная угроза применения силы. Конечно, уход американских нефтедобывающих компаний (Трамп запретил компании Chevron работать в Венесуэле) нанесет дополнительный ущерб венесуэльской экономике. А новые миграционные правила в США, фактически криминализирующие владельцев венесуэльских паспортов, дополнительно ухудшит отношения между странами. Но это не причина для военного вмешательства.
Для военной интервенции США зацепкой может быть территориальный спор с Кооперативной Республикой Гайана, треть территории которой согласно референдуму
2023 г. принадлежит Венесуэле. Руководство Южного командования США ранее высказывалось насчет военной помощи Гайане, а с учетом прямых интересов
компании Exxon-Mobil в этой стране лоббизм может быть задействован на разных уровнях.
Ранее член Национального фонда за демократию США Хуан Сарате проводил политику дестабилизации в отношении Венесуэлы. Известно, что он связан с нынешним госсекретарем Марко Рубио, который также выступает против чавистского правительства Николаса Мадуро. С учетом того, что часть Гайаны стала фактически серой зоной, там могут быть осуществлены всевозможные провокации.
В Колумбии уже находятся базы США, и Вашингтон ранее использовал эту страну для вылазок диверсантов в соседнюю Венесуэлу. Но при президенте Густаво Петро отношения с правительством Мадуро нормализовались. Более того, Колумбия отказала США предоставить воздушное пространство для их военных самолетов. А Трамп ввел 25% пошлины на все колумбийские товары. С учетом сложной ситуации в ряде регионов страны из-за действий военизированных группировок у США есть формальный повод для вмешательства (опять же, борьба с наркотрафиком), но пока нет явных сигналов для обоснования такой операции.
Эквадор до настоящего момента следует в фарватере США. Но 13 апреля должны пройти выборы президента, где банановый магнат Даниэль Нобоа попытается одержать победу. Президент и кандидат Даниэль Нобоа в первом туре получил преимущество в горных районах, где находится, в частности, столица Кито, в то время как оппозиционер Луиса Гонсалес победила в прибрежных провинциях, где отсутствие безопасности является центральной проблемой. Поскольку голоса разделились примерно поровну, во втором туре будет идти борьба за избирателей Леонидаса Исы, занявшего третье место.
После открытия в прошлом году глубоководного порта Чанкай в Перу, который связан с китайскими инвестициями, Вашингтон рассматривает Перу как союзника своего противника. Эти новые ворота из Южной Азии в Южную Америку подрывают контроль США над морскими коммуникациями.
В Перу правительство Дины Болуарте с 18 марта ввело чрезвычайное положение на 30 дней в Лиме и Кальяо. Армия и полиция совместно начали патрулировать улицы. В данном случае правительство приняло это решение после убийства певца Пола Флореса из группы Harmony 10, который погиб, когда несколько человек обстреляли автобус оркестра Кумбиамбера, когда он ехал по проспекту Независимости в Сан-Хуан-де-Луриганчо.
Проблема внутренняя, но как часто бывало в истории, США может использовать ее в своих интересах.
Боливия имеет прохладные отношения с США, но снова может привлечь интерес Вашингтона по причине залежей лития, природного газа и других полезных ископаемых. Поскольку в этом году там должны состояться выборы, скорее всего, Госдепартамент будет пытаться управлять электоральным процессом. Проводить открытую военную интервенцию в эту страну технически сложно, так как нужно задействовать территорию кого-то из соседей.
Что касается Чили, недавно президент Габриэль Борич назвал слова Трампа в отношении Зеленского (диктатор без выборов) "неприемлемыми“, став на защиту киевской хунты. Это может показаться странным, поскольку ранее Борич следовал в русле политики Вашингтона. Однако его поведение станет понятным, если рассмотреть контекст противостояния либеральных глобалистов во главе с Джорджем Соросом, Ротшильдами и другими подобными персонажами с консерваторами, такими как сам Дональд Трампом. Борич, без сомнения, отвечает политике Сороса; он является пешкой либерального глобалистского проекта.
Кстати, министр внутренних дел Чили с 2022 по 2025 г. Каролина Тоа, ушедшая в отставку, чтобы баллотироваться на пост президента страны в ноябре этого года, также представляет интересы глобалистов и связана со структурами Сороса и корпорацией BlackRock.
Поэтому к нынешней чилийской власти у Трампа могут появиться неприятные вопросы.
У руководства Бразилии положение не из лучших. Мало того что страна на глобальном уровне фактически уступила Индии роль лидера Глобального Юга, так и политика Лулы да Сильва в последнее время не отличается последовательностью (можно вспомнить недавнюю блокировку вступления Венесуэлы в группу БРИКС). Кроме того, бывший президент Жаир Болсонару фактически начал предвыборную кампанию, проведя в прошлые выходные в Рио-де-Жанейро митинг, который собрал около полумиллиона человек. Болсонару известен как консерватор и хороший друг Дональда Трампа и однозначно получит от него политическую поддержку. Но нельзя сказать, что положение критическое, поскольку и Лула сотрудничает США по самым разным направлениям, включая оборону и безопасность.
Президент Аргентины Хавьер Милей занимает достаточно проамериканскую и протрампистскую позицию, поэтому будет продолжать политику, выгодную Вашингтону.
В контексте меняющейся внешней политике США также нужно отметить, что критерии оценки также трансформируются. Если в начале ХХ века влияние США в регионе оценивалось через призму экономических интересов (условная United Fruit Company), то во второй половине на первом месте была идеология и такие проекты как план «Кондор» проводились из-за боязни распространения коммунизма и появления альтернативных политических систем (особенно после Кубинской революции в 1959 г.). Сейчас это сошло на нет и, похоже, Трампа больше волнуют экономические вопросы, что ближе к стратегии начала прошлого века. Поэтому в своей политике там будут рассматривать в первую очередь присутствие Китая и прямую угрозу, которая связана с мексиканской границей.
