Глобальный экономический кризис, не оставивший в стороне экономику России, привел к резкому сокращению числа рабочих мест в строительной отрасли, где работала большая часть трудовых мигрантов из южных стран СНГ. После того, как большинство из них по окончании строительного сезона осенью прошлого года вернулось в страны постоянного проживания, среди аналитиков бытовало мнение, что, несмотря на экономический кризис, многие в 2009 г. все-таки сумеют найти себе работу в России. Однако социально-экономическая ситуация оказалась гораздо хуже, и вопреки ожиданиям в России не только значительно сократилась квота на привлечение иностранной рабочей силы, но и резко выросла безработица среди коренного населения. Как следствие, поток трудовых мигрантов заметно уменьшился.
Единого мнения о том, к чему же приведет возвращение сотен тысяч гастарбайтеров, денежные переводы которых составляли значительную, а в некоторых странах Центральной Азии – и большую часть ВВП, не существует. Если в России угроза социальной и политической стабильности, которую для стран СНГ несет рост безработицы, чаще рассматривается как гипотетическая, то в самих странах ЦА это проблема нередко вообще замалчивается, а на Западе угроза социального взрыва в регионе считается вполне реальной. Именно в западной прессе в последнее время появляется все больше материалов о том, что возвращение трудовых мигрантов является угрозой для социальной стабильности бывших советских республик.
По словам британской «Гардиан», в Таджикистане «жертвами российской рецессии стали… сотни тысяч «гастарбайтеров», лишившихся теперь заработка и вернувшихся на родину, в бедность и безработицу». Демонстрируя глубину кризиса, газета отмечает, что люди, еще недавно зарабатывавшие в Москве по 500 долларов в месяц, не могут найти себе на родине работу, которой часто просто нет. Между тем в России до недавнего времени работало 60% экономически активного населения Таджикистана, денежные переводы которого в 2008 г. по оценкам МВФ составили 2,5 млрд. дол. Ссылаясь на мнение местных экспертов, «Гардиан» утверждает, что «если правительство и дальше ничего не будет предпринимать, возможны беспорядки», которые могут произойти и в «доброй дюжине других бывших республик СССР»1.
«Немецкая волна» отмечает различия в подходах к проблеме возвращения гастарбайтеров властей Киргизии и Узбекистана. Если в Узбекистане какие-либо сведения об этом в средствах массовой информации отсутствуют, то в Киргизии проблема безработицы официально признается, и для ее решения власти пытаются предпринимать определенные меры. Ссылаясь на свои источники в Киргизии, издание утверждает, что трудовые мигранты действительно возвращаются на родину, более того: «С каждым днем их все больше и больше. Очевидцы даже упоминают целые вагоны, переполненные мигрантами, которые едут назад на родину, в Киргизию». Для решения проблемы безработицы власти пытаются создавать для мигрантов рабочие места на строительных объектах, однако такая работа их, скорее всего, не устроит, так как уровень оплаты труда в Киргизии значительно ниже, чем в России2.
Ситуация на рынках труда стран СНГ выглядит безрадостной и по данным международной статистики. Согласно прогнозам Всеобщей конфедерации профсоюзов в этом году без работы могут остаться от 11 до 15 млн. жителей бывшего СССР, причем на долю России из них придется лишь 8-9 млн. Оставшиеся 6-7 млн. чел., численность которых сопоставима с населением такого крупного субъекта РФ, как Краснодарский край, представляют собой потенциальных трудовых мигрантов в Россию. При этом трудовая миграция на территорию РФ и в предыдущие годы была значительной. Только в 2008 г. по данным ФМС в Россию прибыло 14,4 млн. иностранцев, в том числе 2 млн. – из Узбекистана, и примерно по 1 млн. – из Киргизии и Таджикистана. Причем лишь 2,3 млн. из них трудились в России легально, то есть получили разрешение на работу.
Проблемы в экономиках Центральной Азии, особенно Киргизии, Узбекистана и Таджикистана, не имеющих столь значительных нефтегазовых ресурсов, как Туркмения и Казахстан, носят системный характер. Будучи аграрными странами, большая часть населения которых занята в сельском хозяйстве, они уже давно не могут обеспечить работой свое быстро растущее население. Во многих государствах региона критическая ситуация с безработицей складывается уже не первый год. По методологии Международной организации труда, учитывающей как зарегистрированных безработных, так и тех, кто ищет работу самостоятельно, в 2008 г. безработица в Казахстане достигла 0,5 млн. чел. (6,4% экономически активного населения), а в Киргизии – 0,2 млн. (8,2%)3. В южных регионах Киргизии, где проблема безработицы стоит особенно остро, ситуация на рынке труда начинает приобретать катастрофический характер. Так, в Джалал-Абадской области уровень безработицы в начале 2009 г. достиг 26,7%, а в Нарынской области – 21%4. Именно аграрные южные регионы Киргизии являются основным поставщиком трудовых мигрантов в Россию.
Рост безработицы и неизбежное сокращение доходов трудовых мигрантов, денежные переводы которых по различным оценкам обеспечивали около 1/5 ВВП Узбекистана, 1/3 – Киргизии и 1/2 - Таджикистана, сопровождаются ростом цен на товары массового потребления. По данным Статкомитета СНГ, в январе-феврале 2009 г. потребительские цены в Казахстане по сравнению с аналогичным периодом прошлого года выросли на 8,7%, в Таджикистане – на 10,6%, а в Киргизии – на 17,5%5. В общей сложности цены на хлеб и растительное мало в Таджикистане по данным Всемирной продовольственной организации с августа 2007 г. выросли вдвое, а на другие продукты питания – в полтора раза. Как следствие, порядка 2 млн. жителей страны (более ¼) грозила нехватка продовольствия, а 800 тыс. чел. – настоящий голод6.
Социальную обстановку в странах Центральной Азии усугубляет то обстоятельство, что безработное население не остается в сельской местности, а концентрируется в городах, и, прежде всего, в столицах, где есть хоть какая-то возможность найти работу. Наплыв сельских мигрантов уже сегодня ощутим в Бишкеке, а некоторые его признаки заметны и в Ташкенте. В случае дальнейшего ухудшения экономической ситуации сосредоточенное в городах безработное сельское население вполне может составить социальную базу протестных движений против существующих политических режимов. Именно «городской» характер носила «тюльпановая революция» 2005 г. в Киргизии, когда в результате захвата демонстрантами здания правительства был отстранен от власти президент А.Акаев. Активное использование сельской молодежи было отмечено и в ходе февральских беспорядков 1990 г. в Душанбе. Для возникновения «революционной ситуации» необходима лишь нестабильность политической системы, которая уже сегодня ощущается в Киргизии, а в случае внезапных политических изменений может наступить и в других странах Центральной Азии.
____________________________
1 Harding L. Soviet relics feel the pain as Russian crisis deepens // Guardian. 12.04.2009. / http://www.guardian.co.uk/world/2009/apr/12/russia-tajikistan-recession…
2 Позднякова Н. Гастарбайтеры постепенно возвращаются из России домой // Немецкая волна. 13.04.2009 /http://www.dw-world.de/dw/article/0,,4173846,00.html
3 Численность постоянного населения Содружества Независимых Государств. Статкомитет СНГ. Пресс-релиз. 3.02.2009 // Межгосударственный статистический комитет СНГ /http://www.cisstat.com/rus/
4 Российская газета. 2009. 17 февр.
5 Основные социально-экономические показатели стран Содружества Независимых Государств в январе-феврале 2009 года . Статкомитет СНГ. Пресс-релиз. 2.04.2009 // Межгосударственный статистический комитет СНГ /http://www.cisstat.com/rus/
6 Центральная Азия: Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан стоят на пороге финансового кризиса // Азия Информ. 2008. 12 нояб. /http://asia-a.ru/content/view/245/