Год спустя после того, как было сформировано новое наднациональное правительство ЕС во главе с «переизданным» Жозе Мануэлем Баррозу, опрос 324 лидеров мнений, четверть из которых напрямую связана со структурами сообщества, выявил весьма критическое отношение к тем, кого именуют комиссарами.
Крупная международная лоббистская и пиаровская компания Burson-Marsteller, сообщает британская «Дейли телеграф», предложила сохранившим инкогнито выбранным ею судьям выставить баллы членам кабинета Баррозо по шкале от пятерки до единицы (от А до Е). Затем были подведены неутешительные итоги: оценки в переводе на простой язык колебались от «разочарования» до «ниже среднего».
Правда, сам Баррозу получил средний балл три с плюсом, в то время как Вивиан Рединг, ведающая юридическими вопросами, и Нелли Крес, озадаченная претворением в жизнь «цифровой революции», заработали по твердой четверке. Такими же четвёрочниками оказались ведающий экономикой Олли Рен и надзирающий за внутренним рынком Мишель Барнье. Их обошел только Хоакин Алмуниа, член ЕК по конкурентной борьбе, заслуживший четверку с плюсом.
Все остальные из 27 членов Еврокомиссии удовольствовались тройками. За ошеломляющим исключением леди Эштон: высокий представитель ЕС по международным делам получила даже не двойку, а единицу. Как не могла не съехидничать «Дейли телеграф», леди Эштон — «последняя ученица в классе», потому как завалила свою посевную.
Когда 11 января прошлого года депутаты Европарламента подвергли Кэтрин Эштон умеренно-пристрастным расспросам, длившимся целых три часа, появились первые сомнения в оправданности выбора. На протяжении устного экзамена, только местами напоминавшего экзекуцию, баронесса Эштон сохраняла «исключительную бледность лица» (швейцарская газета «Тан»). Тем не менее по сумме засчитанных ответов избежала позора, покрывшего ее в декабре 2009 года, когда баронесса «скомпрометировала себя некомпетентностью в международной политике» (польская «Газета выборча»). Правда, новая глава европейской дипломатии на январских слушаниях не сумела вызвать у законодателей «даже минимальный энтузиазм по поводу своей кандидатуры» (испанская газета «Паис»).
Отдельной темой для язвительных насмешек служило неловкое владение леди Эштон единственным в ее арсенале иностранным языком — французским. Парижская «Фигаро» не удержалась и съехидничала, что леди Эштон, «изъясняясь на языке Мольера, оправдывалась: «Я хорошо говорю по-французски, но не знаю слов, поскольку их забыла».
Впрочем, сейчас на защиту провалившей свой экзамен на компетентность баронессы Эштон поднялся сам глава ЕК Баррозу, который, выступая 9 февраля, умело перевел стрелки: год выдался нелегким, финансово-экономический кризис подвергнул панъевропейскую семью «стресс-тесту», в результате чего многие государства предпочитали договариваться между собой, а не использовать инструментарии Евросоюза. Примером чему служит пакт между Берлином и Парижем о мерах по повышению конкурентоспособности. А потому, заключил Баррозу, не резон винить леди Эштон, что она-де не обеспечила достижение искомой цели — чтобы Евросоюз говорил с внешним миром «одним голосом».
Со схожей ламентацией и одновременно косвенной защитой леди Эштон выступил и Херман ван Ромпей, фактический президент ЕС. Он указал на режущую слух разноголосицу мнений, доносившуюся из европейских столиц по поводу типовых оранжевых революций в Северной Африке.
Кстати, издание EUObserver.com раскрыло секрет высокого полета двух коллег Эштон по женской фракции внутри ЕК: они оказались на линии огня и приняли удар на себя. Так, Нелли Крес громко пеняла венгерскому правительству Виктора Орбана за введение драконовского закона о СМИ, а Вивиан Рединг обвиняла в смертном грехе нетолерантности президента Франции Николя Саркози за депортацию цыганских семей. Публичный характер этих скандалов поднял рейтинги двух приятственных гранд-дам.
По следам опроса высказались многие авторитетные аналитики. Джон Уайлз, один из сотрудников Центра европейской политики, воздал должное Баррозу: «Он опытный коммуникатор, говорящий на многих языках… но он должен был бы оказывать больше влияния (на процессы)». Ги Верхофстадт, глава фракции либералов в Европарламенте, нашел изъян в деятельности команды Баррозу в том, что отсутствуют новые инициативы. Это приводит к тому, что отдельные страны-члены ЕС, утверждает депутат, «приходят к выводу, что лучше действовать самостоятельно».
Многие наблюдатели согласились с тем, что служебная необходимость для леди Эштон осуществлять челночную дипломатию, непрерывно курсируя по континенту, делает невозможным ее регулярное присутствие на заседаниях Еврокомиссии, что критики уже поставили ей в вину. В адрес тех, включая Эштон, кто пытается проводить единую внешнюю политику ЕС, глава социал-демократической фракции в Европарламенте, германский депутат Мартин Шульц выразился жестко: «Их никто не воспринимает всерьез».
По сведениям «Дейли телеграф», полученным от одного инсайдерского источника, руководители ЕС дали леди Эштон время на исправление — до лета. В противном случае они потребуют ее отставки. Джон Уайлз полагает, что отставка практически неизбежна: Кэтрин Эштон станет козлом, вернее, козой отпущения и агнцем на заклание. Впрочем, вносит равновесие в свой прогноз Уайлз, на ее месте и мифологический «титан бы не справился».
Отставка тем более вероятна, что ЕС может в ближайшие месяцы столкнуться с самым серьезным вызовом своим стратегическим интересам, завязанным на обеспечение себя импортными энергоресурсами из региона Ближнего Востока и Северной Африки (MiddleEastandNorthAfrica— MENA).
Нет сегодня более злобной злобы дня, чем судьба нефтегазовых месторождений в Ливии. В американской прессе сюжеты о Ливии занимают приоритетное место, оккупировав первые полосы газет и телевизионный прайм-тайм.Причина повышенного внимания — жизненные интересы США в регионе и, в частности, в заповеднике имени Муаммара Каддафи. До 1969 года, когда авантюрист высокого полета взял власть в Ливии, ее минерально-сырьевое эльдорадо принадлежало почти безраздельно американским энергетическим концернам. Каддафи положил этому конец: чужаки были изгнаны, недра национализированы, надсмотрщиком поставлена государственная нефтегазовая монополия.
Затем, начиная с середины 80-х, в ливийскую пустыню и континентальный шельф стали просачиваться западноевропейские компании. Затем в 1988 году спецагент Каддафи взорвал пассажирский лайнер американской авиакомпании «ПанАм» над шотландским местечком Локерби. В отместку за теракт против Ливии были введены санкции, а остатки англо-саксонского бизнеса покинули страну. Но! Не стали паковать чемоданы энергетические мэйджоры из Италии и Испании — ЭНИ и «Репсоль».
Сегодня на долю этой «большой двойки» приходится треть извлекаемой нефти и практически вся добыча газа, а на другую большую двойку — итальянские концерны «Аджип» и ЭНИ — выпадает почти половина всех нефтегазовых и трубопроводных контрактов с европейскими партнерами. Таким способом режим Каддафи отблагодарил европейцев.
Более 85% нефтяного экспорта Ливии отправлялось в Европу: Италия, Франция и Испания в 2010 году получали из этого африканского государства соответственно 22, 16 и 13 процентов от общего объема потребления нефти. Ливия также покрывала 23% нефтяного импорта Ирландии, 21% — Австрии и 11% — Португалии. «Найти замену такому объему поставок в короткие сроки будет очень непросто», — комментирует американская «Крисчен сайенс монитор». Скорее всего, американская газета ни на что не намекает, однако возникает легкая тень подозрения, что она недоговаривает.
Зададимся бесхитростным вопросом: кто продемонстрировал наибольшую готовность провести «гуманитарную интервенцию» во имя свободы и демократии в Ливии? Соединенные Штаты перебросили два боевых корабля из акватории вокруг Африканского Рога, где они пугали сомалийских пиратов, поближе к ливийскому побережью. Британский премьер Дэвид Камерон призвал объявить неполетную зону в небе над Ливией и отдал приказ генштабу подготовить возможный план ведения сухопутных операций. Морпехи США прибыли на Кипр — плацдарм подскока. Британцы перебрасывают боевую авиацию. Даже Канада отправила свой фрегат для участия в формирующихся де-факто коалиционных силах.
Вполне очевидно, что в условиях распада внутренних связей и краха внутриобщинной солидарности (вожди ключевых племен попросили Каддафи на выход с вещами) военная операция англо-саксонского ограниченного контингента будет успешной. Угроза загнанного в угол полковника Каддафи — «Мы не можем позволить американцам или Западу вмешиваться в события в Ливии. Если они это сделают, то получат море крови, как в Ираке и Афганистане. Мы раздадим оружие миллионам людей. Это будет для них новый Вьетнам» — никто всерьез не принял.
Далее, предполагаю, что, случись распад Ливии на две или три части, как это предрекают дальнозоркие арабисты, появление здесь фактического протектората США и Британии более чем реально. Притом можно не сомневаться, что под опекой окажется самая-самая нефтегазовая провинция.
В такой, пусть пока и гипотетической, ситуации баронесса Эштон окажется между многих огней, и ей придется искать пути гармонизации «конфликта интересов», если это возможно. Скорее, это невозможно. Будучи британским политиком в первую голову, что она неоднократно демонстрировала (классический пример — ее отношение к усилению военной интеграции внутри ЕС), Кэтрин Эштон не станет открыто возражать против потенциального вооруженного вмешательства США при поддержке Великобритании (как в Сербии в 1997 году и Ираке в 2003 году) в гражданскую войну в Ливии во имя демократии, нефти и газа.
Маневрирование для Эштон исключается. Это будет нелепо уже потому, что выгодополучателями послевоенного устройства в джамахирии под руководством англосаксонских советников, как это случилось в Ираке, станут, естественно, энергетические компании двух стран. Иначе как проявлением «национального эгоизма» это не назовут — в кулуарах, а значит, повысится раздражение континентальных держав, особенно тех, что прежде имели преференциальные условия при разработке и вывозе ливийских минеральных ресурсов. И тогда саморазоблачение Эштон будет неминуемо, равно как и ее отставка под благовидным предлогом.
С достаточной степенью вероятности ливийская гражданская война может стать антиевропейской акцией, если «управляемый хаос» будет поддерживаться Америкой, а послевоенное обустройство проходить по иракскому сценарию, составленному в Вашингтоне и им же реализуемому. По сути, произойдут передел собственности и передел рынка, при которых проигравшими сторонами окажутся преимущественно Евросоюз, а заодно Китай и Россия.
Такое упущение в «третьей мировой войне за природные ресурсы», как называл происходящее сегодня еще 20 лет тому назад Збигнев Бжезинский, едва ли простят руководству Евросоюза. Придется найти стрелочника. На эту роль, как видится, уже есть приемлемая для большинства кандидатура, которой поставят в вину ее чересчур «тихую» дипломатию.
