В конце ХХ века, в период азиатского валютно-финансового кризиса 1997-1998 годов, стал очевиден успех постепенной адаптации Китая к мировому хозяйству, давший толчок дальнейшей либерализации внешнеэкономической политики этой страны. Годы противодействия нынешнему финансовому кризису на Западе актуализировали новый вопрос: станет ли КНР «локомотивом» мировой экономики? По-видимому, такую роль китайский «континент» сыграет не для всех…
Не похоже, что эта страна останется «раем для инвесторов». Зависимость Китая от зарубежного капитала последовательно снижается. Среднегодовой рост прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в 2006-2010 годах (11.9%) и внушительный общий объем этого роста – 426 млрд. долл. не меняют общей картины уменьшения доли ПИИ в общем объёме инвестиций – примерно до 2-3% к концу периода c 4-6% в его начале. При этом растёт доля ПИИ, направляемых в центральные и западные регионы Китая и сферу услуг. Существенно повысился объём иностранных инвестиций в одно предприятие.
Куда более высокими темпами (почти 40% в год в 11-й пятилетке) рос экспорт капитала из Китая. Объём накопленных прямых зарубежных инвестиций КНР (в нефинансовый сектор) составил в конце 2010 года 246 млрд. долл. (59 млрд. долл. инвестировано в 2010 году).
Хозяйство КНР достигло капиталоизбыточной стадии развития, что в значительной мере меняет картину отношений между национальным и пришлым капиталом внутри страны, а также в мировой экономике в целом. Сдвиги внутри быстро меняющегося и мало уязвимого китайского хозяйства оказываются в итоге более весомыми факторами глобализации, чем вялое восстановление в развитых странах Запада.
К этому надо добавить заметное усиление позиций Китая на мировом рынке услуг. Если сложить хозяйства КНР и Гонконга (что уместно в силу их практически состоявшейся интеграции), то «сумма» окажется на втором месте в мире с крупным положительным сальдо.
Рост накопления в Китае благотворно сказался на устойчивости сбыта в этой стране и интересах стран-партнёров. Кредитная накачка, безусловно, дошла до реального сектора и в конечном счёте улучшила ситуацию в мировой торговле и экономике.
Бенефициарами в немалой мере оказались не только восточноазиатские соседи (и отчасти Германия), то есть страны с сильной промышленностью, развивавшие производственное сотрудничество с КНР, но и экспортёры минерально-сырьевых ресурсов. Доля минерального сырья и топлива в импорте КНР, заметим, стабильно повышалась в течение всей 11-й пятилетки, увеличившись с 20.3% в 2005 до 28.7% в 2010 году. Это дало практически двукратное увеличение в физическом объёме приобретённых за рубежом природных ресурсов; более чем в 2.2 раза вырос, например, импорт железной руды, превысивший 600 млрд. т.
Китай в последние годы оказал решающее воздействие на формирование мировых цен по ряду товаров. Особенно значительный рост цен на уголь и железную руду, вне всяких сомнений, был вызван именно китайскими закупками (табл. 3).
В условиях кризиса Китай стал, по сути, единственным фактором углеводородного спроса, поддерживая стабильность нефтегазовых рынков. В тяжёлом для мировой торговли 2009 году КНР выручила экспортёров топливных ресурсов. В стоимостном выражении китайский импорт сократился на 27% (составив 124 млрд. долл., или 12.3% импорта страны) против сокращения импорта в США на 44% (279 млрд. долл., или 17.5% импорта).
Таблица 3.
Изменение мировых цен на некоторые сырьевые цены (цены 2005 г. = 100)
|
| 2000 | 2005 | 2007 | 2008 | 2009 | 2010 |
| Железная руда | 44 | 100 | 130 | 216 | 155 | 257 |
| Алюминий | 82 | 100 | 139 | 136 | 88 | 110 |
| Медь | 49 | 100 | 194 | 189 | 141 | 191 |
| Натуральный каучук | 46 | 100 | 153 | 174 | 126 | 237 |
| Пшеница | 78 | 100 | 167 | 214 | 147 | 116 |
| Рис | 71 | 100 | 116 | 243 | 205 | 166 |
| Хлопок | 107 | 100 | 115 | 124 | 114 | 163 |
| Кофе | 76 | 100 | 129 | 150 | 132 | 153 |
| Нефть | 53 | 100 | 133 | 182 | 116 | 147 |
| Природный газ | 60 | 100 | 117 | 174 | 110 | 112 |
| Уголь | 53 | 100 | 138 | 266 | 149 | 206 |
| Сырьевые товары | 59 | 100 | 135 | 172 | 119 | 144 |
Источники: International Trade Statistics 2010. Geneva: WTO, 2010. P. 234.
В то же время в «пожирании мировых ресурсов» КНР не упрекнёшь. Сохранение высоких темпов экономического роста в Китае во второй половине 2000-х годов сопровождалось ростом производства и потребления первичной энергии, но существенно менее динамичным, чем темпы роста. В 2005-2010 гг. среднегодовой прирост производства первичной энергии в КНР по официальным данным составил 6.7%. При этом добыча угля росла на 6.6% в год, нефти – на 2.3%, природного газа – на 14.4%. В среднем на 11% в год увеличивалось производство электроэнергии. То есть налицо существенный прогресс в энергосбережении. Данные о повышении энергоэффективности в отдельных отраслях китайской индустрии весьма впечатляют. Так, в 2006-2010 гг. удельная энергоёмкость выплавки меди снизилась на 36%, расход энергии на производство каустической соды сократился на 35%, на 16% повысилась эффективность сжигания угля на ТЭС, на 12% снизилось потребление энергии при выплавке стали и алюминия, на 11.5% – при производстве этилена [1].
Для сравнения приведём данные о росте энергоэффективности в японской экономике – мировом лидере в области разработки энергосберегающих технологий. В период 1973-2006 гг. удельные расходы энергии в производстве стали сократились на 20%, в производстве цемента – на 24%, в химической промышленности – на 29% [2]. То есть прогресс в энергосбережении в КНР за годы одиннадцатой пятилетки сопоставим с результатами, достигнутыми в Японии за тридцать с лишним лет.
Параллельно усилению китайского влияния на сырьевых рынках, мощным глобальным фактором стала монетарная политика КНР. В октябре 2010 года сообщение о повышении Народным банком Китая процентных ставок по кредитам и депозитам впервые в истории вызвало коррекцию на финансовых рынках. Впоследствии аналогичные меры влияли на цены: золота, меди, котировки нефти сортов Brent и WTI.
Очевидно, что китайское хозяйство достаточно успешно справляется с повышением долларовых цен на импортное сырьё, а также быстрым ростом внутренних цен и тарифов. Менее высокая зависимость от ввоза топлива, чем в старых мировых центрах (США, ЕС, Япония), является ещё одним важным фактором устойчивости хозяйства этой гигантской страны. Начавшаяся интенсификация и сервисизация китайской экономики, отсутствие гипертрофии финансового сектора, крупных долгов у государства и частного сектора создают благоприятную перспективу развития. Для остального мира выигрыш от дальнейшего усиления Китая распределится пропорционально умению партнёров КНР строить стратегии отношений с этой страной на правительственном, корпоративном и региональном уровнях, их координации и т.д.
(Окончание следует)
Александр Игоревич САЛИЦКИЙ – доктор экономических наук, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН,
Игорь Ромуальдович ТОМБЕРГ – кандидат экономических наук, руководитель Центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН.
[1] http://stats.gov.cn/tjfx/ztfx/sywcj/t20110301_402706119.htm
[2] Полищук А.В. Экономические проблемы энергетической безопасности Японии. Автореферат кандидатской диссертации. М.: 2011. С. 16.
