Сообщения СМИ, появившиеся в последнее время, дают основания полагать, что концепция неприсоединения имеет серьезные шансы вернуться в обиход внешней политики Индии. Если это произойдёт, завершится длительный политический цикл, начавшийся примерно 6-7 лет назад, когда госсекретарю США Кондолизе Райс удалось убедить индийскую интеллектуальную элиту избавиться от последних воспоминаний о доктрине неприсоединения, неразрывно связанной с эпохой Джавахарлала Неру и Индиры Ганди, и безоговорочно положиться на готовность Вашингтона ввести Индию в число мировых держав.
Вскоре, однако, возникли непредвиденные трудности: разразился глобальный финансовый кризис и к большому удивлению индийского экипажа двигатель американского корабля стал заметно барахлить. Не секрет, что индийцам не привыкать плавать и на судах, находящихся в куда более печальном состоянии, и поначалу многим казалось, что на самом деле ничего страшного не происходит, но, в конце концов, здравый смысл всё же начал брать верх. По крайней мере, в настоящее время новое издание доктрины неприсоединения - в формах, приемлемых для цифровой эры и эпохи постмодерна, в форме некой «Доктрины неприсоединения - 2» - представляется абсолютно назревшим.
Возникает, однако, вопрос: готова ли Индия реально проводить политику неприсоединения? Ведь неприсоединение — это не только доктрина, но и определенный тип мышления, элементом которого является та изумительная способность сочетать творческий дух и готовность к инновациям с рефлексией, благодаря чему неприсоединение не имеет ничего общего с пассивностью и нейтралитетом. Свойственен ли такой творческий дух индийскому истеблишменту?
Десятилетие подстройки под внешнюю политику и стратегию США не прошло для Дели даром. За это время в индийской элите сформировались привычки, временами весьма напоминающие рефлексы собаки Павлова, да и надежды на то, что американский корабль после необременительного ремонта сможет возобновить свой всемирный поход, ещё до конца не изжиты. Ну а в Вашингтоне, вне всякого сомнения, не пожалеют сил на поддержание именно этих беспочвенных надежд.
Что еще важнее, индийской элите требуется осознать, что пока Индия дружила с американской сверхдержавой, изменился сам лагерь движения неприсоединения. В шатре, который на этой открытой для всех территории когда-то воздвиг Неру, прочно обосновался Китай, так что Индии, похоже, предстоит учиться командной игре и постепенно, шаг за шагом, доказывать, что она реально способна на лидерство. Китай же — не простак в мировой политике. Это страна с огромным опытом практической дипломатии и народом, обладающим природной способностью просчитывать ситуации на много ходов вперед, а также - проводить политику с опорой на устойчивые ценности, никогда не упуская из виду свои специфические национальные интересы.
По ходу сирийского кризиса стало ясно, что Россия и Китай способны творчески адаптировать логику неприсоединения к условиям существующего миропорядка. Совместные шаги в данном направлении больше, чем что-либо в новейшей истории, сблизили эти страны. Москве и Пекину одинаково свойственно неприятие сохраняющегося со времен холодной войны блокового менталитета, и ни Россия, ни Китай не навязывают другим странам предписаний относительно их внутриполитического устройства.
У России и Китая общее отвращение к силовым методам разрешения споров. Они с одинаковой решимостью выступают за верховенство международных законов и Устава ООН, а по сути и за верховенство ООН во всем, что касается международных дел, независимо от того, идет ли речь о больших или маленьких странах. При этом ни Россия, ни Китай не стремятся к созданию системы альянсов для продвижения своих национальных интересов и не считают сколько-нибудь приемлемой конфронтацию с Атлантическим альянсом, в котором ведущую роль играют США.
В случае с Сирией, таким образом, Западу и его попутчикам приходится впервые после окончания холодной войны проходить многоплановый тест в столкновении со странами, избравшими своим кредо доктрину неприсоединения. События в Сирии на десятилетия вперед предопределят судьбу и характер многополярного мира. Странам, выбравшим неприсоединение, предстоит сыграть важную роль в обеспечении возможности мирных перемен в Сирии. Шансы на успех значительно возрастут, если в этом поиске путей достижения примирения Индия присоединится к России и Китаю. В таком случае другим членам мирового сообщества — нынешнему молчаливому большинству - будет послан сигнал о том, что и они имеют возможность выразить свое глубокое беспокойство по поводу того, что происходит в Сирии, когда еще свежи воспоминания о кровавой войне, которую Запад вёл в Ливии.
В Сирии оптимальным решением было бы добросовестное посредничество стран, способных помочь избежать гражданской войны и чудовищной бойни. Эту работу уже выполняют Россия и Китай, а Запад и лагерь его сторонников в арабском мире, скрывающийся под маской Лиги арабских государств, упорно пытаются им в этом помешать. И содействие Индии в нынешней критической точке могло бы стать решающим.
У России, Китая и Индии гораздо больше, чем принято считать, оснований претендовать на такое посредничество. Все три государства принципиально заинтересованы в стабильности и безопасности на Ближнем Востоке. У них добрые отношения со всеми странами данного региона — Саудовской Аравией, Катаром, Сирией, Ливаном. У России, Китая и Индии никогда не наблюдалось гегемонистских устремлений по отношению к арабским странам, если смотреть на ситуацию в историческом разрезе. В целом у них есть безусловное моральное право взяться помочь региону обратить во благо импульсы «арабской весны» - в соответствии с арабской традицией.
Утверждение арабской традиции, а не «дорожные карты», придуманные Саркози или Кэмероном, — вот что сейчас нужно Сирии. А пока этого нет, в арабский мир будет открыт доступ самозванцам с их формулами и далеко не бескорыстными интересами, далёкими от интересов арабов. Арабы же вполне способны сами найти способ возрождения своих обществ, если только будет сформирован способствующий этому внешнеполитический климат. На сегодняшний день единой силы, стремящейся к такому развитию событий, нет, а о Ближнем Востоке сегодня говорят лишь применительно к нефти и геополитике. Даже пресловутый исламизм четко приспособлен к запросам геополитики.
Сейчас наступает благоприятный момент для обнародования инициативы неприсоединившихся стран в отношении Сирии. К сожалению, пока от Москвы, Пекина или Дели не поступало согласованных предложений такого рода. В то время как координация позиций между Москвой и Пекином набирает обороты, обе столицы в сфере дипломатии все же действуют преимущественно независимо. Грядущий саммит БРИКС в Дели 28-29 марта — хороший повод выдвинуть общую повестку группы неприсоединившихся по Сирии.
Что касается Индии, то ее решение принять сторону «друзей Сирии» и отметиться на собрании этих «друзей» в Тунисе просто необъяснимо. То, как министр иностранных дел Саудовской Аравии Файзал удалился с этой встречи, и его разногласия с Хиллари Клинтон по вопросам войны и мира должны были стать для представителя Индии практическим уроком на тему сложности и запутанности ближневосточной ситуации. А попросту говоря, Индии на этой встрече не должно было быть.
