80 лет назад, 17 июля 1945 года назад, члены «Большой тройки», руководители СССР, США и Великобритании, в последний раз встретились на конференции в Потсдаме во дворце Цецилиенхоф. Руководители держав-победительниц строили планы на будущее, демонстрировали оптимизм, но в их голосах не было уверенности, а улыбки не могли скрыть напряжение. Тем не менее международный форум прошел с успехом, и блестящую победу на нем одержала советская дипломатия. Точнее, возглавлявший ее Сталин.
Американский дипломат Чарльз Боулен отмечал: «Хотя внешне все были дружелюбны, с каждой стороны была сдержанность, которая символизировала существовавшее недоверие… Личная цель Трумэна была проста. Он хотел доказать Сталину, что вполне самостоятелен, что он подлинный лидер и крепко держит в руках правительство Соединенных Штатов».
Новый президент США Гарри Трумэн, занявший Белый дом после неожиданной смерти Франклина Рузвельта, хотя и обещал следовать курсу предшественника, вовсе не намеревался всюду следовать за Сталиным.
В конце апреля 1945 года министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов, прибывший в Сан-Франциско для участия в учредительной сессии ООН, встретился с президентом США. В разговоре Трумэн произнес символическую фразу: «Америка больше не будет ездить по улице с односторонним движением». Это означало, что он меняет политический курс Рузвельта, направленный на сближение с СССР.
Невольно подумалось: что могло произойти, если бы Рузвельт умер не в апреле сорок пятого, когда исход Второй мировой был решен, а годом или двумя раньше, когда вермахт был мощной силой и оккупировал обширные территории в СССР? Мог бы сменивший его Трумэн развалить коалицию союзников?..
Ответов на эти вопросы нет. Но факт, что Рузвельт был умеренным, готовым к компромиссам политиком, от Трумэна же веяло холодом ненависти к России. Так что надежды Гитлера на развал противостоящего ему союза антиподов были небеспочвенны. К тому же премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был давним врагом Советского Союза, а в сорок пятом был напуган его возросшей военной мощью…
По донесениям советской разведки Сталин уже знал, что несколько дней назад, 1 июля 1945 года, союзники были готовы начать операцию Unthinkable – «Немыслимое» – нанести удар по Красной армии, находящейся на территории Германии и вторгнуться в СССР. Главы западных стран, обуреваемые злобой и ненавистью к державе, завоевавшей небывалый авторитет, жаждали с ней покончить.
Итак, соратники по борьбе с нацизмом через считаные дни после победы над Третьим рейхом могли превратиться во врагов! Вот такие коварные и подлые союзники были у СССР!
Но Запад не решился на нападение, поскольку Красная армия вполне могла дать сокрушительный отпор агрессорам. И Европа оказалась бы под властью Сталина, и улицы Парижа, Брюсселя, Амстердама, Вены и других городов Старого Света запестрели бы красными флагами и портретами генералиссимуса…
На конференции в Потсдаме Сталин не давал волю чувствам. Делал вид, что все идет как обычно. Только изредка, глядя на зарубежных партнеров, едва заметно усмехался. Он словно читал их мысли.
После встречи союзников в Ялте прошло всего несколько месяцев, но в мире произошли огромные перемены. Германия капитулировала, ее союзница Япония со страхом ждала своей участи. Однако без участия Советского Союза одолеть ее США и Великобритании было бы нелегко. И в Потсдаме Сталин, верный союзническому долгу, дал обещание вступить в войну с Японией. Впрочем, в будущей схватке у Советского Союза был свой интерес — Курилы и Южный Сахалин.
Советский лидер был единственным из союзников, кто полностью провел все три встречи союзников в Тегеране, Ялте и Потсдаме на высшем уровне. Еще во время Ялтинской конференции 65-летний Сталин перенес инфаркт, однако в Потсдаме он выглядел бодрым и уверенным в себе. Но это было кажущееся спокойствие. Когда Сталин возвратился из Германии, его настиг новый инфаркт.
«Русские всегда умели воевать, но никогда не умели заключать мир», — говорил Сталин. На переговорах в Германии ему предстояло доказать обратное. Советский Союз, заплативший за победу огромной ценой: миллионами жертв, тысячами разрушенных городов и сёл должен был обрести достойную компенсацию. Так и вышло.
Страна Советов получила Кенигсберг и прилегающий к нему район, добилась признания правительств Болгарии, Румынии, Венгрии, Финляндии.
В Потсдаме состоялся любопытный диалог между Сталиным и Черчиллем. Британец считал, что германский флот следует потопить. «Флот нужно разделить, – жёстко парировал Сталин. – Если господин Черчилль предпочитает потопить флот – он может это сделать. Я этого делать не собираюсь». В результате СССР получил треть германского флота.
Сталин твердо стоял на своем в вопросах репараций Германии. Однако подчеркивал, что Советский Союз не собирается разорять побежденную страну, хотя имел возможность это делать.
Ещё во время Второй мировой войны США и Великобритания разработали план раздела Германии на несколько государств. Могло состояться возвращения к временам, которые были до канцлера Бисмарка. Так Вашингтон и Лондон рассчитывали покончить с опасным конкурентом и установить свое влияние в Европе.
Но Сталин твердо отверг их притязания.
Помнят ли современные немцы его милость? Сомнительно. Сегодня в Берлине снова с яростью смотрят на Восток, снова хотят, чтобы немецкие солдаты маршировали по Украине. Увы, уроки истории никого ничему не учат. В том числе властей Польши.
Стоит напомнить им, неблагодарным, что именно благодаря Сталину этой стране были выплачены огромные репарации и переданы восточные области Германии: часть Западной Пруссии, Силезии, Восточная Померания и Восточный Бранденбург, бывший вольный город Данциг и округ Щецина. Всего к Польше отошло примерно 25 (!) процентов территории Германии в границах 1937 года.
В Потсдаме советский лидер демонстрировал напор, стойкость и лишь в крайнем случае шел на уступки. Начальник британского Генштаба генерал Алан Брук, критически относившийся к Сталину, признавал, что тот «всегда быстро и безошибочно улавливал все аспекты любой ситуации…»
Вот пример. Во время конференции президент США получил шифрованное сообщение: The baby is born – «Ребенок родился» – это означало, что испытания атомной бомбы успешно завершены. Трумэн не замедлил сообщить Сталину, что отныне Америка располагает оружием «исключительной силы». Однако тот не выразил никакого беспокойства. Многие решили, что он просто не понял «намека».
Но он все прекрасно понял. Вернувшись с заседания, Сталин отдал распоряжение научному руководителю советского атомного проекта Игорю Курчатову об ускорении работы над разработкой ядерного оружия.
…Черчилль надеялся, что на ближайших парламентских выборах он, победитель во Второй мировой войне, снова получит поддержку. Но он потерпел сенсационное поражение, и место консерватора Черчилля занял лейборист Клемент Эттли. Спустя годы в мемуарах сэр Уинстон написал, что если бы остался в Потсдаме, то не допустил бы уступок Сталину. Наверное, это мысль согревала самолюбивого Черчилля…
В официальном коммюнике по итогам встречи говорилось, что встреча «укрепила связи между тремя правительствами и расширила рамки их сотрудничества и понимания». Было заявлено, что правительство и народы СССР, США и Великобритании «вместе с другими объединенными нациями обеспечат создание справедливого и прочного мира».
Но это были возвышенные слова и дань вежливости. Конструктивные и доверительные отношения между союзниками уходили в прошлое. И это было закономерно. Они были едины в своем стремлении покончить с мировым злом – кровавым режимом Гитлера. Но когда эта цель была достигнута, обнажились все скрытые противоречия и разногласия. Они были настолько непреодолимы, что коалиция Москвы, Вашингтона и Лондона стала быстро разрушаться.
Вспоминать Потсдам-1945 грустно. Казалось, что в Европе наступил прочный мир и границы на континенте установлены навсегда. Однако в наши дни они подвергаются сомнениям, совершается попытка дезавуировать документы конференции. «Реформаторы» считают, что Сталин всех обманул и надо все «переиграть».
После Потсдама казалось, что нацизм обезглавлен и уже никогда не будет угрожать человечеству. Увы, это было заблуждение. Сегодня на Украине последователи Гитлера чувствуют себя хозяевами, а Запад делает вид, что этого не замечает.
В истории были периоды, когда бывшие союзники после распрей начинали сотрудничество, и лед противоречий таял. Но затем снова наступали долгие «заморозки».
Сейчас и вовсе стало нестерпимо холодно.
