Заявление премьер-министра и министра внутренних дел Сербии Ивицы Дачича о разделе Косово как «единственно возможном, реалистическом решении» косовской проблемы способно перевести взаимоотношения в треугольнике Белград - Приштина - Брюссель в новое русло. [1] Как известно, лидер социалистов впервые озвучил данную идею еще в 2011 году – в бытность вице-премьером в правительстве Мирко Цветковича. Внятной реакции со стороны Европейского союза не последовало, а тогдашние власти Сербии квалифицировали данную инициативу как личное мнение самого Дачича. Однако сегодня ситуация в охваченном кризисом Евросоюзе развивается таким образом, что предложение о «переформатировании» Косово способно получить поддержку ряда европейских столиц.
Идея раздела Косово относится к той самой категории Realpolitik, которая восходит своими историческими корнями к XIX веку, к Берлинскому конгрессу 1878 года. Именно тогда великие державы впервые в истории Балкан оказались в арьергарде произошедших в регионе военно-политических событий – восстаний и войн. Как результат: были внесены существенные коррективы в прежний принцип сохранения статус-кво и введена в действие система «сдержек и противовесов», включавшая в себя, помимо всего прочего, территориальные компенсации и административно-политический раздел территорий, ранее рассматривавшихся как единое целое (в первую очередь, Болгарии). В итоге в балканском регионе вплоть до 1912 года сохранялась определенная стабильность, а его народы воспользовались мирной передышкой для того, чтобы окрепнуть как в экономическом, так и в военно-государственном смысле.
Один из ведущих теоретиков США по внешнеполитическим вопросам, основатель школы прагматизма и политического реализма Ганс Моргентау однажды заметил, что процесс национально-государственного самоопределения способен иметь бесконечный характер, поскольку «угнетатели» и «угнетенные» периодически меняются местами. Отсюда проистекают подлинные и мнимые представления об «историческом реванше» и «восстановлении исторической справедливости», существующие у всех вовлеченных в межэтнические конфликты народов. А потому единственный способ остановить разрушительный процесс хотя бы на обозримую перспективу и тем самым стабилизировать обстановку – это вмешательство извне и создание той самой системы «сдержек и противовесов», на которых строится Realpolitik. «Процесс национального освобождения должен в какой-то момент остановиться, и этот момент определяется не логикой национализма, а конфигурацией интересов и силы между правителями и их подданными, а также между соперничающими нациями», - указывал Моргентау. [2]
Если рассматривать нынешний международно-правовой тупик вокруг Косово именно в вышеуказанном контексте Realpolitik, тогда следует признать, что у ЕС и других мировых игроков существует несколько моделей обеспечения того самого «долгоиграющего решения» косовской проблемы, за которое ратует сербский премьер.
Речь может идти как минимум о двух сценариях. Первый предполагает раздел Косово де-факто с установлением в северных районах полноценной сербской администрации и ликвидацией контрольно-пропускных пунктов на административной границе с остальной Сербией. При этом и нынешние власти в Приштине, и сербское органы самоуправления действуют в строгом соответствии с решениями Совета Безопасности ООН и в рамках программы ускоренной интеграции Сербии и Косово в Европейский союз. Данная интеграция должна произойти одновременно; причем правовые и финансово-экономические нормы должны быть распространены на всю территорию Сербии и Косовского края, включая его северные районы. Это позволит всем вовлеченным в конфликт сторонам приступить к налаживанию взаимодействия уже в рамках ЕС при сохранении руководящей роли в косовском урегулировании Объединенных Наций. Реализация подобной модели на практике способна оказаться эффективнее, нежели даже прием в ЕС в 2004 году Республики Кипр, реально неконтролирующей северные районы острова.
Второй вариант раздела Косово – уже не де-факто, а де-юре – предполагает реализацию более масштабной модели урегулирования, включающей в себя национально-государственное переформатирование не только Косово, но и других районов Балканского полуострова, где проживают сербы и албанцы, включая при определенных условиях Боснию и Герцеговину. Подобный сценарий может получить поддержку со стороны как руководства боснийской Республики Сербской, так и албанских лидеров. Один из лидеров албанцев Прешево и председатель Демократической партии албанцев Сербии Рагми Мустафа ранее уже высказывался в пользу «обмена территориями» между Белградом и Приштиной. Он считает, что три южносербские общины, где проживают албанцы, «должны присоединиться к Косово», в то время как «север Косово должен присоединиться к Сербии». [3]
Однако реализация данного сценария предполагает выработку новых международно-правовых основ балканского урегулирования на уровне ООН и на основе проведения международного форума по образу и подобию Берлинского конгресса 1878 года. Речь идет, в частности, об отказе международных институтов от реализации политики, предусматривающей решение политических и социально-экономических проблем каждого из балканских государств по отдельности, вне связи друг с другом. Профессор публичного права Университета в Приштине Энвер Хасани однажды назвал подобную политику «сфокусированной на государстве», а не на территории. [4]
Одностороннее провозглашение независимости Косово в 2008 году внесло в данную концепцию положение об «уникальности косовского случая», что на практике равносильно «двойным стандартам». А ведь еще в середине 1990-х годов президент Турецкого агентства международного сотрудничества в Анкаре Умут Арик справедливо предупреждал, что нельзя говорить о создании на Балканах системы безопасности до тех пор, пока «решения, касающиеся национальных государств, могут приниматься и пересматриваться в одностороннем порядке». [5]
С учетом кризиса в ЕС, тупиковой ситуации вокруг косовских сербов и нарастания активности албанских националистов международные кураторы балканского урегулирования могут оказаться вынужденными перейти уже к «политике, сфокусированной на территории», рассматривающей регион не как совокупность сложившихся государств, а как систему территорий, находящуюся в динамическом равновесии и потому способную к переформатированию. Подобное развитие событий прогнозирует, в частности, Национальный разведывательный совет США, который считает Балканы важнейшей составной частью «дуги нестабильности», объединяющей страны, «наиболее подверженные конфликтам» [6]. Задача Сербии – оперативно просчитать возможные варианты подобного переформатирования Балкан и выбрать те из них, которые в наибольшей степени отвечают ее национально-государственным интересам.
Примечания:
[1] DPA 212023 GMT Sep 12 22.09.2012 00:25
[2] Morgenthau H. Paradoxes Of Nationalism // Yale Review, 1957, June. P.485
[3] Epoka e Re, 03.05.2011.
[4] Hasani E. The Solution of the Albanian Question as a Precondition for Fruitful Cooperation in the Balkans // Connections. Vol. II. No 2. June 2003. С.47.
[5] Arik U. Turkey and the International Security System in the 21st Century // Eurasian Studies. Winter 1995/96. № 4. С.5.
[6] Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир. Доклад национального разведывательного совета США. М., 2009. С.127-128.
