Париж и раньше вмешивался в дела своих бывших колоний в Западной Африке, например в Кот-д`Ивуаре, но в последнее время его интервенции на Чёрном континенте (Ливия, Мали) приобрели столь масштабный и регулярный характер, что многие заговорили о возрождении на новом историческом витке французской колониальной политики. Еще недавно стратегия Франции здесь покоилась на трех китах: экономической помощи; культурно-лингвистической общности и достаточно скромном по размерам военном присутствии. Однако в условиях «арабской весны», а также трудностей, вызванных глобальным финансовым кризисом, на передний план все отчетливее стала выходить силовая составляющая французской политики.
Взяв на себя ведущую роль во время интервенции в Ливии, Париж расширил на восток традиционную зону своего влияния в Северной Африке, не посчитавшись даже с интересами ближайшего союзника по НАТО и ЕС Италии. Берлускони прямо указал: цель Парижа – установление контроля над ливийскими углеводородными ресурсами с вытеснением всех других конкурентов. Франция фактически отказалась от недавно провозглашенного ею курса на «многосторонние действия стран ЕС в помощи стабильности и развитию региона». (1) Заметно меньше стали в Париже говорить и о столь излюбленной еще недавно идее совместного с Италией и Испанией «средиземноморского партнерства». Трудно избавиться от впечатления, что в условиях стремительно меняющейся обстановки в мире французские элиты решили, что настал их «звездный час» - час возвращения Франции с её богатым историческим наследием в «первую лигу» мировых держав. Своего рода соблазн возвратного движения от Пятой республики к Третьей империи. Определенные основания для этого Франции дает созданный ею постколониальный порядок. Согласно договорам, заключенным метрополией с бывшими африканскими владениями в начале 60-х гг. ХХ века, 14 африканских государств оставались в зоне франка, учрежденной в 1946 г., что довольно прочно привязало их к французской экономике, несмотря на переход самой Франции на евро. Помимо этого, по существующим соглашениям Франция имеет право военного вмешательства для сохранения или восстановления внутриполитической стабильности и обеспечения безопасности европейского населения на территории таких стран, как Сенегал, ЦАР, Чад, Кот-д`Ивуар, Габон, Камерун. (2)
Помощь французам со стороны союзников по НАТО и ЕС при этом приветствуется, но до известных пределов. А в самой Франции расширение её присутствия в Африке одобряется как правыми, так и левыми, что доказал новый французский президент Франсуа Олланд своим энтузиазмом по «наведению порядка» в Мали.
Венцом малийской виктории Франсуа I явилось его триумфальное вступление в знаменитый Тимбукту, провозглашенный восставшими туарегами 6 апреля 2012 года столицей Независимого Государства Азавад. Окруженный местными экзальтированными танцорами и барабанщиками Франсуа Олланд внимал с душевным, видимо, восторгом тем крикам, которые так любил основатель Первой империи Наполеон: «Vive la France!» И Олланду, конечно, было не до мелочей вроде того, что в туарегском, по существу, городе его почему-то приветствовали лишь чернокожие африканцы. Туареги, составляющие большинство населения этого города, либо сбежали, либо отсиживались по домам.
Тимбукту был основан туарегами около 1100 года и являлся крупным торговым, а также интеллектуальным и духовным центром мусульманского мира. Местная поговорка гласит: «Соль прибывает с севера, золото — с юга, а слово Божье и мудрость — из Тимбукту». Сегодня в городе находятся несколько крупных медресе, а также три старейшие мечети Западной Африки. Со средних веков Тимбукту в Европе был известен как сказочно богатый город. В 1989 году глинобитные здания в центре города были поставлены под охрану ЮНЕСКО как памятник всемирного наследия. В Тимбукту также находились уникальные хранилища средневековых рукописей, которые в ходе боевых действий были кем-то подожжены. Французы тут же, естественно, обвинили во всем мусульманских варваров-фундаменталистов, однако заметим, что до прихода цивилизованных «защитников культуры» никто рукописи не трогал.
Разумеется, официальный Париж и сочувствующие ему интеллектуальные круги категорически отрицают какую-либо корысть или геополитические расчеты при проведении малийской операции. У Франции «нет никаких интересов в Мали. Она не защищает некий экономический или политический расчет», — заявил Франсуа Олланд. Известный философ, в молодости левак Бернар-Анри Леви пропел осанну новому курсу французского правительства, объявив «позор всем тем мелким душонкам, которые в то время, как президент отметил роль африканской армии во время Второй мировой войны и представил нынешнее вмешательство не как дар или услугу, а возвращение давнего долга, твердят о французском "неоколониализме"».
Франция, утверждает Б.А.Леви, «берет на себя не только моральное лидерство, но и операционное руководство в справедливой войне и отправляет своих лучших солдат на замену потерпевшим неудачу миротворцам ООН. Удивительно, но факт: несмотря на недостаток ресурсов, безработицу, дефицит внешней торговли и даже видимые попытки спрыгнуть тут и там с поезда глобализации, Франция играет роль, которая, как всем казалось, должна была бы принадлежать могучей Америке. Она задает тон в геополитике, где раньше всем заправляли крупнейшие державы, такие как США, Россия и Китай. Другими словами, она взяла на себя инициативу в другой добродетельной и щедрой глобализации, которая ставит целью мир и демократию. Она становится главным экспортером прав человека или, если хотите, главной антитоталитарной державой во всем мире. Вся планета поражена». (3) Заметим, что подобному альтруизму в наше-то время и в самом деле следовало бы поразиться, когда бы не другие расчеты, которые говорят, что интерес все-таки есть.
Про перехват французами многих выгодных контрактов по добыче нефти и газа в Ливии, в том числе у своих итальянских союзников, уже хорошо известно. Но вот Мали вроде бы действительно нищая страна. Однако не совсем. Мали - третья страна Африки по количеству добычи золота после Ганы и ЮАР. В стране добывается 52 тонны золота в год. Эксперты говорят, что всего лишь за 2-3 года добыча золота в Мали может быть доведена до 100 тонн (для сравнения вся добыча России составляет порядка 200 тонн). Малийские недра богаты ураном. Один из мировых лидеров в атомной энергетике французская компания Areva уже начала разведку ресурсов у Сарайи, ближе к сенегальской границе. 15 ноября 2012 г. она поручила южноафриканской DRA Group составить технико-экономическое обоснование для ее проекта добычи не только урана, но также серебра и меди. По оценкам, месторождение содержит примерно 12 000 тонн урана, что вчетверо больше добытых объемов на шахте Areva в Нигере в 2012 году. В нынешних условиях французские энергетические компании предпочитают особенно не распространяться о своей работе в регионе. «Чем больше мы об этом говорим, тем больше шансов, что это поставит под угрозу наших сотрудников», — подчёркивает представитель одного из таких предприятий. (4) Разведка на углеводороды в Мали по-настоящему пока не проводилась, но, судя по тому, что страна граничит со многими нефтегазоносными провинциями соседних государств, запасы нефти и газа у неё есть.
Не выдерживает критики и моральный аспект военной операции в Мали. Из этой страны поступает информация о том, что под прикрытием французов правительственные войска занимаются грабежами и этноцидом. Если у человека относительно светлая кожа и он не во французской форме, то это араб или туарег, а значит — враг. Туареги и арабы северных городов довольно быстро убедились в том, что даже присутствие французского контингента не спасает мирных жителей от насилия со стороны «освободителей». В соседние страны потянулись десятки тысяч беженцев из числа этнических меньшинств.
Кстати, о лучших солдатах Франции, которых, как говорит Бернар Анри-Леви, она отправляет «на защиту правого дела». Особая роль во всех зарубежных операциях Франции последнего времени принадлежит Иностранному легиону – этому современному янычарскому корпусу, в котором в последние годы значительно выросла доля выходцев из Восточной Европы, в том числе из СНГ. Может быть, их и потому так безбожно бросают во все дыры ради будущих триумфов новых «демократических императоров», что лучшие-то они лучшие, но все равно чужие?
А «подвиги» Иностранного легиона, судя по всему, понадобятся еще не раз. «Разгромленные» туареги и исламисты растворились в сахарских песках и при уходе французов грозят вновь вернуться в «священный Тимбукту». Возрастает нестабильность во всей зоне Сахеля. Министр обороны Франции Жан-Ив ле Дриан 31 января заявил, что «Франция не собирается оставаться в Мали, но выводить войска пока не будет». Похоже, строительство Третьей империи может оказаться для французов весьма затратным.
Вообще, не означает ли внешнеполитический курс Франции, обозначенный в Африке, начало нового цикла мировой политики, в котором Запад, разочарованный в некоторых последствиях глобализации, в перераспределении потенциалов в пользу Востока, пытается компенсировать эти последствия более традиционными методами – так сказать, в духе постмодерна? И в этом случае, в какой степени Париж играет самостоятельную игру, а в какой его действия продиктованы общей логикой поведения западных союзников? Ответ на эти вопросы, как представляется, дает отношение к французским военным экспедициям Вашингтона.
Прибывший в начале февраля на встречу с Франсуа Олландом вице-президент США Джозеф Байден, например, заявил, что судьбы и интересы двух стран тесно переплетены. «От Афганистана до Ливии, от Ирана до Мали, от глобализации экономики до изменения климата - США подходят к решению всех ключевых вопросов нашей эпохи вместе с Францией. Что касается французской военной операции, США оказали ей значительную поддержку, которая включает в себя обмен разведданными, авиатранспорт и дозаправку в воздухе. Президент Олланд и прочие очень приветствовали наше решение». (5) А ведь был период, когда при Дж. Буше-младшем, из-за отказа вместе с Москвой и Берлином поддержать американскую интервенцию в Ираке, в США лепили из Франции чуть ли не образ врага. Помнится, в Вашингтоне была в ходу тогда такая фраза: «Россию простить, Германию игнорировать, Францию - наказать».
Можно предположить, что наметившийся «неоимперский» или «неоколониалистский» курс Франции - не эскапада, не дерзкий вызов сложившемуся миропорядку, а линия, вполне одобренная администрацией США. По всей видимости, мы присутствуем при начале практической перестройки мировой политики на основе провозглашённой Вашингтоном готовности делегировать часть полномочий «по осуществлению мирового лидерства» ближайшим союзникам. Поспевать везде и всюду США уже просто не в состоянии…
