Киргизия забыла Чингиза Айтматова?

telegram
Более 60 000 подписчиков!
Подпишитесь на наш Телеграм
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться
dzen
Более 120 000 подписчиков!
Подпишитесь на Яндекс Дзен
Больше аналитики, больше новостей!
Подписаться

 В конце апреля парламент Киргизии одобрил законопроект, согласно которому делопроизводство в государственных организациях и предприятиях республики переводится на киргизский язык. В случае если президент А.Атамбаев не сочтет нужным наложить вето на этот документ, уже в ближайшее время лица, «посягающие на законодательство КР о госязыке» и «ненадлежащим образом исполняющие его», то есть продолжающие использовать русский язык при обращении в государственные ведомства КР, будут обязаны выплачивать штрафы в размере от 20 до 1000 долларов США.

По большому счету, появление в Киргизии подобного законопроекта выглядело бы вполне естественно в 1992-м или, скажем, 2005 году. Через схожий этап национального становления в той или иной форме прошли все постсоветские республики Средней Азии.

Так, в Таджикистане в 2009-2010 годах президент Э.Рахмон ввел ряд ограничений на использование русского языка, лишив его статуса языка межнационального общения. Его решение было политически мотивировано и не учитывало те обстоятельства, что знание русского является жизненной необходимостью для экономических мигрантов из республики, подавляющее большинство которых направляются на работу в Россию и Казахстан, а деловой сектор республики функционирует преимущественно на русском языке. Издержки от этого ошибочного решения вскоре стали столь очевидны, что в июне 2011 года русскому языку был возвращен прежний статус языка межнационального общения. Таким образом, фактическое ведение государственного делопроизводства на русском языке в Таджикистане было вновь легализовано.

БегствоУзбекистана от русского языка в 1990-е годы привело к самым тяжелым последствиям. В узбекском законе о государственном языке 1995 года и поправках к нему 2004 года о русском языке не говорится ничего, он считается лишь одним из иностранных. Такая политика Ташкента привела в конечном итоге к катастрофическому падению уровня среднего и высшего образования в стране. «Утопив» русский язык, здесь столкнулись с тем, что он потянул за собой на дно и узбекский: значение государственного языка в качестве языка межнационального общения было сильно преувеличено. Фатальной ошибкой стало принятое Ташкентом в 1993 году решение о переводе узбекского алфавита на латиницу. По мнению многих ученых, это отбросило образовательный процесс в Узбекистане на несколько десятилетий назад, прервало связь поколений и историческую память народа. В школах с узбекским языком обучения дети уже не понимают текстов, написанных на кириллице, и, таким образом, не имеют доступа не только к сокровищам русской литературы, а через нее – к всемирному культурному наследию, но и ко всему накопленному с сороковых годов ХХ века пласту узбекской литературы и научных знаний, изложенных на кириллице.

Туркменистан, в конституции которого статус русского языка формально никак не закреплен, тем не менее в последние годы проводит сбалансированную языковую политику. Процесс дерусификации страны практически прекращен, никаких дискриминационных правил при обращении в государственные органы Туркмении на русском языке не  существует. Конечно же, никому не приходит в голову штрафовать туркменских госслужащих за «недостаточное владение государственным языком». Лучшей иллюстрацией внимательного отношения туркменских властей к качеству образования нации является развитие в стране высшего и школьного образования на русском языке, которое пользуется колоссальной популярностью среди населения.

В Казахстане согласно конституции 1995 года русский язык имеет официальный статус и используется наравне с казахским без какой-либо дискриминации. В 2001 году Астаной была утверждена программа, которая предусматривала поэтапный перевод до 2010 года делопроизводства, ведения учетно-статистической, финансовой и технической документации на государственный язык. К 2006 году делопроизводство было официально переведено на казахский язык в пяти областях страны (Атырауская, Жамбылская, Кызылординская, Мангистауская, Южно-Казахстанская области). И все же к настоящему времени в этих областях на казахском языке выполняется не более половины всего официального документооборота. Граждане Казахстана могут свободно обращаться в госорганы на всей территории страны на русском языке.

Как видим, за истекшие 20 лет все без исключения государства Средней Азии прошли через языковую «суверенизацию» и к настоящему времени осознали, что это тупиковый путь. Историческая реальность такова, что именно русский язык определяет культурную и образовательную конкурентоспособность стран региона. Искусственное выдавливание русского языка из общественной и политической жизни неизбежно приводит к архаизации общества, снижению его интеллектуального и образовательного уровня, консервации примитивного уклада и статуса ресурсной базы.

До недавних пор казалось, что Киргизия избежит наиболее одиозных форм языкового шовинизма. Безусловно, это было заслугой как киргизского гражданского общества, так и руководителей страны. Свою лепту в сохранение особого статуса русского языка в стране внес великий Чингиз Айтматов, который неоднократно высказывался на эту тему:

«Русский язык для Евразии является языком-энергоносителем. Важно не противопоставлять ему национальные языки, как это происходит в ряде государств бывшего Советского Союза. Без русского языка сейчас невозможно развивать настоящую полноценную культуру ни одной из стран, входящих в Содружество независимых государств. Не мешая, а способствуя развитию национальных языков, русский язык в то же время служит мостом, связывающим наши культуры с мировой культурой»(интервью РИА Новости, 2000)

Думаю, что сейчас самое время напомнить эти простые и искренние слова писателя нынешним властям Киргизии, в первую очередь руководителю аппарата президента Киргизии Э.Каптагаеву, который, судя по всему, пытается построить в стране «единое социально-культурное пространство» без русского языка. Поверьте, Эмильбек Саламатович, это утопия. Всех граждан Кыргызстана, северян и южан, узбеков из Оша, уйгуров и русских может объединить только сопричастность к реализации большого проекта, строительству новой большой страны и реиндустриализации региона. Инициатива президента Атамбаева по вступлению страны в Таможенный Союз, безусловно, является шагом в направлении гражданского мира и консолидации киргизского общества. Каким образом процедура вступления Киргизии в ТС и соответствующая гармонизация национальной нормативной базы с таможенным законодательством России, Белоруссии и Казахстана будет сочетаться с переводом делопроизводства на киргизский язык – непонятно. Все-таки одним из ключевых принципов управления является непротиворечивость. Коль скоро у государства имеется цель – рост благосостояния нации и укрепление экономического потенциала республики на базе единого экономического пространства – с какой стати запускаются законопроекты, очевидно преследующие противоположные цели и затрудняющие реинтеграцию? Интересно также, в какие суммы обходится лоббирование законопроектов такого рода действующими в Киргизии зарубежными НПО? Их забота о становлении киргизской государственности, конечно, приятна, но так ли она бескорыстна?

Представляется, что принятие поправок к киргизскому закону о госязыке может подать российскому руководству негативный сигнал об отношении Бишкека к интеграции в единое экономическое пространство, ибо действенное восстановление народно-хозяйственных связей возможно лишь в едином культурном, информационном и цивилизационном пространстве. В новом веке отсидеться в национальном окопе уже не удастся.