Ввести ограничения на банковскую тайну и решить проблему энергобезопасности – такие задачи ставили перед собой участники саммита ЕС, состоявшегося 22 мая в Брюсселе.
Накануне саммита глава Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу сделал заявление. «Общие потери в доходах содружества из-за нелегального и неприемлемого ухода от налогообложения оцениваются приблизительно в 1 триллион евро в год. Позвольте поставить эту цифру в некую перспективу, и вот что мы получим: один триллион евро почти удваивает общий бюджетный дефицит всех стран-членов ЕС», - сказал он.
Председатель Еврокомиссии призвал государства ЕС заключить соглашение об обмене всеми видами банковских данных. В свою очередь, глава Европейского совета Херман Ван Ромпёй объяснил, что решил «воспользоваться политическим порывом», вызванным разоблачениями offshore leaks, чтобы добиться консолидации позиций стран-членов Евросоюза в преддверии саммита «Большой восьмёрки».
В специальном докладе, подготовленном в 2012 году британской компанией Tax Research по заказу Европейского парламента, на основе данных за 2010 год были проанализированы две главные составляющие потерь доходов в налоговой сфере: уход от налогов (в целом по ЕС – на 860 млрд. евро в год) и недоплата налогов (еще 150 млрд. евро). Самыми крупными налоговые потери оказались в Италии (180 млрд. евро за год, то есть четверть от суммы всех налоговых поступлений), в Германии (159 млрд. евро, 16%) и во Франции (120 млрд. евро, 15%)…
В менее крупных экономиках доля «теневого» сектора еще больше. По тем же оценкам, в Болгарии она превысила 35% суммы реально собранных налогов, в Литве и Румынии составила примерно по 32%, в Эстонии – 31%, на Кипре – 28%. Средневзвешенный объем «теневой» экономики по всем 27 странам Европейского союза эксперты Tax Research оценили в 18,5%.
В более благополучное время политики мирились с наличием «тени», тем более что и сами они частенько зависели от нее – нужны средства на избирательные кампании, особые условия «личной жизни» и т.д. Однако сейчас проблемы, вызванные экономическим кризисом, обострили вопрос о банковской тайне и ликвидации офшорных зон до предела. Бюджеты скудеют, социальное напряжение растет и надо что-то предпринимать.
Кое-что на этом фронте борьбы с кризисом уже сделано. Так, Кипр, обратившись за финансовой помощью к Брюсселю и согласившись с его условиями, с 1 января перестал быть «налоговым раем». Однако благополучные Австрия и Люксембург продолжили блокировать обмен банковской информацией. А если даже внутри Евросоюза согласия нет, что можно сказать об успехе на переговорах с такими странами, не входящими в ЕС, как Андорра, Лихтенштейн, Сан-Марино и, конечно, Швейцария?
Министр финансов Франции Пьер Московис заявил, что настало время решительных мер: «Граждане не могут смириться с уходом некоторых от налогов, так как нам необходимы ресурсы для снижения бюджетного дефицита. Это вопрос этики, а не только экономическая проблема. Как мы видим, наши граждане высказались против такого поведения, и мы должны решительно действовать».
Однако, как и ожидалось, никаких революционных решений по ограничению банковской тайны на саммите ЕС принять не удалось. На словах от банковской тайны готовы отказаться все страны, в том числе и главные «оппозиционеры» - Люксембург и Австрия. Однако прежде чем отказаться в масштабе ЕС, австрийцы и люксембуржцы требуют достижения такого же соглашения об ограничении банковской тайны на мировом уровне. Кстати, их позиция совпадает с позицией Вашингтона. К ним присоединился и премьер - министр Великобритании Дэвид Кэмерон. Великобритания, по его словам, намерена добиваться принятия общемировых решений об обмене банковской информацией на уровне «Большой двадцатки».
Как известно, на предыдущей встрече профильных министров стран-членов ЕС удалось утвердить мандат Еврокомиссии на ведение переговоров об обмене банковской информацией со странами, не входящими в Евросоюз: Андоррой, Лихтенштейном, Монако, Сан-Марино и Швейцарией. Теперь же эти министры получили указание подготовить к следующему (декабрь 2013) саммиту Евросоюза проекты конкретных решений по борьбе с налоговыми «уклонистами» и налоговым мошенничеством.
Так что главные «банковские» события еще впереди, и произойдут они, скорее всего, на предстоящем 17-18 июня саммите «Большой восьмерки» в Северной Ирландии. В случае если в рамках G8 ни о чём договориться не удастся, проблема, видимо, будет перенесена на саммит «большой двадцатки», который состоится 5-6 сентября в Санкт-Петербурге.
***
Что касается вопросов энергобезопасности, участники саммита ЕС одобрили пакет мер по снижению цен на энергоносители. Во-первых, саммит высказался за дальнейшую интеграцию энергорынка. Расчет строится на снижении цен за счет конкурентного соревнования между поставщиками. Во-вторых, решено продолжить диверсификацию источников получения энергии. За этим, как всегда, кроется стремление потеснить Россию и конкретно «Газпром» на европейском рынке. В-третьих, предлагается создать современную сеть энергоснабжения, адаптированную к возобновляемым видам энергии. В-четвертых, снизить энергоиздержки путем повышения энергоэффективности.
Все эти предложения носят довольно общий характер и нуждаются в существенных уточнениях. С этой целью главы государств и правительств дали Еврокомиссии ряд поручений. Предстоит выяснить, почему растут цены на энергию, какие страны и в какой степени поражены ценовой спиралью, каким образом можно уменьшить давление на энергоемкие производства. Речь идет об уменьшении размера отчислений, связанных с переходом на возобновляемые источники энергии. И, наконец, самое главное – как профинансировать крупные инвестиции в перестройку европейских энергосетей.
Объем работы настолько велик, что результаты анализа ожидаются не раньше конца 2014 года. А затем снова начнутся разговоры о финансах и конкретной инвестиционной нагрузке на каждую из стран, что неизбежно приведет к новым промедлениям с претворением в жизнь намеченных планов. Тем более что кризис в ЕС не миновал и финансовые возможности государств-участников Евросоюза, даже самых благополучных, постепенно сокращаются.
В целом саммит ЕС вновь показал, как разнятся интересы его членов. Надежды еврооптимистов на то, что борьба с кризисом сплотит ряды Евросоюза, похоже, не оправдываются.
