На днях министр иностранных дел Бахрейна Халид бин-Ахмед аль-Халифа призвал к уничтожению лидера «Хезболлы» шейха Хасана Насраллы, заявив, что «избавление Ливана от Насраллы является национальным и религиозным долгом». Поводом для такого заявления стала фактическая потеря властями островного королевства контроля над шиитским большинством своего населения, симпатизирующим «Хезболле» и ориентированным на единоверный Иран. А прошлой весной Бахрейн стал первой арабской страной, Кабинет министров которой внес «Хезболлу», оказывающую всестороннюю поддержку правительству Башара Асада, в список террористических организаций.
Волнения шиитов, в которых хотят видеть «руку Тегерана», не ограничиваются Бахрейном. Шиитский фактор крайне беспокоит и саудитов, и власти Ирака, и ливанские власти.
Одновременно Бахрейн и другие ближневосточные союзники США – Израиль, Саудовская Аравия, ОАЭ – демонстрируют серьёзную обеспокоенность процессом быстрого, как им кажется, сближения США с Ираном…
Другая причина их беспокойства связана с тем, о чём саудовский король Фахд оповестил мир еще в середине 1980-х годов ХХ века: «Святой джихад – это не знающая границ революция, как и коммунизм». С 1970-х и до недавнего времени саудиты, опиравшиеся на поддержку Вашингтона, полагали, что именно они как правоверные сунниты находятся на острие этого джихада и ведут за собой в новый мировой порядок мусульман всего мира. Однако после иранской революции 1979 года в мире ислама появился еще один претендент на роль лидера, причем неподконтрольный Соединённым Штатам.
В Иране есть свои глобалисты, объединенные во влиятельнейшие структуры, вроде общества «Ходжатие». Эта «невидимая рука» иранской революции объединила в своё время консервативно настроенных священнослужителей, дипломатов, военных, крупных государственных чиновников, руководителей спецслужб, дельцов, коммерсантов, технократов. Круг их интересов очень широк — от банковской сферы и торговли до закупок оружия и поставок современного электронного оборудования. Помимо этого общество «Ходжатие» (представителем которого во власти был, например, президент Махмуд Ахмадинежад) оказывает активную поддержку иранскому лобби... в США. Руководители общества делают всё, чтобы Иран расширял политические связи и с Европой, прежде всего с Британией, где общество поддерживает теснейшие связи с местными элитарными структурами вроде Astrum Argentium и Golden Dawn in the Outer, обладающими разветвлёнными связями с политическими и интеллектуальными кругами Запада.
О том, насколько серьёзны подобные неофициальные контакты между иранцами и европейцами, свидетельствует уже то, что Британия выступает сейчас за отмену ограничений США на контакты с Ираном. Лондону вторят Берлин и Париж, откуда когда-то аятолла Хомейни триумфально вернулся в Тегеран делать революцию. За это Великобританию, Францию и Германию некоторые члены администрации президента США давно уже неофициально называют «тегеранской тройкой»...
Некоторые представители истеблишмента ИРИ никогда не скрывали своих глобалистских устремлений. Практически в то же время, когда саудовский король провозгласил свой тезис о «святом джихаде», один из кандидатов на пост президента Ирана Джеляль эд-Дин аль-Фарси заявил, что считает первоочередной задачей превращение исламской революции в Иране во всемирную исламскую революцию. Первым шагом на этом пути должна была стать исламская революция в суннитском Афганистане, вторым шагом - начало «истинной всемирной исламской революции», которая «будет мощнее французской и всех других предшественниц». И, наконец, третий шаг – исламская революция в Центральной Азии.
Сегодня как-то забылось, что боевые действия в Афганистане против СССР в своё время поддерживали не только США и Саудовская Аравия, но и Исламская Республика Иран, часть элиты которой разработала долговременный стратегический план по подготовке и экспорту всемирной исламской революции. Первым успешным экспериментом в этом направлении стал Ливан, где в 1982 году иранцами было создано движение «Хезболла» («Партия Бога»), провозгласившее джихад против Израиля и Запада.
Сегодня «Хезболла», эффективно действующая в Бахрейне и на Ближнем Востоке в целом, имеет тысячи сторонников в разных странах мира, включая страны Евросоюза и США, где, по данным ФБР, она имеет ячейки более чем в десятке городов. Помимо неё в ближневосточном и центрально-азиатском регионах действует целый ряд исламистских структур революционного толка, тесно связанных с мистическими течениями в шиизме. Например, общество «Рошания» («Ясновидцы»), возникшее ещё в средние века и действовавшее на территории современных Ирана, Афганистана, Пакистана и индийского Кашмира (их более поздним европейским аналогом являются иллюминаты, эта революционная ветвь масонства). Один из главных догматов этого общества - отмена государств и установление единого всемирного сверхобщества.
С «Рошанией» связано, в том числе и на уровне идей, ещё одно тайное общество - шиитский орден ассасинов (от арабского «хашшиш»-гашиш), или неоисмаилитов-низаритов, образовавшийся в Иране и державший в страхе весь Восток. Его главным оружием были специально обученные агенты-смертники, контролируемые с помощью наркотиков. В настоящее время имамом исмаилитов является Садретдин Ага Хан IV - крупный чиновник ООН, представляющий интересы Великобритании, любимец британской королевской семьи, один из богатейших людей планеты. И одновременно - глава того направления в исламе, которое в европейских языках стало синонимом заказного убийства, а также одна из ключевых фигур в глобальном наркобизнесе, деле «Иран-контрас», финансировании моджахедов Афганистана, пробританского «Движения за независимость Кашмира» и т.д.
В учениях этих организаций существует поверье, что власть сообщества становится сильнее каждый раз, когда оно принимает дух погибших собратьев. Мёртвые члены сообщества усиливают могущество живых. Чем фанатичнее и беспорочнее был погибший член братства, тем большая сила переходит к братству в целом. В наши дни средневековые ассасины «реинкарнировались» в смертников-шахидов, которые в современном их обличии появились в исламском мире сравнительно недавно. В массовом порядке – во время ирано-иракской войны, когда Иран использовал солдат-самоубийц, бросавшихся со взрывчаткой под иракские танки, а в «индивидуальном» - в октябре 1983 года, когда «Хезболла» публично взяла на себя ответственность за взрыв смертника, повлекший гибель более трехсот американских и французских военных.
Подобного рода квазишиитские структуры образуют транснациональную сеть. Она вполне способна стать альтернативой транснациональной террористической сети квазисуннитских обществ типа «Братьев-мусульман» и созданной некогда англосаксами «Аль-Каиды». При сходстве целей принципиальная разница между этими двумя сетями состоит в том, что в основе методов первой лежит извращенная готовность к самопожертвованию ради свободы (freedom) от внешнего диктата, второй – людоедская готовность жертвовать кем угодно, ради свободы (liberty) делать с прочими что угодно.
Сегодня на фоне активизации шиитского фактора на Ближнем Востоке, сопротивления Сирии, предстоящего ухода американцев из Афганистана и нарастания внутренних проблем в США и Саудовской Аравии американцы и монархи государств Залива по-настоящему обеспокоены. Опасаются они по большому счёту двух вещей:
а) утраты контроля над панисламистскими радикальными структурами суннитского толка, отвергающими национальные государственные идеологии в отдельных мусульманских странах во имя глобального единства уммы;
б) выдвижения Ирана и в целом шиитов на лидирующие роли в исламском сегменте глобализации с уходом данного сегмента из-под контроля Вашингтона, если он не ухитрится найти способы воздействия на этот процесс.
Именно этим обусловлены последние события в Бахрейне и Ираке, открытая ставка американцев на «Аль-Каиду» в Сирии, угроза удара по «Хезболле» в Ливане и диалог между Вашингтоном и Тегераном, так встревоживший ближневосточных союзников США.
