Неоднократное обращение президента России Владимира Путина в послании Федеральному Собранию РФ к теме Ирана позволяет говорить о том, что иранское направление оценивается российским руководством как одно из приоритетных во внешней политике. Новое руководство Ирана подтверждает стремление к «стратегическим и очень близким отношениям» с Россией и выражает заинтересованность в достижении долгосрочных договоренностей, охватывающих сферу двустороннего сотрудничества. Визит Сергея Лаврова в Тегеран 11-12 декабря стал своего рода уточнением дорожной карты развития российско-иранских отношений.
Объединение усилий наших стран на региональном уровне идет на пользу нормализации положения на Ближнем Востоке. Как пример можно привести успешное взаимодействие России и Ирана по предотвращению нанесения американцами военного удара по Сирии. Не вызывает у иранских партнеров возражений и российский подход к переговорам по ядерной проблеме Ирана. Москва против того, чтобы Иран получил доступ к ядерному оружию, и против того, чтобы это и другое оружие массового уничтожения распространялось на Ближнем Востоке. Россия поддерживает признание права Ирана на обогащение урана при обязательной постановке иранской ядерной программы под всеобъемлющий международный контроль и предлагает снять все санкции после достижения соответствующих договоренностей.
Москва и Тегеран видят и другие перспективы регионального взаимодействия. На осень 2014 года в Астрахани намечен 4-й Каспийский саммит. Стороны договорились о более тесном взаимодействии в обеспечении стабильности в Ираке. Остается в повестке двусторонних отношений координация усилий по поддержанию мира в Афганистане, мы готовы к совместной борьбе с валом наркотиков, идущих из этой страны. Однако после визита Сергея Лаврова в Тегеран обращает на себя внимание недостаток конкретных договоренностей в сфере экономического сотрудничества.
Россия и Иран собираются возобновить работу межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, последнее заседание которой состоялось в феврале 2013 года в Москве, но решения которой по многим причинам остаются невыполненными. Пока же объем товарооборота между нашими странами сохраняет тенденцию к снижению, в 2012 году он упал до самого низкого за последние годы уровня в 2,4 млрд. долларов. Это не может не тревожить, ибо Женевское соглашение и отмена санкций против ИРИ создадут новую ситуацию, когда безъядерный Иран как нефтегазовая держава станет желанным торговым партнером и для Евросоюза, и для США. В этих условиях неспешно реализуемые контракты с иранскими партнёрами могут просто запоздать.
В Иране в эти дни в фокусе внимания находится сравнение значения для Тегерана России и США. Некоторые политики возвращаются к построению треугольника «Россия – Иран – США» и ищут ответ на вопрос, с кем иранцам выгоднее сотрудничать на перспективу. На первый взгляд, ответ очевиден и он в пользу России. Однако есть «подводные камни». Так, спор Москвы и Тегерана по поводу правового статуса Каспийского моря длится не одно десятилетие, сохраняются претензии Ирана к России в связи с невыполнением контракта по поставке зенитно-ракетных комплексов С-300. На встрече с Сергеем Лавровым министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф напомнил об этом снова. Комментируя предложение Москвы поставить взамен ЗРК С-300 другие системы ПВО, которые не подпадают под международные санкции, он заявил, что Иран настаивает на выполнении предыдущих договоренностей.
Драматизировать ситуацию не стоит, свести на нет российско-иранское сотрудничество это недоразумение не может. Тем не менее естественно ожидать от иранских партнеров более дружелюбного отношения к партнерству с Россией. Судебный иск - это инструмент нажима, а отказ от российских предложений по замене С-300 на более эффективные и современные ЗРК указывает на нежелание иранской стороны договариваться. Складывается впечатление, что некоторые политики в Тегеране добиваются не исполнения Россией контракта, а сохранения напряженности в сфере военно-технического сотрудничества. Очевидные факты побуждают к принятию иранской стороной более взвешенного подхода к данной проблеме.
Во-первых, решение о приостановке выполнения контракта Россией было принято в рамках требований резолюции Совета Безопасности ООН № 1929 от 9 июня 2010. Документом предусмотрен запрет на поставки в Иран широкой номенклатуры вооружений и боевой техники, в том числе ракет и ракетных систем. Резолюция призывает все страны демонстрировать осторожность и сдержанность в продаже любых вооружений Ирану.
Во-вторых, истцами со стороны Ирана выступают Министерство обороны и иранская госкомпания Aerospace Industries Organization, а ответчиком «Рособоронэкспорт». По своей сути это спор хозяйствующих субъектов, находящийся на рассмотрении в судебном порядке в международной инстанции. В связи с этим настойчивые попытки Ирана включать вопрос о поставках С-300 в повестки всех российско-иранских контактов на уровне глав внешнеполитических ведомств и даже на высшем уровне представляются навязчивой идеей обиженного. Наверное, было бы логичнее отозвать иск и снять претензии по С-300, заключив новое соглашение, предлагаемое Россией, в котором будут учтены как финансовые, так и технические нюансы, согласованные специалистами обеих стран.
В-третьих, сумма контракта по поставке С-300 Ирану составляла порядка 800 миллионов долларов, а неустойка в случае невыполнения соглашения - около 400 млн. долларов, но в иранском иске запрашивается в 10 раз больше - 4 млрд. долларов. Тегеран требует от Москвы не просто возместить 800 млн. долларов, стоимость контракта 2007 года, а добавить к ним еще 3 млрд. долларов «в качестве наказания России» по всем поставкам, начиная с 1995 года, включая компенсации морального ущерба.
В-четвертых, государств, занимающих ведущие позиции в экспорте вооружений на мировые рынки и готовых к сотрудничеству с Ираном в сфере ВТС, кроме России, немного. Запад категорически отказывался от вооружения Исламской Республики. Не стоит забывать, что Россия дала возможность Ирану стать одной из ведущих военных региональных держав с собственной военной промышленностью. Российское участие в импорте Ираном вооружений и боевой техники после исламской революции трудно переоценить. На вооружении иранской армии находятся боевые самолеты МиГ-29, Су-24МК, зенитно-ракетные системы С-200ВЭ и ТОР-1М, три дизельные подводные лодки типа «Кило» и другая техника российского производства. При техническом содействии России построены предприятия по выпуску современной бронетехники, многие иранские военные прошли обучение в России. Специалисты оценивают российскую долю в этом сегменте иранского импорта в 60-65%.
И наконец, есть сомнения в правовой обоснованности иранских ожиданий принятия третейским судом в Женеве решения в пользу Министерства обороны Ирана. С трудом верится, что международная судебная инстанция выступит в поддержку нарушения резолюции Совбеза ООН, а именно так, по мнению некоторых иранских военных, должно было поступить руководство России и не запрещать «Рособоронэкспорту» выполнять уже подписанный, но вступивший в противоречие с требованиями СБ ООН контракт.
В следующем году готовится визит В. Путина в Иран. Помимо дальнейшего развития регионального партнёрства ожидается, что Россия и Иран могут прийти к «большому договору» о сотрудничестве в рамках новой повестки двусторонних отношений. Иранская сторона заинтересована в дальнейшем взаимодействии с Россией в области атомной энергетики, прорыва на высшем уровне требует подготовка Конвенции о правовом статусе Каспия, есть обоюдный интерес к совместным проектам в нефтегазовом секторе Ирана, в освоении космоса, в развитии транспортной инфраструктуры. Возможно, после отмены антииранских санкций возобновится в полном объеме и военно-техническое сотрудничество…
Уже сейчас высказывается мнение, что Москве следует опасаться прозападных тенденций в правительстве нового президента Роухани. Делаются предположения о скором сближении Тегерана и Вашингтона, прогнозируется спад в российско-иранских отношениях. Нам такие рассуждения представляются преждевременными. Правильнее принять во внимание прогноз аятоллы Джавади Амоли, который на встрече с главой МИД Ирана Зарифом напутствовал главу иранской дипломатии: «Пусть американцы не думают, что если мы протягиваем им руки для рукопожатия, значит, доверяем им. Наши менталитет и логика требуют того, чтобы после обсуждений и рукопожатий мы бы пересчитывали пальцы».
