Визит президента России В. Путина в Шанхай 20-21 мая привлек к себе внимание всего мира, но, наверное, значение его в полной мере ещё не оценили. На Западе, по-видимому, не в силах отказаться от иллюзии превосходства своей цивилизации и предпочитают не замечать российско-китайского союза. В Москве и Пекине же, в отличие от практики прошлых лет, не хотят насторожить оппонентов громкими, но не всегда конкретными декларациями, предпочитая спокойно и методично работать над наполнением двусторонних отношений всеобъемлющим практическим содержанием.
Так, большинство комментариев по визиту В.Путина вращалось вокруг соглашения по газу, в то время как военно-политическая и стратегическая составляющие встречи в Шанхае по большей части остались вне поля зрения экспертов. Критики свели всё к поставкам российского сырья и «китайскому проникновению» на рынок РФ, но подлинный смысл этого визита гораздо глубже, и оценить его должным образом смогут, видимо, лишь историки будущего.
Если присмотреться к принятому главами государств «Совместному заявлению Российской Федерации и Китайской Народной Республики о новом этапе отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия», то нетрудно увидеть, что этот документ включает в себя многие элементы договора о военно-политическом союзе, но без окончательного юридического оформления. Ведь в случае необходимости процедура оформления может быть проделана в сжатые сроки, гораздо сложнее договориться о принципах. Получился своего рода договор stand by - всегда наготове. Россия и Китай назвали это межгосударственными отношениями «нового типа», подчеркнув, что «выход всеобъемлющего равноправного доверительного партнерства и стратегического взаимодействия на еще более высокий уровень станет ключевым фактором обеспечения жизненных интересов Сторон в XXI веке, формирования справедливого, гармоничного, безопасного мироустройства». И с этим отныне придётся считаться всем.
В Совместном заявлении изложена общая философия отношения сторон к глобальным проблемам современности, что говорит не о конъюнктурном, а о фундаментально обоснованном и органичном характере их партнерства. Сказано, например, что «стороны продолжат оказывать друг другу твердую поддержку в вопросах, затрагивающих их коренные интересы, в том числе в обеспечении суверенитета, территориальной целостности и безопасности. Они выступают против любых попыток и способов вмешательства во внутренние дела, за твердое соблюдение основополагающих положений международного права, закрепленных в Уставе ООН, безусловное уважение права партнера на самостоятельный выбор пути развития, сохранение и отстаивание собственных культурно-исторических, нравственных и моральных ценностей». И это – отнюдь не повсеместно навязываемая Западом уныло усредненная либеральная модель.
Стороны подчеркивают необходимость «отказаться от языка односторонних санкций, от организации, помощи, финансирования или поощрения деятельности, направленной на изменение конституционного строя другого государства или его вовлечение в какое-либо многостороннее объединение или союз». То есть категорически отвергаются и многочисленные инспирируемые Западом по всему миру «цветные революции», и расширение классических военно-политических блоков типа НАТО. Избранный Москвой и Пекином «новый тип» взаимоотношений удобен еще и тем, что не дает никаких поводов и оправданий для блоковой экспансии США. При этом сами Китай и Россия допускают расширение своего «протосоюза» за счет еще одной крупной величины мировой политики – Индии. Они рассматривают взаимодействие трех держав как «важный фактор обеспечения безопасности и стабильности в мире и регионе. Россия и Китай будут и далее прилагать усилия по укреплению в трехстороннем формате стратегического диалога в целях повышения взаимного доверия, выработки единых позиций по актуальным региональным и глобальным вопросам, продвижения практического взаимовыгодного сотрудничества». Следует отметить, что новый премьер-министр Индии Нарендра Моди, судя по его заявлениям, готов работать в таком формате.
«Сохраняется необходимость реформирования международной финансово-экономической архитектуры, ее перенастройки под нужды реальной экономики, расширения представительства и права голоса в системе глобального экономического управления государств с формирующимися рынками и развивающихся государств в целях восстановления доверия к этой системе». Указывается, что стороны в качестве главного форума международного экономического сотрудничества рассматривают не пресловутую «семерку», а «Группу двадцати» и намерены прилагать активные усилия для укрепления этого объединения и повышения эффективности его деятельности. Так что зря кто-то радовался «изгнанию» России из «восьмёрки». Обозначена ясная перспектива еще одного объединения – БРИКС, которое Россия и Китай намерены трансформировать «в механизм сотрудничества и координации по широкому спектру глобальных финансово-экономических и международно-политических проблем, включая установление более тесного экономического партнерства, скорейшее создание в рамках БРИКС Банка развития и формирование пула валютных резервов».
Важные договоренности достигнуты по транспортному коридору Шелковый путь, к созданию которого подталкивал Запад, рассчитывая, что это станет альтернативой евразийскому транзиту через Россию и одновременно яблоком раздора в российско-китайских отношениях. Этот долгое время беспокоивший Россию проект на глазах оборачивается к пользе российско-китайского сотрудничества. Москва заявила, что «считает важной инициативу Китая по формированию «Экономического пояса Шелкового пути» и высоко оценивает готовность Китайской Стороны учитывать российские интересы в ходе ее разработки и реализации. Стороны продолжат поиск путей возможного сопряжения проекта «Экономического пояса Шелкового пути» и создаваемого Евразийского экономического союза». Таким образом, новый Шёлковый путь будет обслуживать не геополитические интересы Запада, он будет отвечать насущным потребностям двух стран, в том числе в смысле их стратегического присутствия в прилегающих к трассе Шёлкового пути регионах. Совместными усилиями Москва и Пекин вполне способны полностью вывести эту зону из-под западного контроля, что станет очередным крупным стратегическим поражением Вашингтона.
Особый символический оттенок визиту В. Путина в Шанхай придало его участие вместе с руководителем Китая Си Цзиньпином в открытии совместных военно-морских учений на базе "Усун". Уместно напомнить, что примерно так же происходило в свое время заключение положившего начало Антанте французско-российского союза, ознаменованное прибытием в Кронштадт французской эскадры.
Стороны также решили провести совместные мероприятия в ознаменование 70-летия Победы над германским фашизмом и японским милитаризмом на европейском и азиатском театрах военных действий Второй мировой войны, а кроме того продолжить «решительное противодействие попыткам фальсификации истории и подрыва послевоенного миропорядка». Эта тема заключает в себе не только исторический, но и значительный стратегический смысл. Москва и Пекин тем самым признают друг за другом решающий вклад СССР в победу над Германией и Китая – над Японией. Ведь на Западе постоянно принижается роль в минувшей войне не только России, но и Китая. США прочно навязали миру представление о том, что если не в Европе, то уж точно в Азии их вклад в победу во Второй мировой войне был решающим. Однако сухопутные силы Японии перемалывались, главным образом, в Китае, так же как вермахт – на Восточном фронте. Американцы же в основном уничтожали мирное население Японских островов посредством бомбардировок, в том числе атомных. Миллионная Квантунская армия японцев не двинулась в Сибирь не по каким-то неведомым причинам, а потому что не могла оставить в тылу борющийся Китай. В войну погибло 35 миллионов китайцев по сравнению с полумиллионом американцев. Слава всем погибшим за правое дело, но из этих цифр видно, на плечи каких народов легла самая тяжелая ноша победы во Второй мировой войне. Этим задаётся не только содержание исторической памяти, но и особое место двух держав – России и Китая в определении послевоенного мироустройства.
Из практических экономических договоренностей двух сторон, помимо энергетических планов, особый интерес вызывает соглашение о совместной разработке дальнемагистрального широкофюзеляжного самолета. Уже летом 2014 года российская ОАК и китайская COMAC планируют представить технико-экономическое обоснование проекта своим правительствам. Инвестиции стран в совместное предприятие пока не называются, однако в ОАК подчеркнули, что они будут сопоставимы со стоимостью проектов Boeing 787 (около 32 миллиардов долларов) и Airbus 350. С учетом того, что Россия уже освоила ближнемагистральный Суперджет-100, а в недалекой перспективе должен стать на крыло среднемагистральный самолет МС-21, то вместе с Китаем, а впоследствии, возможно, и Индией Россия может выйти на производство всей линейки воздушных пассажирских судов с усовершенствованными двигателями и высокой долей современных композитных материалов. При этом они могут иметь даже конкурентные преимущества перед самолетами Boeing и Airbus, поскольку будут ориентированы на «домашний» рынок - около 2,5 млрд человек. Будет также вестись совместная разработка тяжелого вертолета – преемника и без того не имеющего аналогов Ми-26. И здесь важен не только ожидаемый коммерческий успех этих проектов, главное их значение состоит в создании независимого от Запада нового мирового центра "производства ключевых технологий".
Американский аналитик Роберт Пэрри назвал сближение России и Китая историческим, полагая, что дополнительный и ощутимый толчок к этому Китаю - стране со стремительно растущей экономической мощью, и России с её богатейшими природными ресурсами дал украинский кризис. «Китай и Россия уже давно демонстрируют взаимопонимание на площадке ООН, где они нередко объединяются для того, чтобы блокировать западные инициативы. А теперь попытки Госдепа изолировать РФ в Организации Объединенных Наций обернулись на волне украинского кризиса совершенно противоположным эффектом – у России появился новый могущественный союзник».
Значит ли это, однако, что Москва и Пекин объединяют усилия для развертывания мощного контрнаступления на Запад? Едва ли. Это им не нужно. Честная конкуренция без манипуляций, без двойных стандартов и подрывных действий – вот что нужно. И тогда станет видно, кто успешнее и чья модель лучше. Игнорировать справедливые требования новых полюсов мировой политики Западу с каждым годом будет все труднее.
