Срежиссированный мировыми центрами силы кровавый распад Югославии открыл перед строителями «Великой Албании» новые возможности. Ключевая роль в реализации данного плана теперь перешла в руки военно-политических структур, в первую очередь Армии освобождения Косова (АОК) и её филиалов в сопредельных районах Балкан.
Впервые вопрос о создании албанских вооруженных формирований в Косове численностью 40 тысяч человек был поднят в 1992 году в Германии при активном участии властей Албании. В переговорах, проходивших в 1992-1993 годах, принимали участие, в частности, тогдашний министр обороны Албании Сафет Хуляли и его косовский коллега Хайзер Хайзерай. [1] Затем после разгрома подпольных военизированных албанских структур в Косове этот вопрос был на два года заморожен. Однако уже в 1996 году правительство Албании через свое посольство в Белграде приступило к финансированию подпольных вооруженных группировок «с центром в одной из европейских стран». [2] Первые вооруженные операции АОК в Косове были проведены в конце 1997 года. А уже в 1998 году Международная кризисная группа зафиксировала наличие в северных и северо-восточных районах Албании лагерей подготовки военизированных формирований АОК, действовавших под контролем представителей спецслужб стран-членов НАТО.
АОК с самого начала поставила перед собой две основные задачи: добиться независимости Косова (в том числе путём террора) и превратить Косовский край в военно-политический центр собирания албанских земель согласно программным установкам Призренской лиги 1878-1881 годов. На рубеже 1990-х – 2000-х годов на Балканах была создана разветвленная структура военно-политических организаций албанцев, тесно координировавших свои вооруженные акции, а также привлекавших денежные средства от албанской диаспоры и различных, в том числе евроатлантических, международных структур.
Характерна в связи с этим биография нынешнего главы Демократического союза за интеграцию македонских албанцев Али Ахмети. Он стал активистом албанского сепаратистского движения сразу же после окончания в 1983 году Приштинского университета. В 1986 году Ахмети был избран членом Главного совета Национального движения за освобождение Косова, в котором отвечал за взаимодействие с европейскими странами. В 1988 году он вошел в узкое руководство этого движения, а в 1993 году возглавил его военный сектор. В 1996 году Али Ахмети встал у истоков создания АОК, и когда на территории края развернулись ожесточенные бои между албанскими подразделениями и силами югославской армии и сербской полиции, он уже входил в состав Главного командования АОК.
К 1998 году Запад окончательно сделал выбор в поддержку албанских экстремистов как своих главных военно-политических союзников в балканском регионе, хотя всего за несколько месяцев до этого тогдашний спецпредставитель президента США на Балканах Роберт Гелбард публично объявил АОК «террористической организацией». Как отмечал в мае 1999 года один из ведущих американских экспертов в области международного терроризма и наркоторговли Джерри Сепер, албанские сепаратисты «были террористами в 1998 году, но сейчас в силу политических соображений они являются борцами за свободу», несмотря на то, что «АОК финансирует войну за счет продажи героина». [3]
После завершения бомбардировок Югославии силами НАТО в 1999 году и ввода на территорию Косова международных контингентов Али Ахмети переместился на македонский театр борьбы за «Великую Албанию», где стал одним из лидеров антиправительственного мятежа албанцев Македонии, поддержанного из Косова. В 2001 году он уже главнокомандующий «Национально-освободительной армией» македонских албанцев. В июне 2001 года Али Ахмети был временно внесён в американский черный список лиц, связанных с террористической деятельностью, ему был запрещен въезд в Швейцарию и ряд других европейских стран. Это, правда, не помешало Ахмети подписать от имени македонских албанцев Охридское соглашение, разработанное и пролоббированное НАТО и Европейским союзом.
Лидеры албанцев в Македонии, ссылаясь на букву и дух Охридского соглашения 2001 года и обвиняя власти Скопье в его невыполнении, требуют в настоящее время от властей преобразования государства в македонско-албанскую конфедерацию под названием «Республика Македония-Иллирида». В случае отказа выполнить их требования албанцы угрожают добиться своего вооружённым путём.
Аналогичный македонскому вооруженный мятеж албанцев в трех южносербских общинах Прешево, Медведжа и Буяновац в 2000–2001 годах был подавлен, но сейчас в этом районе разворачивается ползучая албанизация с перспективой установления контроля албанцев над органами государственного управления. «Действия албанских экстремистов в Косово, Македонии, Южной Сербии, Черногории координируются из одного центра», – заявляют сербские эксперты по вопросам национальной и региональной безопасности. Так, бывший руководитель Координационного центра по делам Косова и Метохии при правительстве Сербии Ненад Попович указывает, что «действия албанских экстремистов и террористов в различных районах Балкан хорошо организованы и скоординированы». [4]
Финансовую базу великоалбанского проекта образуют два основных денежных потока. Во-первых, это добровольно-принудительные отчисления албанской диаспоры. «Многочисленная диаспора косовских албанцев, проживающая в США, Германии и Швейцарии, играла и будет продолжать играть ключевую роль в нынешнем и будущем экономическом, социальном и политическом развитии Косово, а также диктовать развитие военной ситуации на местах. Они могут легко открыть новые фронты, если того пожелают, чтобы поддерживать давление в многочисленных нерешенных вопросах, относящихся к албанцам», - отмечают эксперты Международной кризисной группы. [5]
Во-вторых, важным каналом финансирования проекта «Великой Албании» являются доходы от торговли наркотиками и других видов трансграничного преступного бизнеса, контролируемого албанцами. Доходы албанских ОПГ от контроля над наркопотоками, идущими в Европу из стран Ближнего и Среднего Востока (в первую очередь из Афганистана), оцениваются в сумму не менее 30-50 млрд долларов в год.
Под план создания «Великой Албании» подведена и идеологическая база - соответствующие историко-этнографические концепции. Их авторы доказывают, что албанцы на Балканах - автохтоны и прямые потомки древних иллиров (в отличие от «пришлых» славян), и подкрепляют требования создания великоалбанского государства ссылками на историографию «применительно к античности и ко всем последующим периодам». [6] Говоря словами сербского ученого Спасое Джаковича, албанская ирредента «с оглушительной силой и огромным упорством встраивала историческое прошлое, происхождение и «аутентичную» культуру в непрерывную идейно-политическую пропаганду». [7]
При этом даже сами албанские эксперты вынуждены признавать, что до начала XX века у албанского этноса отсутствовал целый ряд ключевых характеристик, присущих единому народу. В частности, созданное в ноябре 1912 года во Влёре первое правительство «независимой» Албании было вынуждено готовить декларацию независимости на турецком языке и писать свои распоряжения турецкими буквами, поскольку ни один из членов кабинета Исмаила Кемали не владел албанской латиницей, разработанной всего за несколько лет до этого.
Имеющиеся исторические и филологические данные скорее свидетельствуют о том, что предки албанцев проживали гораздо восточнее территории нынешних Албании и Косова. В частности, близость раннеалбанского и фракийского языков позволяет предположить, что прародиной албанцев, занимавшихся отгонным скотоводством, были Карпаты, откуда они вместе со славянами переправились через Дунай и через Македонию вышли на запад Балканского полуострова. Эта теория хорошо объясняет лексическую близость албанского и румынского языков, а также тот факт, что албанцы впервые упоминаются в письменных источниках только в XI веке и фигурируют как жители области «Арбанон» в современной Центральной Албании.
Важнейшим фактором формирования и распространения албанского этноса на Балканах стали насильственное вытеснение других народов и их исламизация во времена османского ига в XIV–XIX веках. По данным сербских источников, только в XVIII-XIX веках из Косова и Метохии в Королевство Сербия в общей сложности переселились около полумиллиона сербов. Основной пик переселения пришелся на периоды после сербских восстаний 1804–1813 годов и сербо-турецких войн 1876–1878 годов.
Оставшиеся сербы подвергались насильственной исламизации, в результате чего значительная часть косовских албанцев, по свидетельству сербского ученого Йована Цвийича, имеет сербское происхождение. Об этом же говорили российские ученые и дипломаты, в том числе консул во Влёре и делегат в Международной контрольной комиссии в Албании А.М.Петряев. Он подчеркивал, что албанцев Косова и Македонии «в громадном большинстве случаев надо рассматривать как потуреченных и албанизированных славян». [8]
Попытка создать балканское государство в его максимально широких этнических границах уже предпринималась на общеевропейском уровне в конце 1870-х годов. Речь идет о Сан-Стефанском прелиминарном мирном соглашении, подписанном в 1878 году Россией и Османской империей и определявшем территориально-государственное устройство Болгарии. Тогда эта идея не была реализована из-за антироссийской позиции других великих держав и существовавших в Петербурге опасений по поводу появления на Балканах «регионального тяжеловеса» с последующей цепной реакцией среди других балканских народов. Однако «Великая Албания» образца начала XXI века выглядит гораздо более опасным и, главное, более реальным проектом, чем гипотетическая «Великая Болгария» конца XIX века. Наличие у албанских националистов единого военно-политического центра и командно-штабных структур, их тесные связи с руководящими кругами США, НАТО и ЕС, значительные финансовые средства – всё это говорит о том, что возникновение на карте Европы в не столь отдалённом будущем великоалбанского государства с населением порядка 10 миллионов человек является реальной перспективой.
