Многосторонняя встреча по сирийскому урегулированию запланирована в Вене на ближайшие выходные, сообщил глава МИД РФ. «И мы, конечно же, хотим, чтобы на этой встрече был сделан шаг вперед, желательно два шага вперед», - сказал журналистам Сергей Лавров. Кто окажется на российской стороне? Напомним, что в предыдущей встрече принимали участие 19 делегаций, среди которых был впервые представлен Иран, имеющий по Сирии, пожалуй, самую близкую к России позицию. Теперь уже очевидно, что американский план по изоляции ИРИ на Ближнем Востоке провален. Спустя 36 лет после исламской революции дипломатия Ирана оказалась в новых для себя геополитических координатах, которые открывают перед Тегераном значительные возможности.
События последних дней дают основания полагать, что иранское руководство свой принципиальный выбор сделало в пользу России. Согласованы сроки начала работ «Росатома» по строительству в Иране двух энергоблоков на площадке в Бушере, инвестиционная стоимость проекта оценивается в 30 млрд. долларов. В Москве на заседании российско-иранской межправительственной комиссии подписано шесть соглашений с целью существенного повышения уровня двустороннего торгового оборота. Министр обороны ИРИ Хоссейн Дехкан заявил, что страна рассчитывает получить российские ракетные комплексы С-300 в течение ближайших двух месяцев. По его словам, Иран приобрел «столько С-300, сколько необходимо».
Иранские специалисты уже проходят подготовку в России по системе С-300. По словам главы корпорации «Ростех» Сергея Чемезова, новый контракт на поставку Ирану зенитных ракетных систем С-300 вступил в силу 9 ноября. Все это говорит о том, что высокий уровень политических отношений между Москвой и Тегераном получает базовую поддержку в сфере экономики и военно-технического сотрудничества.
На этом фоне принятое решение Барака Обамы продлить еще на год действие санкций в отношении Ирана выглядит как признание Америкой собственного бессилия в отношении исламской республики. Речь идет не о «ядерных санкциях». Обама обещает отменить их после полного выполнения Тегераном всех пунктов Совместного всеобъемлющего плана действий, заключенного 14 июля в Вене между Ираном и «шестеркой» международных посредников. В санкциях против Ирана США запутались. Сегодня Обама просто отработал указ президента Джимми Картера от 14 ноября 1979 года, подписанный тем в ответ на захват американских заложников в Тегеране. Выглядит смешно: Обама направил в конгресс уведомление о том, что продлевает на очередной год действие «чрезвычайного положения» в отношениях с Ираном, объявленного более 35 лет назад.
Правда, признаков возобновления американо-иранских отношений не было и без этого. Скорее, наоборот. Недавно министр промышленности шахт и торговли Ирана Мохаммад Реза Нематзаде подписал директиву, в соответствии с которой вводится запрет на импорт потребительских товаров из США. Запрет касается даже упоминания американских товаров в торговых заведениях по всей стране. Таков ответ иранцев на американские экономические санкции. Как отметил министр Нематзаде, это решение основывается на предложениях, которые были выдвинуты верховным лидером Ирана аятоллой Али Хаменеи в письме президенту Ирана Хасану Роухани. Верховный лидер ИРИ не изменил своей позиции, которая состит в том, что Америка остается главным врагом Ирана. Отношения Вашингтона и Тегерана так и не вышли из состояния «чрезвычайного положения». Это касается и ситуации на Ближнем Востоке.
11 ноября главы МИД РФ и Ирана Сергей Лавров и Джавад Зариф обсудили по телефону ситуацию в САР. Накануне Тегеран объявил о том, что глава иранской дипломатии Зариф не будет участвовать в венской встрече по Сирии 14 ноября, он сопровождает президента Ирана Хасана Роухани в поездке по Европе. Партнерские отношения Москвы и Тегерана требовали разъяснения ситуации, Зариф о выходе ИРИ из переговорного процесса не говорил. Однако в США поспешили увидеть в этом разногласия России и Ирана по сирийскому урегулированию, которых нет.
Исламская Республика Иран стала частью дипломатического решения сирийского кризиса не без помощи России. Москва настаивала на этом в течение нескольких лет. Вашингтон возражал, не желая признавать ключевую роль Тегерана в решении сирийского кризиса, как, впрочем, и в урегулировании других проблем региона. Затеянная Белым домом игра строилась на ожидании, что после закрытия иранского ядерного досье откроются двери для восстановления американо-иранских отношений. От Тегерана требовали уступок не только в связи с его ядерной программой, добивались также отказа от самостоятельного внешнеполитического курса, в том числе хотели увидеть иранскую капитуляцию в Сирии. Однако соблазнить Иран «стратегической дружбой» с Америкой у Обамы не получилось.
Не секрет, что Дамаск четыре года назад попал в прицел США из-за тесных союзных отношений с Тегераном. Свергнуть президента Башара Асада у США и их союзников так и не вышло. Иранское руководство и после ядерного соглашения ни на шаг не отступило от своей позиции. «В отношении решения проблем региона Иран и Америка занимают диаметрально противоположные позиции, и вести с ней переговоры по этой теме не имеет никакого смысла», - заявил аятолла Хаменеи. Более того, верховный лидер Ирана подчеркнул, что Америка не относится к Ближнему Востоку и «не является частью решения основных проблем региона». Иран не признает лидирующую роль США в урегулировании сирийского кризиса. В Тегеране, как и в Москве, полагают, что урегулирование в Сирии должно осуществляться под эгидой ООН между правительством САР и представительной делегацией сирийской оппозиции. США при этом должны помогать достичь договоренности, а не пытаться подменять сирийцев, тем более диктовать им свои условия.
Главный советник верховного лидера Ирана аятоллы Хаменеи Али Акбар Велаяти предупреждает, что «Иран не одобрит какую-либо инициативу по Сирии без обсуждения с правительством страны и ее народом». В США начали говорить о том, что, давая согласие на участие Тегерана в переговорах, американская дипломатия просчиталась. Государственный департамент в очередной раз ошибся: там якобы надеялись, что приглашение в Вену подтолкнет иранцев к смягчению их взглядов. Надежды не оправдались. Исламская республика способна сыграть конструктивную роль в сирийском урегулировании, но только так, как понимают эту роль в Тегеране, а не в Вашингтоне.
В то же время было бы ошибочным полагать, что в Тегеране сосредоточены на выборе «Россия или США». Более актуальным для иранского руководства представляется поиск приемлемого баланса своих интересов в отношениях с внешним миром. В данный момент речь о восстановлении полноценных отношений с Соединенными Штатами не идёт. Тегеран не доверяет Америке, чья политика сохраняет антииранскую направленность. И точно так же у иранского руководства нет оснований для пересмотра параметров военно-политического и военно-технического сотрудничества с Россией. Позиции сторон близки по многим проблемам современности. Выход Ирана из изоляции, полноценное возвращение одного из самых мощных государств Ближнего Востока в мировую дипломатию Москвой приветствуется.
