На Ближнем Востоке, как и во всём мире, избрание Дональда Трампа президентом США взволновало политические сообщества. От нового лидера США ждут перемен. Возможное президентство Хиллари Клинтон расценивалось на Ближнем Востоке как третий срок Барака Обамы и не обещало каких-либо сюрпризов. Что же касается Трампа с его противоречивой предвыборной риторикой, то одни политические группы он пугает, другим внушает надежды.
Если судить об избранном президенте США по его предвыборным заявлениям, то он собирается запретить иммиграцию мусульман из стран Ближнего Востока в Америку, перенести американское посольство из Тель-Авива в Иерусалим и разорвать Всеобъемлющую программу совместных действий (ВПСД) по урегулированию иранской ядерной проблемы (в одном из предвыборных выступлений Трамп назвал принятие этой программы «внешнеполитической катастрофой»).
Однако это только с одной стороны. С другой стороны, Трамп – реалист в вопросах борьбы с терроризмом. В интервью The Wall Street Journal он заявил, что было бы абсурдно одновременно воевать против правительства Асада и ИГ, заметив также, что, «воюя с Сирией, мы закончим войной против России».
Возможно, именно поэтому президент Сирии Башар Асад, давая 15 ноября интервью португальскому телевидению, предположил, что Трамп может стать «естественным союзником» Сирии. «Мы ничего не можем сказать по поводу того, что он будет делать, но если он собирается сражаться против террористов, то мы будем его естественными союзниками в этом отношении вместе с Россией, с Ираном, с другими странами», - заявил Асад.
Оптимистично оценил перспективы ближневосточной политики будущего президента США президент Египта Абдель Фаттах ас-Сисси, выразивший надежду на улучшение египетско-американских отношений. В последние три года отношения Вашингтона и Каира были осложнены военным переворотом июля 2013 года, который привёл к власти правительство Сисси. Даже после победы Сисси на президентских выборах администрация Обамы не могла простить ему свержения правительства «Братьев-мусульман».
По всей видимости, многие положения предвыборной программы Трампа по Ближнему Востоку подвергнутся корректировке. Это, в частности, видно из выступлений Валида Фареса, ливанца по происхождению и одного из внешнеполитических советников Трампа. Во время гражданской войны в Ливане 1975-1990 годов он был в числе полевых командиров, затем главным идеологом правохристианских вооружённых формирований. В 1991 году Фарес эмигрировал в США, где преподавал в международном университете Флориды, а в 2012 году являлся советником по внешней политике республиканского кандидата на президентских выборах Митта Ромни. Новый президент США, отмечает Валид Фарес, вовсе необязательно будет разрывать ВПСД с Ираном. По его мнению, соглашение должно подвергнуться коррекции, так как «иранцы в обмен на незначительные уступки получили доступ к 750 миллиардам долларов и распространение своего влияния на несколько арабских стран Ближнего Востока». Однако общий курс на смягчение напряжённости в отношениях с Ираном будет продолжаться. Что касается предположительного переноса посольства США из Тель-Авива в Иерусалим, то Фарес называет этот проект мечтой Трампа, но подчёркивает, что для её реализации будет необходимо одобрение конгресса. Кроме того, советник Трампа выразил однозначно негативное отношение своего патрона к движению «Братья-мусульмане», охарактеризовав её как одну из наиболее опасных радикальных исламистских организаций, с которой надо бороться, а не вести диалог.
Достаточно интересной была реакция на избрание 45-го президента США иранских политических кругов. Верховный лидер ИРИ, великий аятолла Али Хаменеи, выступая в Исфахане, заявил, что для «Ирана нет никакой разницы в том, кто победил на американских выборах». В этих словах содержится скрытая полемика с репликой президента ИРИ Хасана Роухани, утверждавшего, что выборы в Америке – это выбор между «плохим и очень плохим», причём в роли «очень плохого» мыслился Дональд Трамп. В то же время А.Хаменеи напомнил своим слушателям, что на протяжении 37 лет США проявляли неизменную враждебность к Ирану и нет никаких гарантий, что эта враждебность прекратится в ближайшее время. Гарантией национальной безопасности ИРИ, по его мнению, должны быть не новые договоренности с Соединёнными Штатами, а «укрепление духовного, политического и культурного единства при укреплении экономического потенциала Ирана и использовании наработок экономики сопротивления».
О перспективах ирано-американских отношений при Трампе высказались также министр иностранных дел ИРИ Мохаммед Джавад Зариф и спикер иранского меджлиса Али Лариджани. М.Д. Зариф отметил , что, по его мнению, «США будут соблюдать условия Всеобъемлющего плана действий. В противном случае Иран использует свои возможности воздействовать на ситуацию». Шеф иранской дипломатии прав в том отношении, что для Вашингтона выгоднее соблюдать соглашение, заключенное в 2015 году, чем разрывать его. Во-первых, помимо США и Ирана гарантами соглашения являются Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия. Во-вторых, в случае разрыва соглашения и возврата к санкциям Иран почти наверняка приступит к созданию ядерного оружия.
О том, что иранские власти готовы взаимодействовать с администрацией Трампа, свидетельствует и заявление спикера иранского парламента Али Лариджани. Он предостерёг представителей иранской политической элиты от «поспешных и незрелых заявлений», имея в виду, что некоторые представители высшего духовенства ИРИ разразились резкой критикой по адресу Трампа. Лариджани призвал не делать поспешных выводов, чтобы не осложнять положение Ирана.
В плане политологического осмысления победы Трампа представляет интерес статья иранского исследователя международных отношений Маджида Кафи «Либеральная демократия в состоянии глубокого упадка». Автор подчеркивает, что победа такого кандидата-«диссидента», как Трамп свидетельствует об упадочном состоянии господствующей на Западе либеральной системы ценностей и о глубинных противоречиях между американской элитой и рядовыми избирателями.
