Последние две недели в ведущих мировых СМИ практически не найти сообщений из Ирака, но это не означает, что там не происходит ничего важного. Причина отсутствия сообщений банальна: главное событие, анонсированное как историческое наступление на Мосул, отошло на второй план в силу полного фиаско. Операция была начата 17 октября 2016 года исключительно по политическим причинам, связанным с президентскими выборами в США. Решение принималось не военными, а людьми из Белого дома, далёкими от военного дела и не обладающими минимальным набором знаний о том, что такое Ирак. Только этим можно объяснить то, что в попытке подыграть уходящему Нобелевскому лауреату мира кто-то решил, что Мосул можно взять за две недели. Американские генералы, знакомые с истинным положением вещей, в преддверии перемен предпочли взять под козырёк – ещё свеж пример генерала МакКристала, который вступил в конфликт с аппаратчиками из Вашингтона, после чего был публично унижен и с позором уволен из ВС.
Несмотря на ежедневные победные реляции Министерства обороны Ирака вскоре стало понятно, что войска топчутся на месте. После месяца боевых действий передовые части подошли к городу на расстояние 2-3 км, на других участках – до 13 км, что вряд ли можно назвать высоким темпом, особенно учитывая более чем годовую интенсивную подготовку.
27 декабря начался второй этап операции – при массированной авиационной и артиллерийской поддержке международной коалиции (основную роль играли ВС США и Франции) начался штурм восточной части Мосула. Передовые группы вошли на улицы города, где были контратакованы из засад. Активно применялись водители-смертники, снайперы и минно-взрывные заграждения. Элитные части «Золотой дивизии» и единственной в ВС Ирака 9-й бронетанковой дивизии понесли большие потери (в том числе от дружественного огня) и были вынуждены отойти. Официальные данные о потерях не публиковались, но известно, что потери бронетехники превысили 150 единиц (в том числе более 30 танков М1А2 «Абрамс») и сотни убитых.
Возникает вопрос: почему Мосул не был полностью блокирован? Почему его не атаковали с запада? Ответ очевиден: дорога на Сирию была преднамеренно оставлена свободной, чтобы побудить засевшего в городе противника оставить позиции и уйти в Сирию, облегчив задачу иракским правительственным силам, осложнив положение соседней страны и добавив проблем ВКС РФ. Трюк не сработал – в Сирию отправились только некоторые семьи боевиков и несколько отрядов «международных муджахедов», почувствовавших, что там им будет вольготнее. Между тем пути снабжения боевиков в городе были оставлены свободными, и лишь в начале января шиитским «народным ополчением» были предприняты попытки перерезать дороги, связывающие северные районы Ирака и Сирии.
Остановить операцию, однако, было уже невозможно по многим причинам, поэтому 17 января её командующий генерал-лейтенант Абдель Амир ал-Лами объявил о начале очередного этапа победоносного наступления. К городу были стянуты практически все боеспособные части и соединения иракской армии, и после тяжелых боев они заняли восточную часть города, о чём было официально объявлено 24 января. Восточную и западную части Мосула разделяет река Тигр, все мосты через которую отходящий противник взорвал. Армейские инженерные подразделения приступили к наведению понтонных переправ, которые так же методично уничтожались противостоящей стороной. 2 февраля иракская армия во взаимодействии с курдскими подразделениями пешмерга и формированиями шиитского «народного ополчения» начала штурм западной части города. По оценкам независимых военных экспертов, установление полного контроля и зачистка кварталов может занять до двух месяцев. Таким образом, в апреле второй по величине город Ирака будет, скорее всего, полностью освобождён, но это отнюдь не консолидирует иракское общество.
Тугой клубок противоречий затягивается всё сильнее, различные политические и этно-религиозные группировки заявляют о своих правах на районы, откуда отступают исламисты. При этом дело доходит до применения оружия; 14-19 января артиллерия «народного ополчения» неоднократно обстреливала позиции пешмерга в районе Синджар к западу от Мосула. Это, увы, далеко не первый случай вооружённого противостояния между ними: в 2016 году были отмечены ожесточённые бои в провинции Дияла – и также из-за контроля за территорией.
Рядовой, казалось бы, для современного Ирака инцидент с применением тяжёлого вооружения в Синджаре обнажил застарелый многосторонний конфликт, который явно обостряется. Район Синджар, населённый преимущественно езидами, был занят боевиками ИГ в августе 2014 г. и освобождён курдскими подразделениями в ноябре 2015-го. Практически сразу между боевиками Рабочей партии Курдистана (РПК) и формированиями пешмерга, подчинёнными Эрбилю, возник спор из-за главенства. Премьер-министр Иракского Курдистана Нечирван Барзани настаивает на том, что РПК должна покинуть Синджар, поскольку «присутствие ее партизан вызывает дестабилизацию». На сторону Эрбиля встала администрация района: член совета мэрии Хаири Зибан заявил в интервью BasNews, что местные езиды призывают партизан РПК оставить Синджар, и подтвердил, что жители выступают против присутствия здесь каких-либо военных, кроме подчиненных Иракскому Курдистану. Как видим, Багдад тут не упоминается вовсе. «Мы призываем к проведению в Синджаре референдума, чтобы народ Синджара принял решение о будущем своей области», - сказал Хаири Зибан, потребовав уважать решение жителей. Кульминацией стал демарш главы администрации: мэр Махма Халиль обратился к США с просьбой изгнать силы РПК из Синджара.
На сторону пешмерга встали и арабы-сунниты. Жёсткое заявление в адрес шиитского «народного ополчения» сделали суннитские племена провинции Нейнава, потребовав воздерживаться от повторения каких-либо наступательных операций против пешмерга. В совместном коммюнике говорится, что «ополченцы» обстреливают пешмерга, пытаясь спровоцировать смуту. При этом депутат парламента Ирака от Курдистана Ардалан Нур эд-Дин заявил, что шиитские «ополченцы» ненавидят пешмерга и неподконтрольны Багдаду. По его словам, премьер-министр Хейдар аль-Абади признался, что, хотя он и Верховный главнокомандующий, на практике он не имеет никакой власти над «народным ополчением».
Требование езидов Синджара о проведении референдума возникло не на пустом месте: тенденция дробления Ирака набирает силу в масштабе всей страны, в первую очередь в северных районах. Так, депутат парламента Ирака Сальм Шабак призвал к созданию независимых провинций для шабаков, езидов и христиан, сославшись на их конституционное право на самоопределение. На встрече между представителями восьми различных вероисповеданий Иракского Курдистана и делегацией Всемирного совета церквей представители христианской общины провинции Нейнава выразили пожелание жить в составе Курдистана. Как заявил глава отдела по связям с общественностью министерства по делам религий Марван Накшбанди, «христиане больше не доверяют своим суннитским и шиитским арабским соседям».
Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани в недавнем обширном интервью для выходящей в Лондоне арабоязычной газете «Аш-Шарк аль-Аусат» высказал сразу несколько примечательных заявлений. По его мнению, будущее провинции Нейнава, административным центром которой является Мосул, требует «экстраординарного» решения, поскольку до войны с ИГ в городе жили 300 000 курдов. Он также подчеркнул, что существует множество «спорных районов» с курдским большинством, отделённых от Курдистана во время правления Баас. Барзани заявил, что курды не согласны с отделением этих земель, подчеркнув необходимость проведения референдума, который должен урегулировать этот спор между Багдадом и Эрбилем.
Коснулся Масуд Барзани и более широких проблем, прямо заявив, что он советовал суннитским лидерам подготовить почву для объявления их собственного региона в пределах границ Ирака, а Курдистан способствовал проведению соответствующих конференций в Эрбиле, на которых обсуждались эти вопросы. Посетовав, что иракские сунниты «разделены и не едины», курдский деятель призвал их «изменить свой менталитет» в соответствии с изменениями в Ираке, Курдистане и во всём мире. В интервью президент М. Барзани также высказал любопытную сентенцию: по его мнению, раньше шииты откликались на идею создания новых регионов в Ираке, но правящие сунниты её отвергали, в то время как в настоящее время шииты пришли к власти и заняли прямо противоположную позицию.
«Арабские братья не принимают истинного партнерства с курдами», - подчеркнул М. Барзани, добавив, что арабо-курдское сосуществование в Ираке подошло к критической точке. Он возложил ответственность за создавшееся положение на политиков, которые правили в Ираке, но при этом разрушили все мосты и отношения. Масуд Барзани прямо обвинил бывшего премьера Н. аль-Малики в том, что тот «практиковал сектантские приёмы власти и считал себя единственным правителем над шиитами, суннитами и курдами». Курдский лидер заявил, что методы, использовавшиеся раньше для управления Ираком, стали нетерпимы, и выразил надежду, что власти в Багдаде примут Курдистан в качестве своего соседа и таким образом удастся избежать военных столкновений.
